Проект 018. Смерть?

Состоящие в браке дворяне или простолюдины могла как угодно люто ненавидеть свою половину, но развестись у них не было шанса. Проще было убить супруга, чем развестись (что и практиковалось). Однажды защелкнувшийся замок не размыкался.

Власть толкала людей соединяться, видя в этом стабилизацию и упрочение системы. Семейный человек относительно холостого выгоднее и управляемее. У него были новые стимулы работать, а это значит, он платил больше налогов, пополняя бюджет государства.

Дети в семьях рождались активнее — контрацептивов не было, аборты строжайше запрещались, а проституция порицалась. Мужское желание плюс женская беспомощность перед мужем выливались в регулярное производство новых граждан.

К экономическим стимулам создания семьи относилось, например, отсутствие пенсий. Дети были вашей пенсией. У кого не было детей, того в старости некому было кормить. Чтобы завести и вырастить детей, нужно было объединяться в длительный союз.

Помимо долгосрочных планов это было удобно в сиюминутном отношении. Одна работа больше свойственна женщинам (печь, прясть); другая мужчинам (охотиться, пахать). Совместное хозяйство было эффективнее; вместе детей растить было проще.

Еще одним побуждающим мотивом была налоговая политика. Налоги брали не с человека, а с «дыма», с дома, из трубы которого шел дым. Сколько людей жило в доме, не важно. Поэтому чем больше людей жило под одной крышей, тем было выгоднее.

Религиозным стимулом создавать семью было объявление этого богоугодным делом. При свидетелях вступающие в брак люди давали клятву Богу жить вместе до смерти. Кто нарушал клятву, тот, получалось, обманывал Бога, святотатствовал. Перед нарушителем все двери закрывались, друзья отворачивались. Обман Бога приравнивался к убийству.

Последний фактор, культурный, выражался в том, что человека программировали с пеленок, внушая ему, что одно из самых главных дел жизни — создание семьи. Холостого не считали полноценным членом общества, относя к убогому, странному и больному.

Вчерашняя среда в прямом смысле сдавливала людей, заключивших брачный союз. Давление было многослойным, и преодолеть его было нереально. За женихом и невестой стояли родители. Следующим кольцом их опоясывали родственники. Третье кольцо — друзья и знакомые. Эту эшелонированную систему опоясывала религия. Последним весь этот слоеный пирог охватывало государство, намертво связывая конструкцию в монолит.

Сегодняшняя среда в виде культуры, атмосфера развлечений и соблазнов отрывает людей друг от друга, даже если они слепились в семью. Когда со всех сторон соблазны и у людей нет сил и стимула отказаться от соблазнов, семья воспринимается как оковы.

Оцените разницу — вчерашние условия сдавливали людей, а сегодняшние разрывают. Одно дело, когда превосходящая сила прижимает людей друг к другу, другое дело, когда отрывает. В том и другом варианте человек не имеет сил противостоять.

Но даже вчера, когда сдавливание было мощным, семьи все равно распадались. Сегодня, когда усилия сменили вектор в обратную сторону, у социальной конструкции нет шанса выжить. Все известные модели семьи трансформируются во что-то иное.

Экономический стимул к объединению сегодня тоже исчез. Мужчина и женщина могут спокойно обойтись друг без друга. Им целесообразнее встречаться для приятных эмоций на ограниченное время, чем связываться в круглосуточное проживание. Основное время и силы люди сегодня ориентированы тратить не на быт и детей, а на продвижение по социальной лестнице, получение новых знаний и вообще на все, что делает их сильнее.

Один из мощнейших вчерашних стимулов, дети, сегодня тоже не работает. Детей заводят не с целью в будущем иметь в их лице пенсию, а как развлечение. С той же целью заводят домашнюю собачку. Плюс давление традиции — надо. Зачем надо, люди не могут ответить. Просто надо, и все. Хотя многие признают, что дети — это обуза, а не усиление.

Религиозного стимула сегодня тоже нет. Религиозные свадебные ритуалы не имеют сакрального смысла. Никто не воспринимает их клятвой перед Богом. Соответственно, развод никто не считает нарушением божественной клятвы. Если вы на следующий день после свадьбы разведетесь, никто вам слова не скажет. Сегодня ваше семейное положение — это ваше личное дело. Людям больше интересны ваши таланты, деньги, связи и ресурсы.

Смысл семьи передает такой образ: представьте пропасть, на которой лежит балка. Через балку перекинута веревка, концы которой свисают в пропасть. За один конец держится мужчина, за другой женщина. Они висят над пропастью и не падают, пока не выпускают из рук веревку. Стоит одному отпустить веревку, как оба упадут в пропасть.

В одной ситуации равновесие сохраняется, если за один конец держатся несколько мужчин, а за другой — одна женщина. В другой — наоборот, за один конец держится один мужчина, а за другой несколько женщин. В третьей ситуации равновесная модель возникает, если за один конец держится один мужчина, а за другой одна женщина.

Изменение количества висящих на любом конце веревки нарушает равновесие системы, что приводит к падению всех в пропасть. Поэтому вчера все искали противовес. Сегодня ситуация в корне изменилась. Теперь веревка не свободно перекинута через балку, а завязана вокруг нее крепким узлом — за нее может держаться один человек, не боясь соскользнуть в пропасть. Противовес при так закрепленной веревке не нужен.

Люди как бы качаются каждый на своей веревке и на время слепляются с другим таким же качающимся. Одним комфортно с одним слепиться. Другие ищут уже слепленную группу и присоединяются к ней или свою создают. Все стало индивидуально.

Новые условия изменили отношение ко вчерашней модели семьи. Если вчера брак старого формата делал людей сильнее, то сегодня он их ослабляет. Но семья, в которую люди хотят слепляться, — это союз, который в первую очередь делает людей сильнее. Что ослабляет человека, то нельзя назвать семьей. Это что угодно, союз любовников или друзей, партнеров и прочее, но только не семья. Это развлечение, где люди остаются, пока им нравится. Сходятся они не потому, что их среда заставляет, а чтобы получить свое благо. Сошлись и, пока им приятно, живут вместе. Надоело — тут же разошлись.

Этимология слова супруг/супруга от слова «упряжь». Муж и жена впрягались в свои проблемы и тащили их вместе. Сейчас нет проблем, требующих впрягаться в упряжь. Но сила инерции огромна — люди впрягаются в упряжь и ходят парой не потому, что так им жить легче (жить, напротив, тяжелее, свободы меньше, неудобств больше). Впрягаются в упряжь, потому что так принято. Для основной массы это убедительный аргумент.

Семью сегодня создают, чтобы удовлетворить подсознательный шаблон и доказать свою полноценность. Чтобы все было «как у людей». Основной стимул не религиозный и не экономический, и даже уже не культурный. Основной — это фотосессия, запечатлевшая большой праздник, где ты главный герой/героиня и все вращается вокруг тебя.

Возникает вопрос: зачем мне семья? Потому что так принято? Это, конечно, мощный аргумент. Но не для всех. Многим подобная аргументация не кажется убедительной. Еще зачем? Чтобы рядом был близкий человек? Но разве для этого обязательно вместе жить? Разве дружба требует официального подтверждения со стороны государства? И вообще, при чем тут дружба и совместное проживание? Этот аргумент тоже отпадает.

Может, чтобы иметь постоянного сексуального партнера? Тоже непонятно, как это связано с регистрацией в госорганах. Кроме того, люди иногда устают друг от друга. Раньше деваться было некуда, люди ненавидели друг друга, но жили. Ради детей, ради квартиры, для окружающих и прочее. Сейчас всего этого нет. И раз так, то зачем?

Условия прошлой эпохи формировали определенную иерархию, где мужчина был существом первого сорта, а женщина второго. Причина такой иерархии — в прошлой эпохе первенство определяли физическая сила, дерзость и прочие типично мужские качества. У женщины от природы не было этих свойств, что определяло ее вторичный статус.