Страница 215 из 218
У меня на глазах навернулись слезы, и это, как всегда, сработало: он вмиг позабыл о себе и принялся утешать, даровав самую теплую улыбку, затем поцеловав, пресекая все мои всхлипы.
Ни в коем случае он не позволит мне расплакаться, это я уже поняла по сделавшимся жарче объятиям, по нетерпеливым губам, по загоревшимся от желания глазам…
Мне ничего не оставалось, как улыбнуться в ответ сквозь слезы и отдаться этим сводящим с ума рукам, без слов уловив, о чем молил Тейлор, увлекая меня за собой в постель…
Этой ночью, окутанной волшебством, мы вновь и вновь овладевали друг другом, не только вспоминая, но любя и мечтая о новом дне, который встретим вместе…
- Спишь?.. – Сквозь полудрему я прижалась к Тейлору, положила голову ему на плечо, обняла.
- Нет еще, но почти. – Он прошептал с нежностью, принимая меня в свои объятия.
- А я – да…
- Что?..
- Сплю…
- Спи, сладкая моя.
- Нет, не так… обратись, как я люблю…
- Засыпай, honey…
- А ты?
- А я подожду, пока ты не уснешь.
- Я уже…
- Я слышал.
- Скажи, что любишь…
- Люблю… А ты?
- Люблю тебя, милый…
В сон клонило, что не мудрено, ведь ночь еще не сдала окончательно свои права, хоть и казалось, что рассвет уже начал пробиваться сквозь сумерки…
Незаметно наступал очередной день нашей совместной жизни, и как бы мы не желали, он неминуемо приближался. Ночь, последующую за ним, мне предстоит коротать в самолете, а еще следующую я проведу уже в своей комнате московской квартиры. Одна, без Тейлора. Лишь от одной мысли сделалось холодно на душе, и я покрепче обняла своего парня, скользнув рукой под одеяло. Не сейчас, после я позволю себе взгрустнуть и помечтать о нем, глядя на луну, позвоню ему, чтобы услышать самый желанный голос на свете, шепчущий мне на ушко слова любви, несмотря ни на какие расстояния. Пока здесь и сейчас он со мной, пока со спокойным сердцем засыпаю в его объятиях, большего счастья и не надо.
Уверена? Да.
Мысли, как вопросы и ответы, смывало тяжеленной волной, что приносил с собой сон, и у меня уже не было сил сопротивляться, как не осталось и сил на то, чтобы пожелать увидеть своего любимого парня в собственных сновидениях.
Но хотела ли я этого? Конечно!
А разве того, что он обнимает, оберегая мой сон, уже не достаточно для счастья? Не уверена.
Я ответила на наводящий вопрос, в который раз осознав, что в отношении Тейлора всегда буду желать большего, если он предложит, как бы достаточно для меня не было. Только разве это он сейчас выведывал у меня ответы? Чувствовалось, что не он. Тогда кто? Или что? Призывать на помощь магию необходимости не было, у нас с Тейлором как никогда было полное взаимопонимание. И все же зачем-то понадобился мой утвердительный ответ?
Так ли важно знать, зачем? Нет, уверена.
На этот раз, не колеблясь, мысленно произнесла ответ, а взамен увидела сон… Необыкновенный, неповторимый, волшебный сон из всех, что снились мне когда-либо раньше…
Он стоял у раскрытого окна и наслаждался ночной тишиной Лос-Анджелеса. Мой Тейлор, мечтающий о любви и желающий встретить свою единственную как можно скорее. Его сердце переполняла любовь, готовая стереть расстояние и невидимые преграды на пути к той девушке, которая так ждала его...
Влюбленное сердце гулко застучало, когда он впервые увидел незнакомку, коей я была тогда для него, в зеркальном отражении; сердце забилось чуть быстрее, пока он всматривался в мои черты, но робко подсказывало ответ на загадку: «А если это… она?»
«Это она». – С уверенностью подумал Тейлор, едва увидел меня, взял за руку и прижал мою ладошку к своей груди, попытался поцеловать. Он полюбил меня с первого взгляда, и пока я терялась в сомнениях, уверенно начал завоевывать, движимый зовом своего влюбленного сердца.
Его любовь, такая невесомая и едва осязаемая, обрела силу в ту ночь, когда он сделал меня своей… Нежность, забота, желание оберегать слилось воедино в одно чувство – любовь. Настоящую, всепрощающую.
Именно она помогла ему пережить самый горький миг, когда я бросила его на ступенях пансиона. Она не давала угаснуть робкой надежде на то, что мои страшные слова были вынужденными. Она молила помочь мне, а не попытаться забыть все, что между нами было.
Он выбрал любовь и борьбу за меня, за наше будущее. Его не остановило даже то, что я вернулась обратно в Москву, разорвав последние нити, что связывали нас. Но когда Тейлора пугало расстояние? Он любил, когда встречал меня в Лос-Анджелесе полный надежд, любил, когда грустил на берегу океана в ожидании моего возвращения, любил, когда докапывался до правды, тогда как я приняла ложь и опустила руки, оставив ему в качестве прощального подарка лишь совместные фотографии в мобильном телефоне.
Он любил и жаждал ответной любви, когда тоска по мне сделалась совсем невыносимой, потому, пока еще не осознанно, вновь замер у окна с одним-единственным желанием… И луна услышала его в ту судьбоносную ночь, даровав во сне успокоение разбередившимся ранам и придав сил бороться за свою любовь дальше…
И как результат, у него все получилось: виновные были рассекречены, как и те, кто чинил мне препятствия на пути к счастью, так и я сама, невольно открывшая ему душу в моменты повторного обмена телами. И тогда его любовь подверглась еще одному испытанию: гордыня и обида грозили вытеснить ее.
Но в сердце Тейлора они надолго не задержались, попросту не смогли соперничать с любовью, о которой он так хотел сказать мне. Она сквозила в его стремлении защитить меня от приставаний бывшего парня и натиска экс подруги, любовь разъедала сердце Тейлора ревностью к парням, оказывающим мне знаки внимания, она читалась между строк в том важном сообщении, ответ на который я, потерявшая веру во взаимность его чувств, так ждала.
Да, только его любовь ко мне сделала невозможное возможным… Разорвав очередное любовное послание мне, своей honey, Тейлор принял окончательное решение: ехать в Москву, а его исстрадавшееся сердце забилось радостней, предвкушая скорую встречу. Столько писем он изорвал, посчитав нужным произнести главные слова, глядя глаза в глаза, а не на бумаге.
Так он и сделал, исполнив мое заветное желание – приехав за мной, вначале отругав и выплеснув свою обиду, а затем остановив у дверей гостиничного номера в Москве…
Да разве позволил бы он мне уйти тогда? Нет. Нет, конечно. За всей горечью в его словах, за резкими движениями, за выдержанным молчанием стояла любовь. Его любовь ко мне. Она и согрела, залечила мои раны, исцелила мою душу.
Его непоколебимая вера в меня и его любовь. Прочная, ощутимая. На всю жизнь.
Нашу будущую жизнь, за которую он вновь боролся даже тогда, когда все у нас наладилось. То, что едва не случилось непоправимое, чуть не сломило моего сильного духом парня. Но в те страшные минуты, складывающиеся в часы, пока я пыталась спастись сама и помочь другим, он ждал… Ждал новостей, сидя в оцепенении перед экраном телевизора и не обращая никакого внимания на то, что пытались ему сказать родные и друзья. Отчаяние прорвалось наружу лишь в разговоре с моей мамой, когда Тейлор, глотая слезы, убеждал ее – почти потерявшую надежду на мое спасение, что все закончится хорошо, он чувствует это, потому что чувствует меня. И вновь он продолжил ждать, мысленно шепча мне слова поддержки и, конечно же, любви. Ждал, сидя на корточках перед Джулианой и легонько сжимая ее плюшевые лапы, ждал, не теряя надежды, несмотря ни на что…
Движимый лишь любовью, едва не совершил самую большую ошибку в жизни, но вовремя одумался, прислушавшись к совету верного друга Райана и вновь почувствовав меня, что и придало ему сил дождаться меня в Америке…
Мой любимый, самый дорогой парень на свете, какой заботой и вниманием он окружил меня после пережитой авиакатастрофы, как сдерживал собственную злость из-за случившегося, как обращал ее в любовь, притворяя в жизнь все наши планы и мечты, исполняя мои самые заветные желания…