Эффект загадки

Тут я был вынужден резко затормозить, потому что рядом с кустом увидел новый дорожный знак. Знак, требующий снижения скорости. Раньше его здесь не было. Зачем его поставили? Трасса тут не слишком загружена и перекрестков, кажется, нет. Направление дороги меняется плавно, в снижении скорости нет никакой явной нужды.

Дальше обнаружился знак, запрещающий левый поворот на дорогу, ведущую к лагерю, под знаком торчала табличка, свидетельствующая о какой-то опасности на дороге. Немного помедлив и оглядевшись, я все же осторожно повернул руль и съехал на грунтовку. Все, как будто, по-старому, чья же это идея – расставить такие знаки? Или Шварцу надоели частые гости?

Ответ на мои вопросы нашелся почти сразу, за первым крутым поворотом. К скале прижалась темно-зеленая машина с антенной на крыше, а солдат в шлеме и с автоматом спокойно стоял посреди колеи.

Я остановился и вышел из машины. Знак медицинской службы я не снял с новой куртки, подаренной мне на учениях, поэтому караульный вначале принял меня за своего.

- Добрый день, господин доктор. Предъявите документы и предписание явиться в расположение части.

Все это сильно надоело мне там, откуда я приехал. Поэтому я извлек документы и сказал:

- Предписания у меня нет, я не военнослужащий. Я жил в лагере, расположенном на этой дороге и теперь возвращаюсь обратно. Знаки различия я надел на время участия в учениях.

Солдат взял под козырек и вернул мне документы.

- Проход и проезд посторонних лиц запрещен. На пути произошел обвал.

- Обвал? Значит, путь в лагерь перекрыт? Но там были жители…

- Их эвакуировали.

- Никто не пострадал при обвале? Или есть жертвы?

Но солдат, очевидно, стоял здесь с утра, устал и не был расположен к разговорам.

- Господин доктор, разверните машину. Кроме того, лицам, не находящимся на военной службе, запрещается носить опознавательные знаки такого типа.

Спорить в данном случае бесполезно.

- Хорошо. Спокойного дежурства.

Я развернулся и поехал назад. Обвал… Вот это новость! Но тогда непонятно, почему дорогу охраняет армия, а не дорожная полиция… Помнится, Шварц рассказывал мне, что лагерь расположен на месте бывшей военной базы. Может быть, армейское руководство решило вернуть свою площадь и никакого обвала не было? Это можно узнать только в городе, куда я и направился.

У знакомого доктора в городской больнице сегодня был выходной. На мой вопрос коллеги ответили, что да, действительно, неделю назад в горах был обвал, но пострадавших нет. Во всяком случае, за помощью никто не обращался. Машины Шварца возле управления по молодежной политике, где я ее иногда видел, сегодня не оказалось. Городская газета тоже никак не смогла развеять тумана этой истории, а, может, она была слишком свежей. Оставалось одно.

Лиза в домашнем халате и тапочках развешивала белье во дворе. Она радостно помахала мне рукой и открыла калитку.

- Здравствуй, Лиза.

- Привет, Крис! Я уже думала, что никогда тебя не дождусь! Проходи скорее. Сейчас я повешу последнее тряпье и будем обедать.

Мне всегда становится неуютно, когда кому-то приходится долго ждать моего появления. Почему – не знаю. Ощущение, что я что-то обещал человеку и забыл о своем обещании. Я сел на скамейку возле дома и закурил.

- Спасибо, Лиза, я ненадолго. Что случилось в лагере?

Лиза молчала, старательно расправляя мокрую простыню на веревке. Я подумал, что она не расслышала моего вопроса, но это оказалось не так.

- Никто толком и не понял, - не сразу ответила Лиза, - Однажды вечером появились военные, настоящие, с оружием. На больших грузовиках. Потом еще прилетел вертолет. По громкоговорителям сказали, что чтобы все срочно эвакуировались, будто бы в горах возможен обвал и лагерь сейчас затопит водой. Суета поднялась, паника, да на вертолете еще сирену включили, в общем, страху нагнали. Кто-то пустил слух, что вода в реке уже поднимается. Собирали нас вообще не церемонясь, вещи швыряли в кузов, у алкашей какую-то колонку уронили, крик, ругань, ужас что. Погрузили за полчаса, наверное, рассадили по машинам. Я добежала до твоей палатки, мне кричат, чтобы вернулась к машине, гонятся по кустам за мной, все это с матерщиной, противно так было. Я взяла там две твоих книги по медицине и свитер, больше ничего не успела. Привезли в город, все выбросили из машин на площади, разбирайтесь, типа, сами, где чьи вещи. Да наплевать на вещи, но могли бы и повежливее. Как будто они точно знали, когда будет обвал. Столько лет не обваливалось, а через час вот возьмет и рухнет… Нахалы.

Лиза покрепче привязала конец веревки и села рядом со мной.

- И во сколько рухнуло? Как только все уехали? – спросил я.

- Слухи… Кто говорит, что сразу, кто – что к утру. Трое ребят, кто не местные, пошли на попутки обратно в лагерь ехать, ночевать-то где-то надо. Вернулись ни с чем, все оцеплено, дорога перекрыта. Вот они говорят, что ночью слышали два или три сильных взрыва в той стороне. Ближе не пошли, по дороге то и дело военные машины ездили и на обочину фонарями светили. Искали, может, не остался ли кто.

Это становилось все загадочнее. Обвал был неделю назад. Интересно, зачем охранять дорогу, которая все равно завалена камнями? Или предполагается, что процесс может продолжиться? В любом случае достаточно было поста дорожной полиции.

- Я сегодня попытался там проехать, но солдат меня не пропустил. Я подумал – зачем там военные? Что они охраняют?

Лиза махнула рукой.

- Никто не знает. Все, как обычно, засекречено. Может, обвала и вообще не было, а может, они его сами сделали. Говорят, на месте лагеря у них база была, наверное, решили вернуться. Могли бы и предупредить, мы бы сами ушли. Тоже мне, хозяева нашлись. Они и в городе себя как хозяева ведут. Офицеры – еще ничего, а солдаты напиваются пьяные по вечерам, гуляют компаниями прямо с автоматами, и полиция им не указ. Говорят, уже с кем-то подрались. Что они делают в городе? Откуда их столько понаехало? Ты там на своих учениях ничего не слышал?

В этот момент я подумал, а не связаны ли учения и активность военных в городе? Может быть, правительство что-то затевает?

- Надо бы послушать радио. Что происходит в других городах поблизости? Это только у нас или везде? Но я ничего такого не слышал… Может, у них тоже учения?

Лиза вздохнула и встала со скамейки.

- А зачем людей тогда насильно выгонять? Что хотят, то и творят. Защитники наши. Позавчера приехали сюда, машина большая, пятнистая, какая-то штука на кузове. Колотят в дверь – ведро воды им дай, чего-то перегрелось. Я дала, так и ведро увезли вместе с водой, спасибо не услышала. Ладно… Обед я с утра приготовила, разогреть нужно. Сейчас открою ворота, загоняй машину во двор.

- Да я же ненадолго, Лиза. Просто заехал спросить, что случилось в лагере.

Лиза молча смотрела на меня.

- Спасибо, что ты спасла мои книги. Палатку и спальник, конечно, жаль, но я сам виноват – надо было взять их с собой. Но кто же знал, что так повернется… Ждать, пока снимут оцепление? Вся эта история с обвалом кажется мне ерундой. Военные не скоро уберутся оттуда.

Лиза повернулась спиной и стала внимательно изучать потрескавшийся лак на своих ногтях.

- Ты хочешь сказать, что совсем уезжаешь из города? – спросила она тихо и как бы безразлично.

- Ты же знаешь, Лиза, я путешественник. Чего мне ждать здесь? Такова натура.

- Куда, если не секрет.

- К военным больше не поеду, надоели. Хотя там дисциплина и платят хорошо, но я устал от них. Попробую по восточной трассе, там найду что-нибудь.

Не говоря ни слова, Лиза открыла дверь и ушла в дом. Я слышал, как она быстро поднималась по ступенькам. Потом хлопнула дверь и наступила тишина. Я остался ждать в некотором недоумении. Но не прошло и минуты, как дверь наверху хлопнула снова и Лиза появилась на крыльце.

- Это твои вещи, - сказала она, протягивая пакет со свитером и книгами.

Потом она достала из кармана халата небольшую металлическую коробочку, похожую на ту, в которой хранят стерильные иглы в походных условиях.