Страница 17 из 55
Я не вижу дыма фабричных труб, удивился я.
Дыма? переспросил Дик. При чем тут дым?
Я замолчал, и он продолжал:
Это помещение внутри очень удобное, хотя столь же простое, как снаружи. Мне кажется, что работа на гончарном круге должна быть занимательной, занятие же стеклодува довольно утомительно. Но это дело многим нравится, и не удивительно: если втянуться, то испытываешь особое чувство власти над расплавленной массой стекла. Интересной работы здесь много, добавил он, улыбаясь, как ни беречь стеклянные вещи, они все равно рано или поздно разобьются. Вот почему работы в мастерской всегда хватает.
Я молчал и думал.
В это время мы подъехали к группе людей, чинивших дорогу. Это немного задержало нас, но я не был огорчен, так как все, что я видел до сих пор, казалось мне какимто летним праздником, и мне хотелось посмотреть, как этот народ умеет работать понастоящему. Люди только что отдохнули и, когда мы к ним подъехали, как раз приступили к работе. Стук их кирок вывел меня из задумчивости. Их было человек двенадцать, крепких молодых людей, которые напомнили мне компанию оксфордских студентов, членов гребного клуба, и казались не более тех обремененными своей работой. Их верхняя одежда лежала, сложенная в порядке, на обочине дороги, под охраной шестилетнего мальчугана, который обнимал огромного сторожевого пса, имевшего такой разнеженный вид, словно ему одному светило солнце в этот чудесный летний день. Всмотревшись в ближайшую груду одежды, я заметил сверкание золотых и серебряных вышивок и заключил, что многие молодые люди обладали вкусом "золотого мусорщика" из Хэммерсмита. Тут же на земле стояла большая корзина, в которой угадывались вино и холодный пирог. Несколько молодых женщин наблюдали за работой и ее исполнителями. Им было чем полюбоваться. Мощный удар следовал за ударом. Молодые люди наносили их очень ловко. Красота их лиц и сложения гармонировала с чудесным летним днем. Они смеялись и весело болтали друг с другом и с женщинами. Но вот их старший поднял голову и заметил, что они преграждают нам путь.
Стой, друзья, дадим соседям проехать! крикнул он, перестав размахивать киркой.
Тогда остальные, прервав работу, окружили нас и стали помогать старой лошади, подталкивая колеса экипажа по раскопанной дороге. Затем, как люди, увлеченные интересным делом, они поспешили вернуться на места, с улыбкой пожелав нам счастливого пути. И едва мы успели отъехать, как позади нас вновь зазвенели удары кирок. Дик повернулся, посмотрел на них через плечо и сказал:
Им сегодня повезло: погода прекрасная, чтобы состязаться, кто больше перекопает за один час. И я вижу, что эти молодцы хорошо знают свое дело. Для такой работы нужна не только сила. Верно я говорю, гость?
Думаю, что да, ответил я, но, по правде сказать, к подобной работе я никогда не прикладывал рук.
Неужели? сочувственным тоном сказал Дик. Жаль! Эта работа полезна для развития мускулов, и мне она по сердцу. Хотя надо признать, что во вторую неделю она приятнее, чем в первую! Не могу сказать, что я в ней особенно ловок. Когда я работал, товарищи обычно подтрунивали надо мной. Помню, они припевали: "Замахнись повыше! Поклонись пониже!"
Такая работа не шутка, заметил я.
Эх, сказал Дик, когда дело ладится и с тобой веселые товарищи, все кажется шуткой! Чувствуешь себя таким счастливым!
И я опять промолчал и задумался.
Глава VIII
СТАРЫЙ ДРУГ
Мы свернули на живописную узкую дорогу. Ветви старых платанов почти скрещивались над нашими головами. За деревьями виднелись низкие дома, расположенные близко друг от друга.
Лонг Акр{25}, сказал Дик. Очевидно, когдато здесь было возделанное поле. Как странно, что места так меняются и сохраняют старые названия. Посмотрите, как тесно стоят
дома, и всетаки люди продолжают здесь строиться.
Да, сказал старик, но, кажется, поле было застроено еще в первой половине девятнадцатого века. Я слышал, что именно здесь было самое густое население города. Однако мне нужно сойти, соседи! Я должен навестить друга, который живет в садах за Лонг Акром. Прощайте, счастливого пути!
С этими словами он выпрыгнул из экипажа и зашагал бодро, как молодой человек.
Сколько, повашему, ему лет? спросил я Дика, когда старик скрылся из виду.
Несомненно, он был очень стар, но казался крепким и стойким, как древний дуб. Таких стариков я не привык встречать.
Пожалуй, лет девяносто, сказал Дик.
Как долговечны у вас люди! заметил я.
Да, ответил Дик, конечно, мы превзошли семидесятилетний предел, установленный в книге притчей. Но эта книга написана в Сирии, жаркой, сухой стране, где люди проходят жизненный путь быстрее, чем в нашем умеренном климате. Однако я думаю, никакие сроки не имеют значения, пока человек здоров и счастлив тем, что он жив. А теперь, гость, мы находимся уже близко к дому моего родича, так что остальные вопросы вам лучше приберечь для него.
Я кивнул в знак согласия. Мы повернули влево и начали спускаться по пологому склону между двумя роскошными садами, где благоухали розы. Здесь когдато пролегала улица, называемая Энделстрит. Подвигаясь вперед. Дик на минуту
придержал лошадь, когда мы пересекли длинную и прямую улицу с редко разбросанными домами и, показав рукой вправо и влево, пояснил:
В ту сторону идет Холборн{26}, а в эту Оксфордроуд{27}. Здесь когдато была важная часть густонаселенного города, разросшегося за пределы старого римского и средневекового поселения. Многие средневековые феодалы, говорят, владели большими особняками по обеим сторонам Холборна. Вы помните дом епископа Иле, упомянутый в пьесе Шекспира "Ричард Третий"? До сих пор сохранились развалины этого дома. Однако дорога теперь, когда от древнего города с его валами ничего не осталось, уже не играет своей прежней роли.
Мы поехали дальше, и я слегка улыбнулся при мысли о том, какое ничтожное значение имеет девятнадцатый век, о котором было сказано столько громких слов, в глазах человека, читавшего Шекспира и не забывшего Средние века. Мы пересекли дорогу и попали в узкую уличку между садами, а затем опять на широкую проезжую дорогу. По одну сторону ее я увидел длинное здание, отвернувшееся фасадом от дороги. Здесь, повидимому, находилось какоето общественное учреждение. По другую сторону дороги зеленел ничем не огражденный парк. И сквозь деревья я увидел портик с колоннами. Как хорошо я его знал! Я точно встретил старого друга, ведь это был Британский музей. У меня захватило дух, когда я вдруг увидел его среди окружавшей меня чуждой обстановки. Но я молчал, предоставив говорить Дику.
Вот Британский музей{28}, где мой прадед живет большую часть времени,сказал он. Поэтому о нем я не
буду много говорить. Здание налево Музейный рынок, и я думаю, нам следует заглянуть туда: Среброкудрая, наверно, не прочь отдохнуть и подкрепиться овсом, ведь вы, вероятно, проведете весь день у моего прадеда. Признаюсь, мне надо коекого здесь повидать, и у нас будет довольно долгий разговор.
Он покраснел и вздохнул. Мне показалось, что он не ждет большой радости от этого свидания.
Мы проехали под аркой и очутились на громадном четырехугольном мощеном дворе. По углам его росли большие клены, а посредине бил фонтан. Вблизи фонтана расположилось несколько ларьков с тентами из яркого полосатого холста. Перед ларьками прогуливались женщины и дети, осматривая выставленные товары. Вдоль нижнего этажа здания, во дворе которого мы находились, тянулась крытая галерея, своеобразным и величественным стилем которой я не мог вдоволь налюбоваться. В галерее народа было немного: одни прохаживались, другие, сидя на скамейках, читали.
25
Лонг Акр одна из центральных улиц Лондона
26
Холборн некогда ручей, затем улица, на которой сохранилось много старинных домов, так как она уцелела при пожаре 1666 г. То же название носит лондонский округ, в пределы которого входит эта улица.
27
Оксфордроуд одна из главных магистралей Лондона
28
Британский музей основан в 1753 г. Главное здание Британского музея (18231855) построено в классицистическом стиле.