Король Чёрного Озера

— Я согласен, — кивнул Гарри, — говорите, что мне делать!

========== Глава 38. Очищение ==========

25 июня, 1995 г.

Англия, Литтл-Хэнглтон

Салазар Слизерин нисколько не приуменьшал, когда сказал, что будет адски больно. У Гарри было ощущение, что его распиливают напополам тупой ржавой ножовкой, а потом сырое кровоточащее мясо прижигают раскалённой кочергой. Даже то, что он почувствовал на кладбище, когда Хвост подошёл к нему, было несравнимо с этим ритуалом освобождения из него крестража Волдеморта.

Но всей своей сутью Гарри старался: выкорчёвывал чужой кусок души, который пригрелся за пазухой ядовитой змеёй. Он решительно не хотел, чтобы с магом, который убил его родителей, его что-то связывало. Иметь кусок чужой души? Какая гадость!

«Прочь! Прочь! Прочь!» — словно молитву мысленно повторял Гарри, уже ментально ощущая что-то склизкое и тёмное, которое отваливалось от него. Грязный паразит, противная пиявка, присосавшаяся к его детской душе, цеплялась изо всех сил. Слизерин сказал, что подобный «безритуальный крестраж» мог посчитать, что тело Гарри и есть его носитель, и пытаться всеми силёнками выжить его с законного места. И вполне вероятно, что какие-то грустные мысли, обиды и депрессивное состояние с раннего детства обеспечивал этот кусок Волдеморта, насылая тоску, грусть и даже галлюцинации. Чтобы душа Гарри захотела умереть сама, уступая тело этой ужасной частице Волдеморта. Всё дело в том, что целая душа изначально сильней любой части, но если бы её не стало…

Гарри с ужасом вспоминал своё восьмилетие, когда он всем сердцем хотел умереть, плакал навзрыд в чулане под лестницей, в котором его заперли, даже не поздравив с днём рождения. Он не очень помнил, что было до этого, поздравляли ли Дурсли его раньше с семи-, шести- и более ранними «летиями», но в восемь он отчётливо осознал, что один-одинёшенек и его ненавидит собственная семья.

Если бы тогда… Даже подумать о таком было страшно.

Боль на самом деле была ужасной. Но это было очистительное страдание. С надеждой, что, когда всё кончится, начнётся совсем другая жизнь: без горестей, без этих видений, без Волдеморта в его жизни.

*

С трудом разлепив веки, когда всё кончилось, первое, что увидел Гарри, это открытую пасть дохлой змеи рядом с собой, которая тоже была живым крестражем. Ещё бы немного… Недалеко от змеи пустыми глазами в голубое небо смотрел Петтигрю, крепко прижимающий к себе свой жуткий свёрток с личинкой Волдеморта.

Гарри попытался встать, но что-то его удерживало. Под ногами лежал Кубок Огня, который несколько раз мигнул синим светом, словно начавшая садиться лампочка, и пропал.

Память и способность думать возвращались толчками, крайне неохотно. Дико хотелось спать и помыться, потому что было ощущение, что он весь облит помоями. Оказалось, что удерживали верёвки: он всё ещё был привязан к могиле, но не так сильно, видимо, в припадке боли Гарри ослабил свои путы. С трудом дотянувшись до своей палочки, закреплённой на дне сумки, он поднял руку в воздух и, облизнув растрескавшиеся губы, произнёс:

— Мортмордре!

Зелёный луч, который вылетел с кончика остролиста, сформировался в огромный череп, и Гарри хмыкнул. Слизерин сказал, что это заклинание вызова помощи. Наверное, тысячелетний маг не знал, что это — метка Волдеморта. Но, скорее всего, если припомнить события Чемпионата по квиддичу, на эту метку народ набежит куда быстрее, чем на десяток призывов о помощи. С этой мыслью Гарри отключился.

*

26 июня, 1995 г.

Шотландия, Хогвартс

Высокий белый сводчатый потолок был очень знаком, как и большие двойные стрельчатые окна с решётками, которые были видны из-за светло-голубой ширмы. Гарри с облегчением понял, что он в знакомом и родном Больничном крыле Хогвартса. Гарри посмотрел налево и с удивлением увидел на прикроватной тумбочке свои очки. Он снова посмотрел на кровать, ширму, пересчитал решётки на окнах на противоположной стене и снова взглянул на очки. Оправа была потёртая, в сколах и царапинах и он видел каждую выщерблину. Привычной дымки плохого зрения не было: вот они — очки, благодаря которым удавалось видеть более-менее. Гарри вздрогнул, вспомнив о крестраже, и хотел потрогать свой шрам на лбу, но нащупал повязку.

— Мистер Поттер, лежите и не смейте вставать! — стремительно отодвинула ширму мадам Помфри. Видимо, были установлены какие-то сигнальные чары, чтобы предупредить целительницу о том, что пациент очнулся.

— Как я здесь очутился? — спросил Гарри. — Я же был… Где-то… Не знаю где. И сколько времени прошло?

— Мистер Скримджер сказал, что вас нашли недалеко от Литтл-Хэнглтона. Сегодня уже двадцать шестое июня. Вы проспали почти сутки, мистер Поттер.

— Скримджер? Кто это? — наморщил лоб Гарри, пытаясь вспомнить такого человека. Имя было смутно знакомым, скорее всего встречалось где-то в газетах, которые выписывала Гермиона.

— Глава Аврората, — уточнила Помфри. — Ну и напугали вы всех… Директор Дамблдор чуть не получил сердечный приступ. А ваши друзья… — школьная целительница закатила глаза, показывая, что слов у неё нет.

Впрочем, буквально через мгновение в Больничное крыло вошла целая делегация.

— Профессор Дамблдор, — чувствуя себя неуютно под взглядами взрослых, Гарри натянул простынь, которой был укрыт, повыше. — Профессор Снейп, Министр Фадж, мистер Крауч, здравствуйте.

Пятый мужчина, высокий, с армейской выправкой, был ему незнаком.

— Гарри, это — Руфус Скримджер, глава Аврората, — представил директор незнакомца.

— Здравствуйте, — сказал Гарри.

— Гарри, — мягко сказал Дамблдор, — ты можешь нам рассказать, что случилось на том кладбище?

— Я использовал то заклинание? — вспомнил Гарри, как на Чемпионате по квиддичу его чуть не четвертовали, подозревая, что знак смерти выпустил именно он. — Я не специально… Просто хотел, чтобы меня нашли… Извините.

— Никто тебя ни в чём не обвиняет, Гарри, — доброжелательно улыбнулся Дамблдор. — Просто расскажи всё по порядку.

— Бэгмэн! — вздрогнул Гарри. — Он попросил, чтобы я пришёл в палатку судей один сегодня… то есть вчера утром. Я пришёл, и там был какой-то шар. Он попросил, чтобы я его коснулся. Я не хотел, но он настаивал… А потом…

Гарри осёкся. Мысли скакали, как бешеные. Что сказать?! Как объяснить то, каким образом он победил Волдеморта?! Про Салазара Слизерина?! Про Рейна?! Про Кубок, который, как и обещал Слизерин, вернулся в Сокровищницу Хогвартса. Как сказать, что всё это время крестраж был внутри него?

Как бы хорошо сейчас было, будь Драко рядом. Малфой бы точно нашёлся, как выкрутиться…

— Гарри! — девичий вскрик разошёлся эхом, и в Больничное крыло вошли Гермиона и Чжоу, за ними следовали Седрик, Драко, Виктор Крам, Сириус и леди Нарцисса.

Друзья и родственники оттеснили от него пятёрку мужчин, и Гарри перевёл дух, почувствовав себя в безопасности.

— Как вы смеете допрашивать мальчика, который пережил похищение и столкнулся лицом к лицу с Волдемортом?! — грудью встала возле кровати леди Нарцисса. Гарри даже не ожидал подобной воинственности от этой красивой женщины.

— Мы перерыли весь Хогвартс в твоих поисках, приятель, — сказал Сириус, взлохматив макушку Гарри. — Ты заставил нас поволноваться. Если бы не связи Нарси и Люциуса, тебя бы оставили в Мунго и даже никого из нас не уведомили, — крёстный неодобрительно покосился на Скримджера и Крауча.

— Когда вчера ты не вышел к завтраку, а в комнате и гостиной тебя не обнаружили… — Гермиона утёрла слёзы. — Мы вычислили Бэгмэна. Я вспомнила кое-что про него, и ещё Драко сказал… Мы опоздали на каких-то двадцать минут… Он уничтожил порт-ключ. Я так боялась… Что никогда тебя больше не увижу.

— Но нам бы хотелось услышать, что же произошло, — сказал министр Фадж.

— Кажется, я нечаянно убил Волдеморта, — сказал Гарри. — Вроде бы со мной хотели провести какой-то ритуал, и у них не получилось. Деталей я не помню, было очень больно, — на этом вся женская часть тихо охнула, а Чжоу вскрикнула, — но, кажется, у них что-то пошло не так, не знаю, что именно. Я очнулся, увидел, что все они мертвы, и дотянулся до своей палочки. Единственное, что пришло в голову, это то заклинание… На Чемпионате все очень взволновались, и туда прибыли авроры. Я плохо помню, почему так поступил… А потом я потерял сознание.