Страница 55 из 73
Анна Лена Дёринг опознала в нем человека, который в понедельник вечером похитил ее и с тех пор караулил. Тедди уже много лет работал на Дёринга. Официально он числился водителем грузовика, но в действительности отвечал за всю грязную работу. На публике Дёринг никогда не появлялся в обществе Тедди, так как он всегда заботился о том, чтобы поддерживать образ серьезного бизнесмена. Присутствие рядом с ним такого молодчика, как Тедди, этому вряд ли способствовало бы. Остерманн и Бенке вышли из комнаты для проведения допросов, так как Боденштайн хотел вместе с Пией продолжить беседу.
Их взору предстал здоровый темноволосый мужчина с лицом, сплошь покрытым угрями, и с кожей, задубевшей от чрезмерно частых посещений солярия. На нем был красный спортивный костюм, горы мышц делали его движения неуклюжими. На шее, окружность которой соответствовала размеру его бедра, натянулась броская золотая цепочка плоского плетения. Даже если он испытывал по отношению к Фридхельму Дёрингу прямо-таки собачью преданность, то понимал серьезность своего положения и искренне признался: по заданию Дёринга он выследил Керстнера и Анну Лену Дёринг, нанес ветеринару удар, связал его и похитил женщину. По приказу шефа для этой акции он одолжил джип у Манфреда Йегера. После того как он оставил Анну Лену связанной в охотничьей сторожке Дёринга под Реннеродом в Вестервальде, он привел в порядок джип и отогнал назад, затем поехал на собственной машине обратно в Реннерод. По дороге он выполнил еще один приказ: швырнул камень в окно гостиной дома Боденштайна. Услышав это, Пия бросила на шефа вопрошающий взгляд, на который Оливер, однако, не отреагировал.
— Дальше, — обратился он к Тедди. — Итак, вы поехали назад в эту сторожку…
О причине похищения Тедди ничего не знал, но признался, что освобождение Анны Лены Дёринг не планировалось.
— Я должен был ее караулить, пока шеф с ней не поговорит, — объяснил Тедди. — А затем следовало ее прикончить.
У Пии мурашки побежали по коже от того хладнокровия, с которым этот человек рассказывал о планируемом убийстве. Поскольку Тедди никогда не подвергал сомнению приказы Дёринга, то он также не колебался, когда тот позвонил ему среди ночи и истерически закричал, что надо немедленно отвезти Анну Лену в Кёнигштайн, к полицейскому посту.
— Дёринг звонил вам вчера ночью? — переспросил Боденштайн. — В котором часу это было?
Тедди поскреб голову и, задумавшись, скорчил отвратительную гримасу.
— Примерно в половине четвертого, — сказал он наконец.
— После этого он вам больше не звонил?
— Нет.
— Вам что-нибудь говорит имя Морис Браульт?
Тедди опять на какое-то время задумался. Боденштайн нетерпеливо барабанил костяшками пальцев по столу.
— Да.
— Да — что? Откуда вы его знаете?
— Я работал на него, прежде чем перешел к Дёрингу.
— Хорошо. Когда вы видели Браульта в последний раз?
— Недели две назад.
— А где? По какому поводу? — Боденштайн закатил глаза. Из этого парня нужно воистину все выуживать!
— Он мне позвонил, — сказал Тедди, — по поводу специального заказа.
— Продолжайте, — надавил Боденштайн.
— За это всегда платят дополнительные бабки. Морис просил, чтобы я съездил в Бордо.
— В Бордо? — переспросила Пия. — Зачем? Что это за поездка?
Тедди напряженно размышлял.
— Я должен был отвезти в Бордо ребенка.
Боденштайн и Пия переглянулись.
— Ребенка?
— Да, — кивнул Тедди, — девочку. Я забрал ее в Эшборне.
— Какое отношение к этому имел Морис Браульт?
— Он организует такие дела, — пожал плечами здоровяк.
— Итак, — резюмировал Боденштайн, — вы по указанию Мориса Браульта забрали ребенка в Эшборне, в транспортно-экспедиционном агентстве «Дёринг». Верно?
— Да, — подтвердил Тедди. — Она глубоко и крепко спала. Я выехал в три утра, это было в пятницу на позапрошлой неделе. Я ехал одиннадцать часов. В четыре я был в Бордо, в порту.
— И что там происходило? — продолжала Пия.
— Я отдал ребенка капитану яхты шефа для его сына.
— Как зовут сына вашего шефа?
Тедди, кажется, удивил этот вопрос.
— Дёринг, конечно, — ответил он, — Филипп Дёринг.
— Он тоже при этом присутствовал?
— Нет. Он ведь в Аргентине. Я отдал ребенка капитану. Потом я поехал назад.
— В тот же день?
— Да. В промежутках пару часов поспал, но в воскресенье утром я уже был здесь.
Таким образом, Тедди однозначно исключался из числа возможных убийц Изабель.
— Что за яхта у Филиппа Дёринга? — спросила Пия.
— Что-то вроде яхты. Шикарная штука! Изнутри отделана деревом и вообще…
— Это моторная яхта или парусная? И какого размера? — Пия терпеливо ждала ответа. Тедди усиленно поскреб свою сальную голову, затем его туповатое лицо просветлело.
— Я знаю, как называется яхта. Довольно забавно.
— Да, и как же?
— Яхта называется «Goldfinger»[15]…
Остерманн без особых проблем выяснил, что «Goldfinger II» — это моторная яхта класса люкс с верфи «Фидшип», серии 45 Vantage, приспособленная для плавания в открытом море, ходит со скоростью 14,5 узла по морям Мирового океана под флагом Аргентины. В свои лучшие времена Ганс Петер Ягода, будучи тогда еще миллиардером, сделавшим себя сам, и биржевой звездой, жаждавшей сенсационных заголовков в газетах, с удовольствием приглашал сюда важных партнеров по бизнесу, журналистов и друзей, чтобы отпраздновать свои успехи на подобающем уровне. Была еще яхта «Goldfinger I», которая также являлась собственностью Филиппа Дёринга, или Филипе Дуранго, и являлась постоянным местом проведения необузданных вечеринок в портах Антиба, Ниццы, Монте-Карло или Пальма-де-Майорки. Молодой человек, должно быть, купался в деньгах.
На какое-то время в комнате воцарилась мертвая тишина. Боденштайн посмотрел на лица своих сотрудников.
— У меня такое чувство, что мы совсем близко подошли к раскрытию целой серии преступлений, так как я сейчас совершенно четко вижу, что здесь речь идет о банде преступников. Ягода, Дёринг, сын Дёринга, этот Морис — все связаны между собой.
— Торговля наркотиками, торговля людьми, — кивнул Остерманн. — Для такого профессионала в области логистики, как Дёринг, это пустяк.
— Но, к сожалению, мы не намного приблизились к убийце Изабель Керстнер, — заметил Франк Бенке. — Мои любимые кандидаты — Керстнер и Тедди — исключаются.
— Подождите. — Боденштайн поднялся. — Сейчас я буду беседовать с Анной Леной Дёринг и готов поспорить: мы узнаем именно то, чего еще не знаем.
Он оказался прав. Анна Лена, бледная, но решительная, передала Боденштайну и Пие целую кипу копий, которые раскрывали темные махинации Дёринга, начиная с ведомостей по черной зарплате и тайных телефонных номеров до счетов практически в каждом налоговом рае мира, на которые поступали доходы от незаконного бизнеса. Боденштайн листал копии.
— Почему вы были так уверены, что то сообщение по электронной почте, которое ваш муж получил от Браульта, как-то связано с Мари Керстнер? — спросил он.
— Потому что я читала подобные сообщения, в которых каждый раз речь шла о торговле людьми. — Анна Лена Дёринг отметила удивленные взгляды. Затем она глубоко вздохнула, набрав в легкие воздуха, и начала свой рассказ. Боденштайн и Пия не решались ее перебивать.
— Грузовики моего мужа редко ездят без груза и совершенно точно никогда не бывают пустыми, если они прибывают с Ближнего Востока, из Восточной Европы или из Марокко. Время от времени водителей задерживают, но они получают хорошие деньги, чтобы прикидываться дурачками или немыми. В девяноста восьми процентах всех случаев так или иначе все проходит удачно. В Бельгии существует фирма под названием «Карготранс С.А.», которая официально принадлежит женщине по имени Магали Делорье, но в действительности под этим именем скрывается мой муж. Фирма не имеет ни офиса, ни грузовиков, а только адрес почтового ящика в Генке. Через «Карготранс» выполняются заказы, которые, собственно говоря, не существуют. «Карготранс» выставляет счета экспедиции «Дёринг», а «Дёринг» переводит деньги, или наоборот. Таким образом, мой муж всякий раз переводит эти деньги самому себе. «Черные» деньги становятся «белыми». Деньги, получаемые в результате сделок по торговле людьми, сразу становятся легальными. Совсем просто. Поэтому он использует множество подобных фирм в Голландии, Бельгии, Люксембурге и Гибралтаре, но также и за океаном. Сын Фридхельма Филипп организовывает все, что идет в США и Канаду, из Буэноса-Айреса. Транспортировка одного человека из Пакистана или Румынии в Америку стоит пятьдесят тысяч евро. Перевозчики получают из этой суммы лишь небольшую часть, а остальное принадлежит ему. С помощью мнимой продюсерской компании Филиппа в Германию нелегальным путем доставляются сотни молодых девушек с Востока и из Азии. Они верят, что их ждет карьера кинозвезд и свобода, но здесь они все попадают в качестве проституток в какие-нибудь бордели.
15
Goldfinger (нем.) — безымянный палец.