Дождь

     Переведя свое внимание на гигантскую «печать», наложенную на гидроэлектростанцию, я постарался сообразить, в чем ее предназначение. Никаких идей в голову не приходило и я решил действовать неоднократно испытанным ранее способом, поставив эксперимент.

     Для того, чтобы запомнить рисунок в мельчайших подробностях мне не потребовалось много времени. Раздвинув после этого «сферу», я натренированным в монастыре усилием мысли выписал в контролируемом пространстве печать, совместив ее с поверхностью земли. Перед тем, как наполнять рисунок праной, я сверился с оригиналом, мерцающего всполохами энергии поперек реки. Размер моей печати не превышал трех метров в диаметре, в остальном все изломы и пропорции линий оказались соблюдены.

     «-Вроде похоже», - решил я, стоя четко в центре печати, и начал подавать через сформированные энерговоды прану.

     Энергия бежала по контурам, наливая рисунок белым светом. Стоило последнему участку печати замкнуться, как вспыхнувшее свечение ослепило мой внутренний взор. На тело навалилась неимоверная тяжесть, не в силах удержать вес тела, мои ноги подогнулись. Сознание осталось со мной, позволив наблюдать как вся прана, до последней капли энергии, всасывается в созданную печать. Спустя удар сердца я остался лежащим на холодной земле, без сил и праны.

     Учитывая отсутствие денег, грязную одежду и незнакомый город, мое положение очень сильно ухудшилось. Переведя взгляд на ГЭС, я невесело ухмыльнулся. Как обычно, все было у меня перед глазами, но сделать очевидных выводов я не смог. Кто-то наложил печать на дамбу, высасывая всю вырабатываемую колоссальным устройством энергию в неведомом направлении. Миллионный город жил в потемках, лишенный привычного электричества. Проектируя данный населенный пункт никто не мог предположить, что халявная энергия когда-нибудь перестанет поступать к потребителям этого города.

     «-Я тоже не смог предположить, что сам, добровольно, отдам не пойми кому, всю свою прану», - невесело констатировал я совершенную глупость.

     Валяться дальше на земле становилось просто опасно. Не имея теперь возможности оградить себя от холода, надо было вставать и позаботится о биологическом теле. Время, которое потребуется на восстановление минимального запаса праны, напрямую зависело от испытываемого плотью комфорта. Самыми благоприятным условиями мне виделось нахождение в тепле и сытости.

     Двинувшись вглубь переплетения местных улочек, маскироваться, меняя моторику своей походки, больше не было никакой необходимости. Ноги заплетались, скребя подошвами по сырому асфальту. Сутулая спина с намокшими от дождя потеками, несмотря на ширину моих плеч, вызывала жалкое зрелище. Редкие встречные обыватели бросали колючие и оценивающие взгляды, былого испуга и желания держаться подальше больше я ни у кого не вызывал.

      -Олег это ты? – на то, что кто-то окликнул меня по имени, я даже не среагировал, погруженный в себя и свои невеселые мысли.

     -Да постой ты, - вслед за раздавшимся со спины учащенным перестуком каблучков, чья-то рука ухватила меня за плечо.

     Голос был грудным, прокуренным, я остановился, повернувшись вполоборота. Несмотря на мешковатую верхнюю одежду и какую-то нелепую шапочку, чтобы узнать женщину мне не потребовалось особых усилий. Ее накрашенное лицо было последним, что я помнил из того вечера, после которого очнулся в монастыре среди умирающих и безнадежно больных.

     -Какие-же они сволочи, - ухватив под плечи, женщина попыталась сдвинуть меня с места.

     -Пошли, пошли, здесь не далеко, - ее голос лился сплошным потоком слов, перемежаемых утешением меня, угрозами с кем-то разобраться и сетованием на погоду.

     Я позволил увлечь свое тело в одну из подворотен. Пройдя по диагонали пару дворов, мы пришли к облупленной хрущевке. Покосившаяся дверь подъезда смачно хлопнула по косяку за нашими спинами, а провонявшая сигаретными бычками и кошками захламленная лестница привела на второй этаж. Квартира хранила в себе следы перманентной пьянки, неуничтожимые следы свидетельствовали о многолетнем притоне. Несмотря на непрезентабельность, здесь было тепло и, судя по запахам, имелась еда.

     «-То, что надо», - отметил я для себя, пройдя через прихожую в одну из комнат.

     Раскладной диван и видавшие виды два кресла составляли убранство помещения, развалившись на одном из них прямо в одежде, я почувствовал, как ноги отозвались благодарным «гулом».

     -Выпьем, - скрывшаяся на кухне и вернувшаяся через пару минут, женщина поставила на стол початую бутылку и завернутое в газету сало.

     Полста мутной жидкости в граненом стакане отдавало сивухой, в квартире кроме нас двоих никого больше не было. Стоило дождаться местных завсегдаев, чтобы прояснить, кто из них накануне ткнул шилом мне в бок. Злости как таковой не было, но и спускать подобное было не правильным.

     Застольная «беседа» неожиданно прояснила события моего посещения «рюмочной». Со слов Кати, именно так попросила называть себя женщина средних лет, мое пьяное тело уволокли двое одаренных. Зачем они зашли в «рюмочную», битком набитую алкашами, она не знала. Как не знала и того, что после этого произошло. Рассказывать женщине о том, что очнулся в приюте для сирых я не стал.

     -Ты бы снял их от греха подальше, - переведя внимание на мою обувь, хозяйка квартиры добавила: - опять кто прицепится, несчастливые они у тебя.

     Вслед за Катей, я опустил свой взгляд вниз, посмотрев на ботинки. Некогда рыжего цвета, с высоким голенищем и армированными шнурками, обувь меня полностью устраивала. Смутное воспоминание о том, что моя обувь послужила мнимым предлогом для Альф, чтобы устроить разборки, с трудом пробилось из глубин моей памяти. 

     «-Ох тыж млять», - дошло до меня.

     Двое из «рюмочной», судя по всему были моими «знакомцами» с сортировочной. Пробираясь сквозь составы вагонов, я не видел своими глазами их внешности, использовав «сферу». А вот один из этих двоих, вполне отчетливо видел мои ноги, обутые в привлекающие внимание ботинки и удаляющиеся в сторону депо.

     «-Как же мне защиту пробили?» - мучивший в последнее время вопрос об утрате неуязвимости и получении смертельного ранения, встал передо мной с новой силой.

     «-Так же, как и скрыли свечение энергетических узлов», - сделал я неутешительный вывод.

     Чем ближе я буду подбираться к столице, тем большее количество одаренных станет попадаться на моем пути. Какими способностями окажутся наделены Альфы трудно даже представить. Оставалось лишь дать себе зарок оставаться на стороже и учиться у всех, с кем сведет меня жизненный путь.

     Налитые вовремя полста мутной сивухи пришлись как нельзя кстати к упадническим мыслям. Опрокинув очередной стакан в горло, я потянул к себе ломтик от расстеленного на газете шматка сала. Катя смотрела на меня ободряющим взглядом, время позднего утра за окном никоим образом не влияло на начинающееся застолье. Оставаться всегда на стороже я решил с завтрашнего дня, так как сегодня представилась отличная возможность напиться до полного бессознания.

     ==

     Выследить чуть не отправивших меня на тот свет одаренных оказалось на удивление сложно. Я уже прожил две недели в городе, прежде чем смог напасть на их след. Первая неделя прошла в безостановочном пьянстве, что пошло на пользу восстановлению моей праны, но во вред здоровью. Впрочем, едино разово использованная руна «здоровья» убрала все негативные последствия, полученные от употребления сивухи в течении семи дней. 

     Пропавший из моего кармана пакет с валютой оказался у Кати. Я не стал спрашивать, как так получилось, лишь поблагодарив ее за то, что она его сохранила. Женщина оказалась не глупой, решив принять предложенный мной вариант во избежание дальнейшего конфликта. Устроенная на эти деньги многодневная пьянка, в какой-то мере, примирила с несправедливостью судьбы попавшуюся на воровстве женщину. Как бы там ни было, Катя подобрала меня на улице и привела к себе домой. Я не испытывал к ней негатива и уходя из ее квартиры, оставил половину оставшихся денег. Свою жизнь я ценил дороже, и еще не известно, как все могло сложиться, если бы Катя прошла мимо, когда я так нуждался в помощи.