Страница 31 из 58
— Салли, ты знаешь, что Эрик хочет стать лидером Бесстрашия? Я все хочу у тебя спросить, как ты к этому относишься?
Как я могу к этому относится, если, извините, я буду в Эрудиции?
— Положительно отношусь, — стараясь не говорить сквозь зубы, отвечаю ей, — думаю, что у него, скорее всего получится.
— Ты знаешь, что я помогаю ему в этом? — как не знать, только лучше бы не помогала. И вообще держалась от него подальше.
— Знаю, Джанин. Он говорил мне. Я думаю, он тебе благодарен за это.
— Тебе ведь не нравится, что я ему помогаю, так ведь? Ты хотела бы одна на него влиять?
— Джанин, всем нам было бы лучше и проще, если бы ты сказала мне, что ты от меня, конкретно, хочешь. Меня во фракции, наверное, уже потеряли.
— Я знаю, что тебе не нравится его преданность мне. Это очевидно. Я только хотела сказать тебе, чтобы ты помнила одну важную вещь. Ты в его жизни явление временное. А я буду в его жизни всегда. Мы с тобой обе в какой-то степени любим его. Я — как мать, ты — как женщина, мы идеально дополняем друг друга. И хотя я знаю, что тебе это не нравится, я предлагаю тебе сотрудничать. В конце концов мы обе хотим ему только хорошего. Так ведь?
Да все так, конечно. Насчет временного явления, это ты пожалуй, слегка загнула. Хотя наверное, да. Действительно. Что это я.
— Ты права, Джанин. Конечно. В чем именно заключается наше сотрудничество?
— Ты помогаешь ему стать лидером. Понимаешь, лидерство накладывает на человека обязательства, ответственность и те кто рядом с ним, должны это понимать и поддерживать. Какая женщина должна быть рядом с лидером? Скромная, тихая, всегда и во всем его поддерживающая, не требующая много внимания... Ты сама понимаешь. Потому я и попросила тебя перейти в Эрудицию. Ты должна обеспечить ему тылы, а не лезть на передовую. Так тебе понятнее?
Вот это даааа! То есть ты, девочка, ножки раздвигай, а на рожон не лезь! Это такая идеальная женщина для лидера получается? Прятать ухмылку уже не получается. Эта крокодилица совсем свихнулась. Интересно, если Эрику рассказать про этот разговор, он долго будет смеяться и поверит ли вообще. Как же он не видит ее сущности? Черт. Надо что-то ответить.
— Да, Джанин, конечно, ты во всем права. Да, обеспечить лидеру тылы. Точно.
— Твой сарказм здесь не уместен. Я вполне серьезно. Вы сейчас еще почти дети, хоть уже и познали многие радости жизни, — она что, в замочную скважину подглядывает? Надо Эрика предупредить, может тут камеры везде? Как-то я раньше не подумала о них, ведь в Бесстрашии они есть! — потому я и говорю тебе, не противься переходу. В Бесстрашии, ты будешь ему мешать. У него будет очень сложный год, инициация, новая фракция, командирская инициация. Потом надо будет зарекомендовать себя как лидера. Ему нельзя отвлекаться. Ты понимаешь о чем я?
— Ты хочешь, чтобы я ушла от него, Джанин? Я могу сделать это в любой момент. Только вот, ты сама должна будешь сказать ему, почему я так поступила.
— Нет, что ты, наоборот. Я хочу, чтобы ты поняла, что он не сможет уделять тебе столько же времени во время инициации, сколько уделяет сейчас. И чтобы ты себе не надумала ерунды, просто предупреждаю тебя. Только и всего.
— Я все поняла, Джанин. Я могу уже идти.
— Конечно, мой шофер отвезет тебя обратно в Бесстрашие.
Я встаю и направляюсь к выходу, но все-аки решаю спросить:
— Джанин, а что стало с его родителями? Мы знакомы уже четыре года, а я их ни разу не видела.
— Они умерли. Мать, когда ему не исполнилось еще и пяти, а отец, когда Расти, то есть Эрику было девять.
— А от чего они умерли?
— Мать сильно болела. А отец умер от сердечной недостаточности. Это все вопросы?
Мда, пора на выход, ясно.
— Да. До свидания, Джанин.
Она отворачивается и начинает перебирать бумаги, делая вид, что меня тут уже нет. Как же я ее ненавижу, суку. Правильно, что я сюда перехожу. Может у меня хватит смелости, я когда-нибудь подстерегу ее и убью.
* *
Пока ехала в Бесстрашие, главной мысль было, чтобы никого не встретить по дороге в подростковую общагу. Приехав, я по счастью, никого и не встретила, и когда уже пробиралась в свою комнату, благо я пока одна живу и ни у кого не будет вопросов, уже успела порадоваться, что меня сегодня не спалили. Однако, радовалась я рано. В комнате, спиной к двери сидел Кристиан и, когда он обернулся, его взгляд не предвещал ничего хорошего.
— А теперь давай, Салли, начинай мне вешать лапшу, что ты готовилась к переходу, к смене фракции и, наверное, все это время сидела в читальном зале, да? До полуночи? Почему, присланная Сэмом машина, пришла без тебя, что ты делала в Эрудиции так долго?
Все его вопросы правомерны, была бы у меня младшая сестра, я бы тоже задала ей точно такие же. Вот только, что ответить, я не знаю. Сказать, что разговаривала с Джанин? Сразу вопрос — с чего у нее к тебе интерес. И опять придется выкручиваться. Я, блин, ни разу не искренняя, но врать не люблю совсем. Хотя, теперь придется научится, наверное. Иначе, подведу всех вообще. Но следующий его вопрос выбил почву из-под ног.
— И что это за бесстрашный уходил от тебя неделю назад? После нашего собрания? По виду сильно старше? Салли, ты свихнулась? Зачем ты заводишь отношения со старшими? Кто он? Какой-нибудь друг Ника? Или Эвана, паче чаяния? Ты хоть профилактику проходила?
— Крис, перестань! — бросаю сумку на кровать, сажусь на порывало. — Я не собираюсь обсуждать с тобой эту тему! С братьями такого не обсуждают! Почему бы тебе не спросить у Ким, ей я все рассказала!
— Она говорит, чтобы я у тебя спрашивал сам! Не колется и не сдает тебя! Вы чего удумали девки? Вы рехнулись? Кто он, скажи мне, прямо сейчас! Я сначала убью его, а потом Эвана, за то, что он ничего вокруг не видит!
— Вот поэтому и не скажу я тебе ничего! Ты мне руки выворачиваешь! Скажи я тебе правду, и ты меня вообще запрешь во фракции, в подвалах, и прикуешь к стенам, чтобы шелохнутся не могла!
— Так. — Крис встал, потер рукой затылок, медленно подошел ко мне. А потом как схватит за плечи, поднял на ноги, и как встряхнет! — Говори мне! Что за правду ты не хочешь мне говорить? Сейчас же, Салли! Ты понимаешь, что происходит? Джанин хочет подчинить Бесстрашие, ты подумай только, зачем ей это надо? Она хочет, чтобы у нее была личная армия, которой она сможет управлять по своему произволу! Ты должна мне все рассказать, все, слышишь!!!
— Я не могу, не могу... — слезы уже не сдерживаю, и не потому, что хочу на жалость надавить, а потому, что не получается. Не хочу рассказывать про Эрика, не хочу подвергать его опасности, не хочу, чтобы его убили... Медленно опускаюсь на пол, после того, как он меня отпустил. Как же все хреново-то...
Кристиан подходит, садится передо мной на корточки.
— Мась, все плохо, да? Влюбилась наша маська? Это у него в Эрудиции ты пропадаешь, да? Это ведь не бесстрашный, это эрудит да? Тот самый? — брат притягивает меня к себе, обнимает. Хороший он у меня... — Мась, что ж ты делаешь-то? Сюда его привела, да? Совсем ума лишилась? А если бы вас поймали? Хочешь у изгоев оказаться? Форму ему дала... Ты совсем с ума сошла, Мась...
— Я знаааааю, я его люблюуууу! А он защищает Джанииииин! Она ему нужнаааа! Чтобы он стал лидером у нааааас...
— Так, давай, прекращай потоп и рассказывай мне все нормально. Обещаю сначала выслушать. Потом думать.
— Крис, он хороший, правда, я его знаю уже почти пять лет, он не допустит ничего, что Джанин делает, вот только он, пока что, ей очень доверяет, верит, что она хочет сделать общество лучше, но я смогу его переубедить! Дай мне время, я все сделаю, чтобы предотвратить моделирование! Кристиан, пожалуйста!
— Пять лет! .. Мась, да когда ж ты успеваешь все? Как же вы сошлись-то? Мы ж с эрудитами практически не пересекаемся...
— Мы познакомились еще во время общего обучения, когда я перешла в класс фракции, мы уже давно и прочно дружили. Мы с ним одногодки. Джанин сначала готовила его, как своего приемника, а потом передумала и решила, что ему лучше быть лидером Бесстрашия. И я его сначала просто драться учила, а потом стала тренировать для инициации. А потом...