Страница 21 из 58
Потянулись мучительные минуты ожидания. Кто и что за участь мне приготовил? В голове вспыхивают разные нотации и предостережения, которые я обычно игнорирую.
«Салли, почти все в нашей семье — дивергенты. Это надо тщательно скрывать, даже тщательнее, что мы лидерские родственники. Я научу тебя, как можно обмануть тест, но ты должна быть осторожна».
«Никогда и никому не говори и не хвастайся, кто у тебя родственник. Ты можешь стать предметом шантажа, тебя могут похитить, с целью влиять на твоего дядю».
«Парень тебя и спрашивать не будет особо, а уж если бесстрашный, то ты можешь и имени его не узнать. Так что, если так случится, расслабься и постарайся получить удовольствие. Будешь сопротивляться, будет больнее».
«Я тебя предупредил. Ходи по Бесстрашию осторожно. Билли не такой плюшевый, как кажется».
Кто же меня поймал? Охотники за дивергентами? Похитители? Насильники? Билли?
Последнее — самое дебильное. Билли, конечно, придурок конченый, но он на такое не пойдет бы, у него кишка тонка. Кто же такой бесстрашный, что похитил меня?
Сколько я так пролежала не знаю, счет времени я постоянно теряла, отвлекаясь на попытку осмыслить свое положение. Поэтому, когда в подвал ввалился Билли с какими-то ублюдками, у меня не осталось сил даже удивиться.
— Ну, что, червяк, попалась? Теперь ты не такая крутая? Что, язык колючками зарос или дар речи потеряла от страха?
— Билли, это ты страх, кажется, потерял, а, может, ты его и не имел? Потому что, обычно, твой страх тебя имеет?
Лицо Билли искажается, рот выгибается в противном оскале, что сразу мне напоминает гиену, мерзкую, вонючую, питающуюся падалью. Парень вальяжно подходит ко мне, скользит по телу взглядом. Глаза становятся масляные и мерзкие. Наотмашь бьет по лицу так, что рот моментально наполняется кровью.
— Что, Билли, не ударив слабую, обездвиженную девушку, не сможешь нормально подрочить? В поединке ты со мной боишься встречаться, да?
— Ты можешь сколько угодно зубоскалить, червяк. Сегодня ты будешь очень жалеть, что ты не сдохла. Будешь вымаливать пулю в лоб, для облегчения своей участи.
— Ты не можешь убить меня, меня будут искать, найдут и тебе очень не поздоровится, придурок. Ты понимаешь, во что ты влез?
— Это ты не понимаешь, кто стоит за мной, скотина бл*дская! Мне все сойдет с рук, ясно? Все! — Мне прилетает еще один удар, потом еще и вот удары сыпятся нескончаемым потоком. В голове становится мутно и противно звенит. Боли я почти не чувствую, только ощущаю как теряются силы. Сознание уже собрается покинуть меня, когда...
— Хватит! Довольно! — раздается чей-то гневный окрик. — Хватит, Билли. Девчонка нам нужна в сознании. Ты же не хочешь еб*ть бревно? Нужно, чтобы она все понимала и ощущала, не так разве?
В затуманенное сознание с трудом воспринимает слова. Я пытаюсь открыть глаза, получается плохо, левый глаз почти заплыл, правый еще немного видит. Смотрю на человека, стоящего у входа, —небольшого росточка, намечающаяся лысина. В очках. В синем костюме. Что здесь делает эрудит? И какого хрена вообще... Только сейчас я понимаю, что в комнате довольно много народу. Кроме Билли, тут еще порядка двадцати парней бесстрашных, примерно одного с Билли возраста. У всех парней на шее завязаны белые галстуки. Если бы не форма бесстрашия, они напоминали бы искренних в таком прикиде. Что тут происходит-то?
— Кто вы и что вам нужно?
— Кто я, тебе знать не надо, достаточно того, что ты видела меня. А что нам надо, ты и так узнаешь, наши мальчики тебе покажут. Приступайте, ребята.
Бесстрашные обступают меня, распятую на кровати, полукольцом. Лица у всех не предвещают ничего хорошего. Что у них тут за секта? Билл подходит ко мне, разрезает ножом футболку, сильно порезав мне грудь. Черт, больно до того, что хочется шипеть. Но я лишь стискиваю зубы. Ясно, конечно, чего им от меня надо, паника вползает в душу едкой струйкой. Я обездвижена, ничего не могу с этим сделать. Непроизвольно дергаюсь, а потом принимаюсь извиваться на столе, чтобы проверить насколько крепко они меня связали.
— Оооо, до этой дуры, наконец, дошло зачем она здесь! Мы отымеем тебя, червяк, а потом сбросим в пропасть. Никто даже не чухнется, неужели ты думаешь, хоть кто-нибудь пожалеет о том, что тебя больше нет? Матери твоей на все наплевать после убийства... то есть ой, прости, смерти твоего папашки, Крис сгинул. Джош тоже. Матт и Ник катаются на своих мопедах, им и дела нет до тебя. Эван запал на классную курочку, которую тоже надо будет приобщать к нашему правому делу. Так что, если ты надеешься на своего влиятельного родственника, то ему тоже по большому счету на тебя насрать. Ну покончила с собой племяшка, что тут такого?
Лицо Билли придвигается так близко, что я чувствую его дыхание. Вот странно, от него пахнет мятной жвачкой и хмелем, не очень противный запах, но у меня он вызывает тошноту. — Так что, у тебя один выход, чтобы облегчить свою участь, червячок. Ты можешь расслабиться и получить удовольствие, пока мы тебя имеем по кругу. А потом, если ты меня очень сильно попросишь и отсосешь еще, я так и быть, перед тем как бросать тебя в пропасть, сверну тебе шею, потому что умирать от удара о камни очень больно и ужасно мучительно.
Говоря все это, Билли оглядывает меня опять и тянется к моим брюкам. Поигрывая ножичком, дабы насладиться моментом, он медленно оттягивает стальным лезвием пояс и резким движением перерезает ткань. Нож проходится сначала по одной штанине, потом по другой. Нисколько не осторожничая, лезвие оставляет на моих конечностях длинные порезы. Рывком сдергивает с меня штаны, оставляя в одних трусиках.
— Вы только посмотрите на это! — Билли, как заправский оратор оборачивается и обводит меня рукой, как-будто представляет на суд общественности свой шедевр. — Червяк надел красивые трусы. Ты ждешь, что кто-нибудь тебя выеб*т, сучка? Для этого надела столько рюшечек? — Ублюдок подцепляет мои кружавчики лезвием, на этот раз порезав низ живота и окрасив белую ткань кровавым орнаментом, заставляя меня шипеть сквозь сжатые зубы. — Тебе они больше не понадобятся. А трахать тебя ради удовольствия никто не захотел бы, червяк. Потому что это уже даже не зоофилия — трахать червяков.
— Что ж ты глумишься тогда, ублюдок говнох*йский? Чего время тянешь? Или у тебя не встает без предварительной беседы? Или ты у нас по мальчикам?
Лезвие взлетает, оставляя на щеке глубокий кровоточащий порез. Билли приставляет нож к моему горлу.
— Ты меня лучше не беси, бл*дская девка. Не то мы сделаем с тобой кое-что похуже, чем групповуха...
— Ты что-то только пугаешь Билли. Что-то дальше разговоров у тебя дело-то не идет.
Сохранять присутствие духа все сложнее. Очередной удар по лицу, уже почти не контролируемый, выдет раздражение и гнев идиота. Совсем не умеет держать себя в руках. Может если посильнее разозлить он меня просто убьет?
— Даже не надейся, х*есоска. Я тебя не буду убивать. Есть вещи гораздо мучительнее смерти, после которых смерть кажется избавлением. И ты будешь умолять о смерти, когда узнаешь, что это такое.
Ожидание боли хуже, чем сама боль. Чего-то он выжидает, чего-то он хочет. Стоит, упиваясь моей беспомощностью и своей властью надо мной. Чего он ждет?
— Давай, червяк. Начинай умолять меня. Просить. Унижаться. Сделай это и участь твоя будет легче, я обещаю...
Я набираю полный рот слюны, смешанной с кровью и выхаркиваю все это ему в лицо. Понимаю, что он меня готовит для чего-то и убивать меня ему нельзя. Значит, надо вывести его так, чтобы он совсем потерял контроль.
— Ну все, бл*дина, ты доигралась со мной. Мало того, что ты меня унизила при всех, ты еще и сейчас умудряешься вы*бываться. Тебе что, совсем не страшно? Рей, подай мне выпивку!
Мальчишка, может чуть помладше Билли, подает ему бутылку с длинным толстым горлышком. Он откупоривает ее, отпивает добрый глоток. Ножом разжимает мне челюсти, вливает в меня содержимое так, что я чуть не захлебнулась. Алкоголь попал в дыхательные пути, вызывая надсадный частый кашель. Говнюк поливает меня едко пахнущей жидкостью. — Устроим барбекю, червяк? Пощекотать тебя огоньком?