Страница 42 из 58
Конвоиры пришли за мной, чтобы отвести к Кимберли, почему-то неожиданно для меня. Сколько я так просидел, раздумывая над своей жизнью, не знаю, похоже, то долго. Меня сковали наручниками и повели по бесконечным коридорам, лестницам, проходам… Я не смог бы здесь жить, я бы моментально запутался…
Мы идем мимо большого застекленного помещения. Оно пустует, но видно, что тут делают ремонт. Строительный материал, инструменты… Какие-то установки. Наконец мы вошли в помещение, резко пахнущее лекарствами. Меня подвели к одной из витрин, за которыми угадывались очертания белой, идеально чистой комнаты. Посередине палаты стоит кровать, на которой… лежит почти бестелесная оболочка. Ее лицо такое темное, что я даже не узнал ее. Чуть было не спросил «Кто это?»
Она лежит на кровати, глаза закрыты. Если бы не работающий аппарат, вдувающий в легкие воздух, можно было бы подумать, что она мертва. Но она жива, хоть и не похожа на нормального человека. Интересно, восстанавливаются люди после такого лежания. Сколько она уже тут лежит, месяца два, больше? Какая же сучка, что она с нами сделала… Теперь стало совершенно ясно, никого она отпускать не собирается. Кимберли теперь не сможет жить без системы жизнеобеспечения и даже если придумай я как можно было бы ее отсюда выкрасть, она все равно не жилец. И руки сцеплены за спиной. От отчаяния, я толкаю стекло плечом, резко, с криком выдыхая воздух из легких.
— Что ты вообще за человек? И человек ли, Джанин? Что ты делаешь, ты бога за бороду взяла, что не боишься творить такие вещи? Сука, бл*дкая сука!!! — Крики набирают громкость, я не могу и не хочу больше держать себя в руках. Она сломала, растоптала все, что могло только растоптать. Я смотрю на женщину, которая стоит от меня на безопасном расстоянии, нас разделяет, скорее всего, бронированное стекло. Джанин ухмыляется, и во мне рождается лютая, ледяная ненависть. Я отомщу тебе. Я не знаю как, не знаю где, но ты умрешь, обязательно и непременно…
Я еще что-то кричу ей, а она что-то говорит в коммуникатор. Дверь у нее за спиной открывается, и в комнату входит… Салли. В синем эрудитском костюме, который ей совсем не идет, смотрится на ней чужеродно. И самой ей неудобно, она все время оправляется. Она останавливается за спиной у Джанин, фокусирует взгляд и узнает меня. Лицо ее меняется, на нем целый калейдоскоп эмоций, от удивления до отчаяния. Она что-то кричит, бросается на разделяющую нас перегородку, а я не слышу, похоже, что стекло звуконепроницаемое. Она замечает Кимберли, из глаз начинают течь слезы. Ладоши упираются в стекло, влагу он со щек не стирает и когда она прижимается лицом, на стекле остаются мокрые разводы.
Я подхожу к стеклу, прижимаюсь к нему любом. Салли что-то шепчет мне, гладит, смотрит умоляюще. А я понимаю, что вижу ее в последний раз. Я стараюсь запомнить все ее черты. Она стала совсем взрослая, красивая девушка. Вот только судьба так и осталась нескладной. Бедная ты моя. За что тебе это все? Не плачь обо мне. Не надо. Мы обязательно встретимся. Просто не здесь и не сейчас. Одними губами шепчу: «Люблю тебя, маська», пытаюсь улыбнутся ей.
Она все одним и тем же жестом наглаживает перегородку, смотрит не отрываясь, как будто пытается взглядом забрать меня с собой. Прости меня, Салли. Я не уберег тебя. Я обещал тебе, что все будет хорошо, но я не смог, не уберег. Ничего не сделал, чтобы это предотвратить. Мне не надо было идти сюда, я думал, что Джанин все-таки отпустит Кимберли, хотя бы ее спасти. Но поскудности этой женщины я недооценил. Отдал ей тебя, Ким, и сам… Прости меня, сестренка. Видно, не сложилась у нас жизнь. Надеюсь, твой парень любит тебя, может, хоть он тебе поможет.
Бесстрашные уводят меня, а я не свожу глаз с малышки. Она оседает на пол, в беззвучных рыданиях, а за спиной у нее стоит холодная женщина и с презрением смотрит на нее смотрит.
Джанин смотрит на всю эту истерику и понимает, что ее это безумно раздражает. Какие же эти людишки жалкие в своей истеричности. Тоже мне — бесстрашные. Прям само отречение. Сколько слез, сколько эмоций… То ли женщине не довелось, то ли она просто была не способная на эмоции, но ей было не понять этих людей. Никто не умер, брат во фракции, а девица вообще ей чужая… Чего так переживать-то?
— Салли, вставай. Хватит дурить. Я хотела тебе приятное сделать, позволила тебе увидеться с братом, а ты принялась рыдать. Что ты устраиваешь? Ты должна быть сильной…
— Может ты замолчишь уже, Джанин? Просто закрой рот и помолчи!
Это уже становится интересно. Эта плаксивая курица решила проявить свой несуществующий характер?
— Ты не забыла, с кем ты разговариваешь? Я лидер твоей фракции, не забывайся, девочка.
— Нееет, я не забыла, кто ты такая. Я очень хорошо понимаю и вижу, что ты из себя представляешь. Я не работаю больше на тебя, Джанин. Ты можешь делать со мной все, что хочешь. Хочешь — убей, хочешь положи, как Ким, хочешь — пытай. Мне уже все равно. Мне больше нечего терять, я уже все потеряла. Если у человека нечего больше отнять, этот человек становится опасным. Ты просчиталась, Джанин. Ты слишком рано забрала у меня все, что только могла. Зачем я тебе? Убей меня уже и дело с концом.
— Убить тебя я могу в любой момент, Салли. Твое убийство не является проблемой. Однако для этого время еще не наступило. И я не советую тебе делать резких движений. Ты сейчас наговорила мне гадостей. Но я тебя прощаю. И ничего я у тебя не отнимала. Кристиан жив и здоров, его Кимберли тоже. Ты жива-здорова. Что я у тебя отняла?
— Как вы эрудиты можете все вывернуть с ног на голову, мне уже хорошо известно. Крис — твоя лабораторная зверушка. Сколько он еще будет жить? Пока ты проводишь свои опыты, ты что, хочешь уверить меня, что это жизнь? А Ким? Она вообще между жизнью и смертью! А я? Ты держишь меня тут, как в тюрьме! Не даешь даже на улицу выйти…
— Ты вообще не забыла для чего ты здесь, Салли? Ты телохранитель лидера фракции, ты нужна, когда нельзя взять с собой тупых бугаев, на переговоры, на выезды. А остальное время, ты нужна здесь. Да, и тебя могут похитить с целью влияния на меня, приближенные к лидерам всегда в опасности. Так что, это все для твоей же пользы!
— Отпусти Кристиана и Кимберли. Зачем они тебе? Я останусь тут, я буду работать на тебя, как и сколько ты скажешь, только отпусти их.
— У меня и в мыслях не было вредить им, девочка. Что бы ты обо мне не думала, я не желаю зла людям, я хочу только блага. А что касается того, что ты останешься… Я это и так знаю. Кристиан и Кимберли нужны мне. Ты тоже. Кристиан тут останется из-за тебя и своей любимой, а ты… Не смотри на меня так злобно, ты не причинишь вреда мне. Если конечно хочешь, чтобы с Эриком все было в порядке.
Джанин с удовольствием смотрит на девица побелела.
— Что? Что ты сделала с ним?
— Не думай, что я такая идиотка, чтобы рассказать тебе все. Но если со мной что-нибудь случится, Эрик проживет всего лишь днем больше. Имей это ввиду. Ты, кстати, об этом даже и не узнаешь, потому что сама ты, после покушения на меня, проживешь вряд ли больше десяти минут. Забудь об этом.
— Что ты с ним сделала! Что, отвечай!!!
Но женщина лишь презрительно морщится. Надо же быть такой наивной дурой.
— Проследите, чтобы девушка без приключений добралась до своей комнаты, — обращается женщина к конвоирам. — А тебе Салли, я рекомендую отдохнуть и выбросить глупости из головы. Для всеобщего блага.
Девицу уводят в жилой корпус, а женщина направляется в лабораторию. Сегодня продуктивный день, надо еще поработать. Однако, уже на выходе ее догоняет доктор, который присматривает за Кимберли.
— Джанин, у нас проблемы в пациенткой.
— Что еще за проблемы?
— Ее плод теряет жизнеспособность. У нас вариантов не так много, либо оставить все как есть и она выкинет его, либо вывести ее из комы, и можно сохранить, но тоже никаких гарантий, либо вытащить его и попробовать вырастить искусственно, но это опять же риск…