Страница 27 из 210
— Добро, бабу с собой, красавца тоже! Живо!
К нам подходит сразу несколько стервятников, остальные держат нас на мушке. Я прекрасно знаю, слышу их намерения и не сомневаюсь в своих действиях.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — угрожающе бубнит Лусия, а я только усмехаюсь, когда на запястьях затягиваются гибкие наручники.
* *
Всю дорогу Лусия молчала, лишь изредка посматривая на меня осуждающе. Будто бы я должен был застрелить нас обоих и даже не попытаться как-то спаси. Интересно сколько ей лет? Надо было попытаться выяснить это еще там, на полигоне. На вид — лет шестнадцать, да и по поведению больше не дашь. Как выяснилось, она увела прибор вызывающий агрессию, который бесстрашные нашли в городе, и решила в одиночку доставить его для изучения. Умно, ничего не скажешь. Интересно, что за шишки у нее родители, что ей такое сходит с рук? Насколько я успел понять, у бесстрашных свои суды, как она не боится загреметь?
Все это носилось в голове, пока я поджидал момента, подходящего для диверсии. Наручники я давно уже ослабил настолько, чтобы можно было разомкнуть руки и теперь только ждал, когда можно будет уйти тихо, без шума и пыли.
— А ты сладенькая девочка, — стервятник подошел к Лусии сзади, когда мы остановились на привал, и уже потянул было к ней свои грабли.
— Слышь, ты, урод, — добавив в голос хрипа, говорю ему, — тронешь мою бабу, я тебе яйца оторву и заставлю сожрать, у*бок.
— С каких это пор у тебя в бабах ходит черножопая, ты гонишь мне, Риз, — выплюнул придурок, но руки убрал, хоть и не отошел. — Херня, не может быть она твоей бабой, ты городских ненавидишь, не меньше чем мы.
— Иди на х*й, Раш, или ты думаешь я в их форму обрядился, чтобы перед тобой покрасоваться?
— Кстати… — задумчиво протянул Рашид и в голове его завертелись мысли, так, что кажется были слышны как приходят движение не смазанные интеллектом шестеренки. — Ээээ, Фахид, какого х*я он в их форме, а?
— А мне до п*зды в какой он форме, — отозвался стервятник, который, видимо, сегодня был у них за главного, — Беслан его приказал доставить живым, хоть в белом, хоть в черном, бл*!
— Ты никак к городским примазаться решил, а? Риз? Или ты бабу из этих заимел и яйцами торганул, что ли?
Раш все нарезает круги вокруг Лусии, оглядывая ее масляно и причмокивая языком с такой мерзкой рожей, что я б от него и резиновых кукол попрятал, не то, что живых девок! Его мысли для меня не секрет, но я стараюсь изо всех сил абстрагироваться и радуюсь, что она их не знает. Хоть и не так трудно догадаться. Я понял, что если ничего не сделать, подтверждающего мои слова, то он и не отстанет. Я встал и подошел к нему прямо так, со связанными руками.
— Отойди от моей бабы, Раш. Не нарывайся…
— А то что? — глумливо тянет он, приближая ко мне свое лицо. Ошибка. Большая.
Несильно замахнувшись, я сначала бью его в переносицу лбом, а когда он отшатнулся, еще добавил с ноги. Раш завыл, из разбитого носа хлынула кровь, а меня уже скручивают двое охранников, остальные наставляют автоматы.
— Довольно! — гаркает Фахид и подходит ко мне. — Хватит!
Меня поставили на колени, руки так и связаны сзади. Подельники вздергивают за волосы, поднимая мою голову так, чтобы Фахиду было удобнее смотреть мне в глаза. Стервятник наклоняется и шипит прямо мне в лицо.
— Я не верю, что это твоя баба. Я видел, как на тебя смотрят твои бабы, красавчик. Она не твоя баба. Но я верю, что она тебе за каким-то х*ем нужна. Поэтому я не убью ее. И тебя тоже не убью. Пока. Ее пальчики будут неплохим аргументом и хорошей мотивацией для тебя. Связать ему ноги, чтобы не выеб*вался, — бросает он своим крысам, и стяжка затягивается еще теперь и на лодыжках. Вот у*бские уроды, бл*дь.
— Молодец, блин, герой, — бурчит Лусия. — Не знаю в чем состоял твой план, но как мне кажется, мы просто отсрочили расправу во времени. Ты хоть знаешь куда они нас везут?
— Знаю, конечно. Тебе там понравится, — пристально оглядываю я окрестности на предмет лишних ушей. Черт, какого хрена она принялась обсуждать наши планы сейчас, когда они все вокруг нас так и ползают, гады. — Тихо сиди.
— Спасибо, что заступился. Хоть и не надо было. Я бы все равно живой не далась бы.
Нет, невозможно с этой девицей. Живой она не далась бы, посмотрите на нее. Ага, а я должен был сидеть и смотреть как этот урод ее лапает.
— Вообще-то, так поступил бы любой, — говорю ей почти на ухо, потому что она незаметно придвинулась совсем близко ко мне. — А ты могла бы и подыграть мне, видишь, даже этот урод не поверил, что ты моя… девушка. Нечего на меня так злобно смотреть, не я всю эту кашу заварил.
— Не ты? — ахнула девица и ее глаза стали такими огромными, что я в них чуть не утонул. — А за кем охотились эти вот… уроды, разве не за тобой?
— Тихо, эти уроды не очень-то любят, когда их называют уродами. И могут наказать. И я думаю, их наказания тебе не понравятся, это не ремень твоего папочки…
— Что еще за ремень моего папочки, ты это откуда взял? — нахмурилась она и опять уставилась на меня пристально, так, что если я точно не знал, что она не умеет видеть мыслеформы, то подумал бы… что умеет.
— Предположил. Тебе сколько лет? Пятнадцать уже исполнилось?
— Мне, вообще-то, двадцать, ясно? Я прошла инициацию два года назад, состою в разведгруппе, участвовала в боевых операциях. Между прочим. Если тебе интересно.
— Да? А выглядишь на пятнадцать, — не мог я отказать себе в удовольствии поддеть ее. Она, когда злится, очень прикольно хмурится и губы у нее вытягиваются дудочкой.
— Сочту это за комплимент. Спасибо, — она обиженно отвернулась, а я только беззвучно рассмеялся. Вот интересно, если ей двадцать… Дочери лидера ведь тоже должно быть двадцать сейчас или около того. Значит, они одногодки и действительно могли бы дружить. Стало быть, она меня не обманула.
— Двадцать, значит, да? И парень, наверное, уже есть?
— Да уж, наверное, — опять огрызнулась она, и мне почему-то этот ответ не понравился. Хотя… что тут такого, девица она симпатичная… Да нет, красивая, вообще-то, девчонка… — И нечего меня так разглядывать.
— Так — это как?
— Недоверчиво. И, вообще, ты меня в это втянул, еще неизвестно что будет там, куда нас везут, лучше бы я пустила себе пулю в лоб, чем вот так…
— То есть ты предпочла бы опустить лапки и даже не попытаться бороться?
— Бесстрашные никогда не сдаются и ничего не боятся! Чем подвергнуть себя унижению, дать возможность собой манипулировать, не лучше ли с честью принять свою смерть? Или ты боишься смерти?
Занятная девица, ей-богу.
— Все чего-нибудь боятся. Природа человека такая. А бояться смерти жизненно необходимо, если уж на то пошло. Если человек не будет бояться смерти, то он не почувствует и жизни.
Она уставилась на меня опять, и я снова подивился, какая необычная у нее радужка. Целый космос. Повезло ее парню.
— Все что ты говоришь, очень странно. Мы живем по-другому.
— Да? Мне всегда казалось, что это настолько очевидно, что спорить с этим глупо. Если вы живете по-другому, то как же это?
Она уже приоткрыла рот, чтобы ответить, но тут я заметил несколько очень внимательно вслушивающихся в наш разговор стервятников и показал на них глазами. Она незаметно оглянулась и коротко кивнула. Умная девочка, знает, когда нужно держать рот на замке.
Люси
Ну и задница, ни дня без приключений! Как только сумерки начинают накрывать землю, мое самообладание лопается по швам и сколько бы я ни старалась нервно не ерзать под похотливыми взглядами наших конвоиров, не подавая никакого вида, ничего у меня не выходило. Нас рассадили в фургоне по разным сторонам, Риз смотрит спокойно, уверенно, не выдавая практически никаких эмоций, будто не хочет меня лишний раз пугать. А я уже пуганная, и пуганная настолько, что чем ближе ночь, тем сильнее я завидую мертвым, потому как прекрасно знаю не только о паршивой участи, которую готовят «товару» в будущем, но и о чем думает один из стервятников. А именно о том, какими изысками развлечь себя в ближайшие часы, если удастся подбить на эту мерзость Фахида. Боже ты мой, так страшно мне ни в одном бою не было!