Страница 11 из 55
Ну вот еще, возразил Дик, разве я такой? Разве я не самый терпимый человек на свете, всегда довольный, пока ты не пристанешь ко мне, требуя, чтобы я тоже изучал математику или новую твою науку эстетику. А ведь ты только мешаешь мне заниматься эстетикой практически, когда я беру в руки пластинку золота или стали и пускаю в ход паяльник и свой излюбленный молоточек!.. Эй! Вот идет сюда другой любитель задавать вопросы. Бедный наш гость! Ну, Боб, ты теперь должен помочь мне защитить его. Сюда, Боффин! крикнул он, помолчав. Сюда, если мы тебе так уж нужны!
Я взглянул через плечо и увидел чтото блестящее и сверкающее в лучах солнца, падавших в вестибюль. Тогда я повернулся и разглядел великолепную фигуру, которая медленно приближалась к нам по каменным плитам. Одежда этого человека была красиво и богато расшита золотом, и солнце играло на ней, как на золотых латах. Сам он был высок, темноволос и необыкновенно красив. И хотя лицо у него было такое же приветливое, как и у остальных моих друзей, в его движениях сквозила некоторая надменность, свойственная очень красивым людям, равно мужчинам и женщинам. Он подошел и с улыбкой сел за наш стол, вытянув длинные ноги и свесив руку через спинку стула в свободной, грациозной позе, без тени аффектации, как это свойственно высоким и хорошо сложенным людям. Этот мужчина в цвете лет имел вид счастливого ребенка, которому только что подарили новую игрушку.
Я вижу, произнес он с изящным поклоном, что вы и есть тот гость, о котором мне только что говорила Энни. Вы приехали издалека и не знаете нас и нашего уклада жизни. Поэтому, если вы ничего не имеете против, я попрошу вас ответить мне на несколько вопросов.
Но тут вмешался Дик:
Нет, прошу тебя, Боффин, отложи это до другого раза! Ты, наверно, хочешь, чтобы гость чувствовал себя у нас приятно и уютно. А как это возможно, если он должен утруждать себя ответами на всевозможные вопросы, в то время как он еще не освоился с чуждыми для него обычаями и с окружающими его людьми? Heт, нет, я увезу его туда, где он сам будет спрашивать и требовать ответов, я увезу его к моему прадедушке в Блумсбери{15}. Я уверен, что ты не будешь возражать. Итак, вместо того чтоб надоедать здесь гостю, сходика ты сейчас к Джеймсу Аллену да закажи для меня экипаж. Править буду я сам. И скажи Джеймсу, чтобы он запряг старую Среброкудрую. А то ведь я лучше правлю лодкой, чем лошадью. Сбегай, старина, и не огорчайся: еще успеешь наговориться с гостем!
Я посмотрел на Дика, дивясь его фамильярности с такой важной особой. Между нами говоря, я думал, что этот мистер Боффин{16}, несмотря на свое очень известное благодаря Диккенсу имя, должен быть по меньшей мере крупным сановником у этого странного народа. Но Боффин послушно поднялся и сказал:
Ладно, старый загребной, будь потвоему. У меня сегодня не особенно занятой день и, хотя (со снисходительным поклоном в мою сторону) приходится отложить удовольствие, которое доставил бы мне разговор с нашим ученым гостем, я согласен с тем, что ему следует как можно скорее повидаться с твоим почтенным родичем. Кстати, получив ответы на свои вопросы, он, наверно, лучше сумеет ответить на мои.
Когда он вышел, я сказал:
Удобно ли с моей стороны спросить, кто такой этот мистер Боффин? Его имя, между прочим, напоминает мне о многих приятных часах, проведенных за чтением Диккенса.
Да, да, рассмеялся Дик, и нам тоже. Я вижу, вы поняли в чем дело. Его настоящее имя Генри Джонсон. Мы зовем его Боффином шутки ради, отчасти потому, что он мусорщик, а еще потому, что он вызывающе одевается и ходит в золоте, как средневековый барон. Впрочем, пусть франтит, если ему так нравится! Но мы, видите ли, его близкие друзья, и нам позволительно над ним подшучивать.
Я на некоторое время прикусил язык. Дик же продолжал:
Отличный малый, и вы, наверное, полюбите его. Но у него свои слабости: он убивает время на сочинение старомодных романов и бывает очень горд, когда ему удается верно схватить местный колорит. Предполагая, что вы приехали из какойто забытой страны, где люди несчастны и, следовательно, интересны для сочинителя, он задумал вытянуть из вас какиенибудь сведения. И не будет с вами стесняться. Если вы дорожите своим покоем, остерегайтесь его.
Дик, недовольным тоном произнес ткач, мне кажется, что его романы очень хороши.
Ну конечно, ответил Дик, вы птицы одного полета: математика и архаический роман друг друга стоят. Но вот он опять!
И действительно, "золотой мусорщик" позвал нас, стоя в дверях. Мы поднялись и вышли на крыльцо, перед которым нас ждал экипаж с запряженной в него крепкой серой лошадью. Я не мог не заметить, что экипаж был легок и удобен, без тошнотворной вульгарности, неразлучной с современными нам экипажами, особенно "элегантными". Этот экипаж был изящен и своими линиями напоминал уэссекские тележки. Мы с Диком уселись в него. Девушки, которые вышли проводить нас, помахали нам на прощанье, ткач ласково кивнул, мусорщик раскланялся грациозно, как трубадур. Дик тряхнул вожжами, и мы двинулись в путь.
Глава IV
ДОРОГА ЧЕРЕЗ РЫНОК
Мы сразу же свернули в сторону от реки и скоро очутились на главной дороге, пролегающей через Хэммерсмит. Я ни за что не угадал бы, где мы находимся, если б наш путь не начался от реки. Кингстрит больше не существовало, и шоссе вилось по широким, залитым солнцем лугам и среди садовых насаждений.
Речонка, так и называемая "Крик" (creek) речонка, ручей (англ.), прежде забранная в подземные трубы, была теперь освобождена от оков, и когда мы переезжали ее по красивому мосту, я мог любоваться водой, еще вздутой приливом, и скользившими по ней разноцветными лодками. Вдоль дороги и среди полей виднелись окруженные густыми садами дома, к которым вели живописные тропинки. Дома были солидные, красивой архитектуры, но выстроены в деревенском стиле, напоминая жилища иоменов. Попадались красные кирпичные дома, как те, которые мы видели у реки, но преобладали деревянные, оштукатуренные. Они так походили на средневековые постройки, что я почувствовал себя словно перенесенным в четырнадцатый век. Чувство это усиливалось при виде одежды людей, попадавшихся нам на пути. В ней не было ничего "современного": почти все были одеты ярко, особенно женщины, которые сияли таким здоровьем и красотой, что я едва сдержался, чтобы не обратить на это внимание моего спутника. Некоторые лица отличались какимто особенным выражением задумчивости и благородства, но ни в одном я не увидел и намека на скорбь: все, а мы встречали по дороге немало народу, выглядели добродушными и искренне веселыми.
Мне показалось, что я узнаю Бродвей по все еще пересекающимся здесь дорогам. К северу тянулся ряд зданий, довольно низких, но хорошей архитектуры, украшенных орнаментами, что представляло контраст с простыми домами, разбросанными вокруг. Над этими невысокими постройками виднелась крутая свинцовая крыша и верхняя часть укрепленной контрфорсами стены огромного здания, богатейшего архитектурного стиля, о котором можно сказать только, что он соединял все лучшее от готики северной Европы до мавританского и византийского стилей, но без слепого подражания какомулибо из них. К югу от дороги стояло восьмиугольное здание с высокой крышей. Оно немного напоминало архитектурными линиями флорентийский баптистерий{17}, но отличалось окружавшей его аркадой, украшенной необыкновенно изящным орнаментом.
Все это множество зданий, так неожиданно сменившее зеленые поля, поражало своим размахом и дышало таким полнокровием жизни, что я пришел в неописуемый восторг и буквально захлебывался от радости. Мой друг, казалось, понимал меня и посматривал на меня ласково, с сочувственным интересом. Вскоре мы очутились среди многочисленных повозок, в которых сидели благообразные, цветущие на вид мужчины и женщины с детьми, все в ярких одеждах. Я решил, что это рыночные повозки, так как они были полны сельскими продуктами, весьма соблазнительными на вид.
15
Блумсбери один из центральных кварталов Лондона. В Блумсбери расположен Британский музей.
16
Боффин, "золотой мусорщик" персонаж романа Диккенса "Наш общий друг".
17
Флорентийский баптистерий Баптистерий помещение для обряда крещения. Баптистерий СанДжованни во Флоренции (XIXIII вв.) одно из наиболее известных архитектурных сооружений этого рода.