Страница 29 из 34
— Я не вижу в тебе ничего плохого, просто ты немного запутался. Это очень хорошо, когда путаешься.
— И чем же?
— Всем, — он затянулся, выпустил дым, посмотрел на сигареты, покачав головой. — Начинаешь искать свои ошибки. А это очень полезно иногда делать. Только ты не затягивай с этим, ладно? Выздоравливай поскорее.
Андрей давно увидел мою болезнь. И тогда, на кассе, ему стало ясно, что я болен не простудой или гриппом, а чем-то серьезным, называемым в быту «сожалением» и «отчаянием».
— Это хорошо, если этот человек может сделать тебя счастливым. Очень важно найти себе такого.
— Я много с кем встречался, все искал и искал. — Мы сделали по глотку. Я бегло вспомнил все отношения с девушками, дошел до Ильи, ставя в конце точку. Больше мне не хотелось никого. — А как определить, что это твой человек?
— Для начала, — парень кинул Андрею мяч. Тот ловко его поймал, поднимаясь. Он ударил им пару раз о поверхность площадки, зажал в руках и посмотрел на меня. — Для начала тебе будет с ним очень комфортно. Когда я учился в школе, мне было там очень неуютно. Я поскорее хотел уйти домой, сесть с матерью смотреть телевизор или отгадывать с отцом кроссворды. Всегда, когда нам плохо или страшно, мы думаем об одном: «Хочу домой». Так и этот человек. Тебе должно быть с ним так же тепло. Проще говоря, человек должен стать твоим домом.
Он кинул мне мяч в руки. Я тут же его поймал, не понимая, что он от меня хочет.
— До сих пор помню, как ты играл. Все были в восторге, кричали, что впервые маленький рост не помеха. Вадим, — Я посмотрел на Андрея, — ты всегда доказывал людям то, что они неправы и надо видеть мир иначе. Давай, не подведи и сейчас.
В этот момент я не просто попал в кольцо, я попал в тот ответ, который искал. У меня внутри копошились странные ощущения. Андрей приобнял сына, помахав мне рукой. В его глазах с самого первого знакомства я был великим и хорошим человеком. Он видел меня совершенно другим, с положительной стороны. Он не забывал, что во мне есть и плохое. Но что-то заставляло его верить в лучшее.
Его сыну, который мечтал стать таким же, я посоветовал забыть об этой мечте, побольше учиться и брать с пример с отца, нежели с меня. Андрей часто уезжал в командировки, редко бывал дома с семьей. Но я был рад узнать, что пару раз в месяц мы можем посидеть вот так, обсуждая бытовые проблемы. Он не взял ничего взамен. Не потребовал оплатить пиво, которое принес. Он даже отказывался брать дубликат ключа от площадки для сына.
— Сделай то, что хочешь. Сделай, даже если финал обещает быть грустным.
Плохой результат — тоже результат.
Таким был мой друг.
Понедельник не оставил в живых никого. У меня было одно желание — спрятаться. Закрыться где-то глубоко-глубоко внутри себя, а сверху укрыться пледом, лечь перед теликом и задремать.
— Даже не верится! В конце месяца перестанут идти дожди, — девушка в телевизоре сообщает эту радостную вещь. Мокрый июнь надоел всем, даже мне, человеку, который любит холод и сырость.
— Здорово, да? Как все закончится, поедем отдыхать, — Маша наливает мне кофе. Больше не закатывает истерик по поводу Ильи.
— Хочешь куда-то уехать? — в голове пусто, но я не могу проигнорировать сестру.
Она что-то говорит, машет руками, а я лишь смотрю на нее и криво улыбаюсь. Картинка вроде есть, а звук отсутствует.
Последний дождливый понедельник в моей жизни. Последний понедельник в моей фирме. Сотрудники в истерике, их вопли и упреки я слышу каждый день. Олег свел все к тому, что засудит меня и всех их. К сожалению, все эти люди варились со мной в одном котле. И ничего, кроме как идти на поводу у Олега, мы не смогли бы.
Его довольная рожа встретила меня у входа в арбитражный.
— Как спалось? Выглядишь лучше.
Он похлопал меня по спине, заставляя войти внутрь. Простуда перешла в высшую степень нервозности. Маша была права, пора уезжать. Бежать отсюда, жечь мосты, валить жить на новое место, строить заново бизнес.
Кризис. Нулевая прибыль. Очередное банкротство уже не по требованиям ублюдка-юриста.
Нас пропустили внутрь. Олег долго искал в портфеле ключ-карту, которую по невнимательности забросил туда. Я стоял с ним у дверей, ведущих нас в зал ожидания. Он бурчал себе что-то под нос, светился от счастья и…
— Тебе самому не стыдно? — он пришел на это заседание как мой юрист. Пришел, чтобы убедиться в том, что я не сбегу и действительно соглашусь на признание фирмы банкротом.
— Мне? Нет. Ты главное меньше нервничай, а то постареешь еще больше и перестанешь нравиться своему ненаглядному. — Он нашел карточку. Мои руки сжались в кулаки, внутри все горело, а в голове стучало так громко, что вот-вот и я сорвался бы. — Успокойся, тут везде камеры.
— Да я спокоен.
Он не дал мне договорить, схватил пальцами подбородок, сжимая его. Прохладный пластик пару раз коснулся моего лица. Он пошлепал меня по лицу карточкой, пытаясь заставить полностью сконцентрировать мое внимание на нем.
— Вижу, как спокоен. У тебя лицо покраснело от злости. Не кипятись, — он не отпускал меня, пытаясь всмотреться в мое лицо. Провел карточкой у замка, и тот открылся. — Все будет хорошо.
Мы зашли в зал, заняли свои места. На задние сиденья уселись заинтересованные в этом деле лица. Многих я вообще не знал, но они хорошо были известны Олегу, раз он улыбался и махал каждому.
— Все пришли? — поинтересовался судья.
— Еще два человека, — секретарь проверила по листу. Моя голова снова опустилась. Она была очень тяжелая от мыслей и переживаний, поэтому совершенно не держалась на плечах. Я слышал, как дождь стучит по стеклу, шторки шуршат от работающего кондиционера. От этого становится еще холоднее. Кажется, мой лоб коснулся стола. Я знал, как проходят подобные мероприятия, и что это заседание будет далеко не последним.
— Простите-простите, — раздался топот ног у входа. — Мы с моим представителем немного опоздали.
Медленно повернув голову на знакомый голос, я увидел Владимира. Он размахивал бумагами, что-то тараторил. Я не ждал увидеть его здесь. Моя голова снова бы легла на место, если бы не…
— Проходи, Илюша. Вон туда сядь, я сейчас подойду.
В дверях стоял Гигант. Сердце бешено заколотилось. Я глубоко вдохнул холодный воздух, и тот встал у меня посреди горла. Мне хотелось подняться, подойти к нему, потрогать, убедиться в том, что это не моя очередная галлюцинация.
Он тоже посмотрел на меня. Гигант редко смотрел на кого-то, когда молчал. Это был его первый немой диалог с человеком. Он стал неаккуратен в движениях, его действия были не такими плавными, как обычно, а резкими и угловатыми. Он сел сзади, я не мог перестать смотреть на него. Он пару раз отвлекся на Владимира, что-то обсуждая с ним. Но потом снова и снова Гигант пялился на меня.