Опасная любовь

— Слышь, Валет, не нравится мне эта лабуда, — сказал он. — В прошлом году мы уже были в этой квартире, хотели бабки забрать и ни хрена не получилось. Хорошо, хоть ушли спокойно.

— Заткнись, — не оборачиваясь, сказал Валет.

— А чего затыкаться? Та же квартира, тот же хмырь, и дело такое же, только не бабки нужно искать, а кассету. Уверен, что он отдаст ее? Где мы ее будем искать, кассету можно так запрятать, хрена с два найдешь. Да и времени не так уж много, девятый час уже, а в половине десятого мы должны быть…

— Ты заткнешься или нет? — Валет остановился, злобно посмотрел на Керосина. — Мы не будем искать кассету, не было такого уговора с боссом. И не будем пугать хмыря, который живет в этой квартире, я давно хотел ему морду набить. За прошлый год остался должок.

— Я тоже.

— Ну вот. Не отдаст кассету, «вырубим», возьмем ключи, ты присмотришь за ним, я сбегаю, заберу все кассеты, какие там у него лежат. Пусть босс сам разбирается, есть среди них, которая нужна ему, или нету.

— Ну, это другое дело, — согласно кивнул Керосин. — А то не хотелось облажаться, как в прошлом году.

— В прошлом году мы работали на придурка, а теперь — на серьезного, делового человека. Поэтому никаких приказов, вроде «не бить, только попугать», нету. Как надо, так и поговорим с ним. Или вообще не станем разговаривать.

— Темно тут, бога душу мать! — пробормотал Керосин, стукнувшись лбом о ветку дерева. — Слушай, Валет, а Шпиндель-то, сука, небось вовсю трахает артистку!

— Я сказал, чтобы не трогал ее до нашего возвращения. А то еще выскочит раньше времени.

— Ну да, так он и послушался тебя! Да как она выскочит? Баба совсем квелая стала, и наручниками к трубе пристегнута. — Керосин похотливо ухмыльнулся, задумчиво сказал: — Он ее сейчас раком поставил, и наяривает, и наяривает. Хорошо устроился, козел, мы тут дело делаем, а он бабу оприходует.

— Тебе что, Керосин, баб в Москве мало? — мрачно посмотрел на него Валет. — Пойди на Тверскую, сними себе на час или на ночь какую хочешь, или в бордель закатись. Какого хрена стонешь… страдалец?

— В борделе не могу, Валет, — признался Керосин. — Был как-то раз — и не смог. Ты прикинь: там ковры, диваны, она вроде как заперла дверь, а все равно такое ощущение, только разденешься, кто-нибудь возьмет и припрется. А ты голый. Или дырки у них там в стенке, смотрят, когда ты начнешь кайф ловить с бабой. Ну, в общем, не тот расклад. Одно дело, когда в таких вот кустах поставишь ее как надо и все по-быстрому сбацаешь, и совсем другое, когда тебе в чужой хате, где полно народу, охранники всякие, нужно распрягаться… Мне лучше в моей комнатушке, там уж я знаю, что никто не войдет, никто подглядывать не станет.

— Ну и води в свою комнатушку.

— И вожу. Но артистку же не приведешь. Те бабы совсем другие, а эта… — Керосин облизнул толстые губы. — Козел Шпиндель, вернусь, он и близко к ней не подвалит до утра. Он же дебил, ни хрена не соображает! Я ее от трубы отцеплю, руки за спину, наручниками — щелк! Чтоб не царапалась. И побалдею…

— Ты сам дебил, Керосин! — зашипел Валет. — О деле думай, идиот, а не о бабах! — Он достал миниатюрный диктофон, проверил запись, качнул головой. — Пошли звонить хмырю.

— Думаешь, клюнет? — засомневался Керосин.

— Куца денется!

— Слушай, Валет, — вспомнил вдруг Керосин. — А кому это ты письмо послал?

— Дедушке. На деревню. — Валет остановился, так посмотрел, что Керосин, который был выше его на голову, шагнул назад.

Они подошли к телефонной будке, сиротливо притулившейся к торцу серого пятиэтажного дома.

Андрей лег на диван, развернул свежий номер «Комсомолки», прочитал пару коротеньких заметок и задумался. День был совершенно бездарный. Позвонил Аристарху, выяснил, что все у него в порядке, и вообще такое ощущение, что Аристарху вовсе не до него. Ну и ладно, бывает. Позвонил по телефону, который оставила Наташа, поговорил с нею. Надеялся хоть немного успокоить, мол, никакого похищения Ирины не было, у них, видимо, возник ли семейные проблемы. Не успокоил, только сам расстроился. Похоже, и Наташе не было никакого дела до Аристарха, его, Андрея, и вообще до всего мира. Сережа в тюрьме, несмотря на все действия родителей, с ним не удалось даже встретиться, он, бедненький, там страдает, и она страдает, места себе не находит, ждет не дождется завтрашнего дня, обещали разрешить свидание с ним. Только об этом и думает. Пожелал ей удачи, а сам, положив трубку, подумал: ну и зачем звонил? Давно ясно, ты — лишний, совсем не нужен ей, чего пристаешь со своими услугами?

Глупо, глупо…

Час назад решил еще раз позвонить Арику, тот ведь сам попросил: звони вечером, встретимся, поговорим. Если у него такие же проблемы, как и у Андрея, почему бы не встретиться? Но Арик опять затараторил, что срочно позвали на репетицию, готовится к спектаклю и сейчас убегает, встретиться нет никакой возможности. Тут уж было не ощущение, а полная уверенность, что не вовремя позвонил. Надо же, какие все занятые!

Совершенно бездарный, никчемный день был сегодня!

Зазвонил телефон, и это было удивительно. Неужели кому-то он, Андрей Логинов, все-таки понадобился? Вот не ожидал.

— Да? — сказал Андрей. — Я слушаю.

— Андрюша, Андрюша… Андрюша, пожалуйста, я тебя очень прошу… — с изумлением услышал он голос Ирины. А мгновение спустя в трубке послышался другой, тоже знакомый, жесткий голос. — Ты все понял, да? Она с нами, хочет увидеть тебя. Хочет с тобой поговорить. Мы не возражаем. Слушай внимательно: через три минуты я жду тебя в сквере за домом. Бегом — успеешь. Если кому-то вякнешь об этом — ни ее, ни нас не увидишь. Что с ней сделаем, можешь сам догадаться. Запомни: три минуты. Время пошло. — И — короткие гудки.

А мужской голос он узнал! Тот подонок, который в прошлом году пытался ограбить его, Валет. Выходит, Ирину и вправду похитили? Выходит… Господи, да нет же времени думать об этом! Нужно бежать, бежать, помочь Ирине. Он сказал — время пошло!

Андрей помчался на кухню, они же бандиты, нужно взять с собой хоть что-то похожее на оружие. Нож? Нет, он все равно не сможет зарезать человека. Молоток! В крайнем случае, можно будет отмахнуться, ну а если попадет по голове… Пусть сами на себя обижаются.

Куртка, туфли, молоток во внутренний карман, не помещается, но если придерживать рукой — не потеряется. И — бегом, бегом, они дали три минуты, время пошло!

Он обогнул дом и помчался по узкой тропинке меж густых кустов.

— Стой! — услышал вдруг жесткий голос.

Прямо перед ним стоял невысокий смуглый парень в короткой кожаной куртке. Тот самый, главарь банды, которая ворвалась в его квартиру в прошлом году! Ненависть захлестнула душу Андрея. Мигом вспомнилось, как они связали его и Наташу, как издевались, как один из них бил его и пытался изнасиловать Наташу. Не обороняться, а нападать нужно было, бить их, подонков, бить смертным боем! Они же слов не понимают…

— Где Ирина?

— Здесь, скоро будет рядом с тобой. Но сейчас речь не об этом, — презрительно сказал чернявый. — У тебя дома есть какая-то аудиокассета с голосом одного человека. Твоя баба, Наташа, притащила ее. Мне нужна эта кассета.

— Где Ирина, ты, сволочь?! — закричал Андрей, выхватывая из кармана молоток. — Говори, или я тебе череп разнесу вдребезги!

Валет дернулся назад. Даже в темноте было видно, как злобно сощурились его глаза.

— Ну ты, лох! — с угрозой сказал он. — Убери молоток. Мне нужна кассета. Ты чё, слов не понимаешь, козел?!

Андрей не понимал таких слов. Он был старше и сильнее бандита и видел перед собой зверя, который прошлогодней осенью измывался над ним и Наташей, а теперь — над Ириной. Он устал бояться, потеряв любимую женщину. И у него в руке был молоток.

— Где Ирина, гаденыш? — Андрей шагнул вперед, резко взмахнул рукой.

Молоток просвистел в нескольких сантиметрах от лица Валета. Бандит снова дернулся назад.

— Ну, козел, заполучи скандал!.. — прошипел он, выхватывая из-под куртки пистолет с глушителем и нажимая на спусковой крючок.