Мальчишка!

  - Потому что я их ненавидела! С детства ненавидела! За их издевки, за насмешки. Ты ведь знаешь, что они мне однажды руки утюгом прижгли?! - Она задернула рукав и показала ужасный шрам. - Они хотели обжечь мне лицо, поставить клеймо, как у раба, но я вовремя вывернулась и прикрылась рукой! А потом они сказали, что я сама обожглась. И никто мне не поверил!

  - Отец тебе поверил!

  - Отец, - пренебрежительно фыркнула Кейра. - И что с того, что он мне поверил? Он все равно заставил меня извиниться перед ними за клевету. "Ты должна вести себя тихо и аккуратно. Не стоит привлекать к себе не нужное внимание". Он всегда мне это говорил. Ты говоришь, что завидовала вниманию отца? А меня оно, наоборот, душило! Именно он никогда не давал мне забыть, что я незаконный ребенок. И думаешь, что мне нравилось то, что он купил мне карьеру? Я слишком поздно это поняла, и в результате стала никому не нужной. Да, ты права, я привыкла к покровительству. И в этом тоже виноват отец. Но ведь теперь его нет! И мы можем делать все, что захотим!

  - Зачем ты отправляла мне эти открытки? - задала я другой вопрос. - Хотела отомстить за поимку Неверста?

  - Нет. Я просто хотела, хоть как-то обратить твое внимание к себе.

  - Обратить внимание и убить. Так ведь? - мрачно спросила я и кивнула на ее карман. - Я вижу ручку кольта, торчащую из твоего кармана.

  Кейра достала револьвер из кармана плаща и развела руки в сторону.

  - Каюсь, хотела. Но теперь не хочу. И если бы ты мне рассказала обо всем раньше, то ничего бы этого не случилось.

  - Я еще и виноватой стала?

  - Но ведь в детстве ты могла рассказать мне, и мы могли вдвоем попытаться...

   - Да хватит уже держаться за детство! - резко оборвала ее я. - Мы уже давно не дети, а взрослые люди, которые должны отвечать за свои поступки. И за убийство четырех девушек ты тоже должна ответить! Ты должна признаться и понести заслуженное наказание!

  - Извини, сестренка, - покачала она головой, - но в тюрьму я не хочу.

  Кейра подняла руку и приставила кольт под подбородок, а я закричала:

  - Нет, Кейра! Остановись!

  - Зачем, сестренка? Что меня ждет впереди? Тюрьма. Ты сказала, надо ответить за свои поступки, и я отвечу.

  - Не надо! - я подняла руки в традиционном движении "мир" и сделала шаг к ней.

  - Я рада, что мы наконец-то смогли поговорить с тобой, смотря друг другу в глаза. Надеюсь, в следующей жизни мы будем с тобой сестрами, которые любят и заботятся друг о друге. До встречи, сестренка.

  - Нет! - закричала я и бросилась вперед, но выстрел меня опередил.

  5 Серта 10: 12

  Мне было плохо. Неимоверно плохо.

  Мне Кейра никогда не нравилась. Я завидовала ей, бывали моменты - ненавидела и презирала, и хотела, чтоб она исчезла, и даже умерла. Но то было в далеком детстве. Повзрослев, я перестала испытывать к Кейре негативные эмоции. Она и отец стали для меня незнакомцами, прохожими, с которыми я иногда стояла в очереди в магазине. Не больше. Точнее, я так не думала, а заставляла себя думать.

  Когда умер отец, мне было тоже плохо. Я хотела с презрением фыркнуть: "Ну, умер и что?", но на похоронах сдержать слезу не смогла. Я не испытала чувства утраты. Нет. Отец занимал в моей жизни не так много места, чтоб замечать его отсутствие. Но где-то внутри души кошки все равно скреблись. Может, виной была его кровь, что текла по моим венам? И еще было сожаление. Это было ужасней всего. Даже став взрослой, мне хотелось получить признание отца. Но я не получила. И никогда не смогу получить. Осталась только надежда, что хоть раз в жизни он мной гордился.

  С Кейрой было намного хуже. Я много раз видела смерть. Однажды сама была на ее пороге, когда мне прострелили легкое, и я захлебывалась кровью. Благо мой напарник сумел быстро среагировать и доставить меня в больницу. Но подобное со мной было впервые.

  Стоять в пару шагах от человека. Поймать его последний взгляд. Слышать выстрел. Видеть, словно время замедлилось, как череп разлетается в разные стороны. Ощущать кровь на лице и во рту.

  Тогда я просто застыла. Стояла не в силах пошевелиться. Беспомощно смотрела, на ее распластавшееся на асфальте тело.

  Меня увел кто-то из подбежавших стражников. Кажется, это была Таня. Она еще потом что-то говорила, но я не слышала. Я была в оцепенении, и со мной такое было впервые.

  Непробиваемая Линде Тратских впервые впала в шок!

  Капитан дал мне два дня выходных, посоветовал отдохнуть и выпить. Сказал это вряд ли поможет, но легче все же станет.

  И мне вправду стало легче. И в тоже время тяжелее. Двоякое и очень паршивое состояние.

  И это чертово сожаление! Но хуже всего, что я не могла понять, почему именно сожалею. Точно, не от мыслей, что все могла повернуться иначе, будь я более открытей. Я ведь в детстве видела, что Кейра пытается стать ко мне ближе. Но игнорировала это. Иногда я даже радовалась, что над ней издеваются.

  Мои чувства были странные и противоречивые. И чем больше я обдумывала ситуацию, тем больше запутывалась в своих чувствах.

  Так хватит! Варюсь тут в чувствах, словно в кипятке. Нужно еще выпить!

  - Эй, ты! - поманила я подавальщицу рукой. - Принеси мне еще выпивки!

  Я засела в "Оленьем роге". Заведение это было средней паршивости, и тут часто околачивались разные темные личности, но я была в форме офицера и ко мне никто не подходил. Наоборот, угол, в котором я засела, старались обходить, даже стол рядом пустовал. Да и, вообще, многие посетители слиняли, после моего ухода.

  Прошло около минуты, а четвертая бутылка санра уже стояла на моем столе. В санре было немного градусов, около восьми с половиной, и в бутылке было пол-литра, но я чувствовала, что уже немного напилась.

  - Мне тоже принесите, - раздался голос и звук отодвигающегося стула.

  Я подняла голову, так как до этого опустила ее на скрещение на столе руки, и уставилась на мальчишку.

  - Привет, - произнес он спокойным голосом.

  Я думала, он, как обычно, "наградит" меня одной из своих отработанных улыбок, но его лицо оставалось серьезным.

  - Неприлично женщине напиваться в одиночестве, - произнес он, наблюдая, как подавальщица подходит к нашему столу с еще одной бутылкой санра. - Поэтому я составлю тебе компанию.

  - Как ты меня нашел? - мрачно спросила я.

  - Город всегда полон слухов, - ответил мальчишка, пожал плечами и отхлебнул.

  - О моих любимых цветах тебе тоже город шепнул? - задала я второй интересующий меня вопрос, скривив губы в подобие ухмылки.

  В ответ он лишь пожал плечами и вновь приложился к горлышку бутылки, сделал несколько больших глотков.

  Значит, мальчишка не только умен и наблюдателен, но еще умеет отвечать расплывчато на вопросы и избегать прямых ответов? И вообще, сегодня он был необычно серьезен и угрюм. Хотя таким же он был, когда на меня тогда напали в парке, так что этому можно не удивляться. Но вот что именно вызвало подобное состояние? Неужели, "город" ему нашептал о том, что со мной случилось? Тогда мне просто необходимо встретиться с этим "городом" и поговорить по душам.

  Я словила себя на том, что наблюдаю за тем, как движется его кадык во время глотков и поспешно отвела взгляд. Что я могу поделать, если в мужском теле, это было второе, что мне нравилось. Первое - руки. Я перевела взгляд на руку мальчишки, лежащую на столе. Рука у него была совсем не мальчишеская, а взрослого мужчины: широкая ладонь, короткие пальцы, ногти коротко подстрижены и без грязи, а вот на костяшках я заметила небольшие ранки. Судя по ранкам, он сбил костяшки с неделю назад, но когда мы встретились впервые, его руки были целы. Он любит еще и драться?

  - Где уже стесал костяшки? - спросила я.

  Мальчишка с удивлением глянул на меня. Он явно не ожидал подобного вопроса. Кинув взгляд на руки, он ответил: