Синтез

— Нет, ничего не вышло, — качнул головой Хольгер. — Ты слишком довольный. А это место для наказаний, а не для удовольствий. Не уважаешь ты традиции…

— Наказаний? — Гедимин оглянулся на ангар. «Если местные макаки так наказывают, я готов нарушать их законы каждый день. Интересное место, если бы ещё сидеть не наверху, а внизу…»

— Может быть, — задумчиво сказал он. — Там приходится смотреть, как мартышки поступают с механизмами, и до какого состояния их доводят. А это временами настоящая пытка.

Хольгер усмехнулся.

— На это они и рассчитывают, Гедимин. Это истязание, не повреждающее физическое тело. Они считают, у нас есть «чинильный инстинкт»…

— Рефлекс, — поправил Марци, и ремонтник удивлённо мигнул — он думал, марсианин давно ушёл от ремонтного ангара. — Чинильный рефлекс. Реакция на раздражитель. Инстинкт — это другое.

Хольгер, с присвистом выдохнув, повернулся к нему. Гедимин шагнул вперёд и вытянул руку. Этого оказалось достаточно, чтобы пилот приостановился и удивлённо замигал.

— Объясни, в чём разница, — попросил ремонтник, глядя марсианину в глаза. Тот слегка сощурился, но не отвёл взгляд.

— Если я попытаюсь ударить тебя в лицо, ты уклонишься, — сказал он. — Это рефлекс, реакция на мой кулак. Но то, что заставило тебя уклониться, — это инстинкт выживания. После особенно удачных ударов выживание может оказаться маловероятным.

Он хмыкнул — видимо, Гедимин не смог скрыть удивление.

— Не все Марци — безголовые подпорки для бластеров, — вполголоса заметил он. — Мне было чем заняться до войны. Надеюсь, будет и после.

Гедимин сузил глаза.

— Значит, именно этот инстинкт заставляет прикрываться безоружными новобранцами и расстреливать раненых?

Марци медленно кивнул.

— Но это не оправдание, — сказал он, снова встретившись взглядом с Гедимином; его глаза, и без того тёмно-синие, стали почти чёрными. — Разумные существа обязаны сдерживать проявления инстинктов. В этом и заключается разум. В последние недели войны он изменил нам. Я хотел бы надеяться, что теперь всё иначе.

Гедимин кивнул.

— Если это так, я не стану больше нападать на тебя, — сказал он. — Но это касается только меня.

— Это… много, — склонил голову Марци. — Моё имя — Домициан. Я не жду, что ты пожмёшь мне руку, но буду рад, если ты меня запомнишь.

Он на миг приложил ладонь к груди и, не оглядываясь, зашагал к дальним баракам. Хольгер посмотрел на Гедимина и растерянно хмыкнул.

— Что это было, eateske? Заключение мира?

— Я предпочитаю осмысленные занятия, — качнул головой Гедимин. — Сейчас я иду читать об электромагнитных волнах. Это осмысленно.

Он пошёл к информаторию; когда, уже у входа в розовое здание, он оглянулся, Хольгера на площади не было. «Не очень приятно,» — пожал плечами Гедимин. «Но не смертельно.»

…Провод был взят с запасом — целых три метра; пришлось повозиться, собирая его по кускам, и Гедимин настороженно поглядывал на места скрутки. Сама конструкция, к которой из отверстия в стене тянулся этот провод, тоже не выглядела сверхнадёжной — трансформатор, магнетрон и антенна, скреплённые несколькими планками из тугоплавкого фрила в подобие длинноствольного бластера — но в руках развалиться не должна была. Повертев её в разные стороны, Гедимин направил самодельное сопло на плиту-подставку — её тугоплавкость уже была проверена в деле. Ни маска, ни капюшон, ни перчатки не должны были подвести; на всякий случай испытатель надел и респиратор.

— Прямо пушка, — заметила Лилит, устроившаяся у двери. Увидев, что сборка закончена, и дело идёт к испытаниям, она поднялась и подошла поближе.

— Никогда не подходи к выжигателю со стороны антенны, — покосился на неё Гедимин. Он пристроил на плиту чудом уцелевшую в развалинах лампу накаливания. Этому артефакту было никак не меньше десяти лет; кто-то из довоенных обитателей посёлка отличался запасливостью.

— А можно мне потом забрать эту вещь? — Лилит подошла ещё ближе, с интересом разглядывая лампу.

— Не выйдет, — буркнул Гедимин, нажимая переключатель. Лампа, ни к чему не подключённая, вспыхнула жёлтым светом, внутри забурлило рыжее и синеватое пламя.

— Эгион! — Лилит забарабанила по стене. — Эгион, иди сюда! Скорее, всё пропустишь!

Синие огненные нити внутри стеклянной колбы завились винтом, и Гедимин поспешно отдёрнул выжигатель, но было поздно. Лампа взорвалась, обдав его жаром и мелкими осколками. Он выключил «пушку», отряхнулся и смёл крошево в угол.

— Ого! А что это было? — в дверь заглянул Эгион. Лилит сердито фыркнула на него.

— Слабее, чем боевой выжигатель северян, но вполне рабочая модель, — заключил Гедимин, стряхнув с плиты последние осколки и выложив туда пару микросхем. То, частью чего они были, не пережило падения стены на корпус — ремонтнику осталось только собрать обломки и отдать большую их часть Лилит.

— Этой штуке прицел не нужен? — Эгион подозрительно посмотрел на выжигатель.

— Пока нет, — Гедимин жестом велел ему отойти к самой двери и щёлкнул переключателем. Обломки, разложенные на плите, затрещали, слегка подпрыгивая, и задымились — а через секунду вспыхнули.

— Работает! — Лилит хлопнула в ладоши. — А если, скажем, на макаку направить? Это лучше бластера — ничего не видно и не слышно!

— Ожоги, — пожал плечами Гедимин. — Возможно, смертельные. У этой модели есть очень серьёзный недостаток…

— Тески, вашу мать! — послышалось за его спиной. Осторожно положив отключённый выжигатель на пол, Гедимин обернулся и увидел Гая Марци.

— Вашу ж мать-пробирку, — протянул тот, качая головой. — Что же вы творите?!

— Это небольшая нагрузка на электросеть, — пожал плечами Гедимин, но всё же наклонился, чтобы выдернуть провод из самодельной розетки. Пластина фрила, аккуратно вырезанная из стены, легла на место.

— Гедимин, ты бы лучше молчал, — Гай подошёл к выжигателю и склонился над ним. — Что это за дрянь?

— Ты и такого не соберёшь, — фыркнула Лилит.

— Источник электромагнитного поля, — ответил Гедимин, отбирая «пушку» и сматывая провод. — Не взрывается.

— А то я глухой, — сузил глаза комендант. — Сейчас же сообщу на пост. Будешь мартышкам разъяснять, зачем тебе электромагнитное поле.

— Эй! Гай, остынь, — Эгион, положив руку ему на плечо, осторожно, но настойчиво толкал его к двери. — Если ты сообщишь, а Гедимина решат расстрелять, — знаешь, что потом будет с тобой?..

Из соседней комнаты выбрался eateske с двумя пальцами на ступне, подошёл к коменданту, и они втроём направились к восточному выходу из барака. Они говорили тихо, и Гедимин мог уловить только недовольное бормотание на три голоса. Ближе к двери к ним присоединился четвёртый.

— Лихая пушка, — покачала головой Лилит. — Можно подержать?

— Пока не подключено, верти как хочешь, — Гедимин протянул ей выжигатель. «Надо сегодня же разобрать его,» — думал он. «Если Гай свяжется с охраной… может, и не расстреляют, но точно всё отберут.»

— Вот такими лучами северяне выжигают кораблям мозги? — восхищённо хмыкнула Лилит. — Ого, а он горячий!.. И «козу», и «Шерман» можно вот так же поджарить? Прямо этой штукой?

— Они экранированы, — отозвался Гедимин. — Защищены от выжигания. Только обшивка немного нагреется. Хватит, отдай обратно — мне ещё разбирать его.

— Чего?! — Лилит отступила, не выпуская выжигатель из рук. — Он ещё даже не испытан, а ты уже разбираешь! Давай проверим его…

Она задумчиво скользнула взглядом по стенам. Гедимин сузил глаза.

— Одна жестянка ходит по ночам мимо бараков, — сказала Лилит. — Не пойми чего охраняет. Давай проверим эту пушку на ней. Макаки пусть живут… а что она сломается, так пусть ещё докажут, что мы её трогали!

— Джунг? — Гедимин нахмурился. — Очень плохая идея. Во-первых, неэффективно. Во-вторых, опасно.

— Мы — Eatesqa, — тихо, но отчетливо сказала Лилит. — Подкараулим джунга вдалеке от постов. Как узнают, отчего он сломался?

— Не сломается, — отозвался ремонтник. — У таких роботов должны быть очень надёжные экраны. А нас сдаст комендант.