Страница 84 из 107
— Я готова идти, — говорю ему, вставая. — Сказала ведь, что я быстро.
Он качает головой, а потом импульсивно целует меня. Мне нравится, что ему все равно, был он только что у меня во рту или нет.
Я спрашиваю его, собирается ли он вызвать такси, но так как мы берём Лионеля, за нами на машине заедет Амара. Она тоже отлично выглядит в своём простом коктейльном зеленом платье, рыжие волосы подняты высоко вверх.
— Ну, разве вы не три королевы бала, — говорит она, когда мы забираемся внутрь. Даже у Лионеля темный кожаный поводок и галстук бабочка, подходящий к килту Лаклана.
— Ты и сама хорошо выглядишь, — говорю я и горжусь тем, что я была той, кто предложил ей это платье когда мы ходили по магазинам.
Гала ужин проходит в отеле рядом с замком, и у нас занимает немного времени добраться до места, хотя Амара говорит, что сначала высадит нас, и потом поищет место для парковки. Когда я вижу на улице всех этих элегантных людей, выстраивающихся в очередь чтобы попасть внутрь, то начинаю нервничать. В смысле здесь даже есть человек с камерой, желающий сделать фотографии всех, кто входит в отель.
— Это папарацци? — спрашиваю я Лаклана.
Он смотрит в окно и хмыкает, пожимая плечами. Полагаю, он не знает, но это напоминает мне, что я обещала Джессике, что попробую написать статью о сегодняшнем вечере. Я вынимаю из клатча свой телефон и проверяю батарею, убеждаясь, что она достаточно заряжена, чтобы сделать пару замёток и записей о вечере. Это уже облегчает ситуацию.
Я смотрю на Лаклана, изучая его красивое лицо. Он, кажется, совсем не нервничает, но из глаз ушла мягкость, и он наблюдает за миром с долей твёрдости.
— Эй, — нежно говорю я, не чувствуя к нему ничего кроме любви. Беру его за руку. — Спасибо, что пригласил меня.
Он смотрит на меня так, словно у меня две головы.
— Конечно же, я пригласил тебя. Это ведь само собой, не так ли? Куда идёшь ты, туда иду и я.
Но на мгновение его слова повисают в воздухе, потому что мы оба знаем, что это не совсем правда. Я задаюсь вопрос, если я попрошу его поехать со мной в Сан-Франциско, он поедет? Бросит ли он ради меня все? Почему у нас не может быть отношений, где ни одному из нас не пришлось бы чём-то жертвовать?
Полагаю, мир просто не работает таким образом. Я не эксперт в любви, но судя по тому, что я вижу вокруг, любовь это не что-то лёгкое. Николе понадобилось адски много времени, пока она не нашла парня - правильного парня - пока не нашла Брэма, и даже тогда обнаружилась не совсем приятная правда, с которой ей пришлось примириться. Стефани и Линден всегда были друзьями, пока не заключили то дурацкое соглашение и затем Линден напортачил, надолго разлучив их, пока они не поняли, что нуждаются друг в друге. И мои папа с мамой. Казалось, у них была эпическая, сказочная история любви, но в конце их разлучила смерть. Самое большое препятствие из всех, которое ничто не может преодолеть.
Так что нет никаких причин для того, чтоб наш путь был лёгким. Я просто не понимаю, почему все должно быть настолько трудным. Я воображала, что, если когда-то встречу кого-то, кого полюблю всем сердцем и душой, по крайней мене в начале, все будет гладко, пока на нашем пути не возникнут сложные препятствия.
Но нет времени для жалости и сомнений, не сейчас. Я в течение многих лет, после долгого медленного ухаживания, была с Кайлом, и никогда не чувствовала к нему того, что чувствую к Лаклану. Это само по себе делает все остальное стоящим.
— Пойдём, лапочка, — говорит он мне, когда Амара подъезжает к парку. Фотограф уже направляет на нас вспышку.
Я замираю, но Лаклан кладёт руку мне на спину и наклоняется, шепча:
— Все в порядке. Просто улыбайся. Мне это не нравится, но это лишь на один вечер и это благое дело. Подумай о собаках.
Я думаю о Лионеле, выходящем на тротуар, Лаклан притягивает меня к себе, рука вокруг моей талии, и стоически смотрит в камеру. Лионель скользит между нами, услышав небольшую команду от Лаклана, и садится, тоже морщась от вспышек.
Должна признать, трудно не улыбаться, находясь в руках такого мужчины, особенно когда люди выкрикивают его имя. Я знаю, нахождение в центре внимания это последнее, чего хочет Лаклан, но он с лёгкостью справляется с этим, что удивляет меня,
Но он не тратит много времени на позирование, и вскоре быстро увлекает меня в отель. Лионель горделиво идёт рысью рядом с ним.
Внутри настоящее сумасшествие. Везде нарядно одетые люди и хотя я знаю, что одета соответствующе, я не чувствую себя частью этого. Это та часть общества, к которой, знаю, я никогда не буду принадлежать, и лишь железная хватка Лаклана на моей руке сохраняет меня в здравом уме. На самом деле, он отпускает мою руку лишь для того, чтобы обменяться с кем-то рукопожатием, а потом снова держит меня.
Я не могу запомнить ни одного имени. В разных частях зала я замечаю Тьерри, Джона и нескольких других игроков и позже мы видим Амару, Джессику и Дональда, но кроме них, все люди, с которыми я знакомлюсь, сливаются в одно пятно. Довольно очевидно, что многим из них плевать на животных, или в частности на Лаклана, они просто хотят быть замеченными, делающими правильные дела перед правильными людьми. Но благотворительность по неправильным причинам все же благотворительность и если подобное может помочь собакам, это хорошо.
Должна сказать, я полностью сражена тем, как со мной обращается Лаклан. Я действительно беспокоилась об этом мероприятии, даже больше, чем готова была признаться самой себе. Но, пока я потягиваю шампанское, он и не думает пить, и я чувствую вину из-за того, что он пьёт лишь газированную воду с лимоном. В то время как к нему снова и снова подходят люди, он всегда представляет меня как свою девушку. Всегда вовлекает меня в беседу, никогда не забывает обо мне, всегда держит за руку или вокруг талии. Он делает меня частью своего мира, насколько это возможно, будто я постоянный элемент, будто всегда и была им.
И я ничего не могу поделать и смотрю на него большими, круглыми глазами. Если бы я была героиней мультфильма, у меня бы в них были сердечки, и я бы постоянно вздыхала, и, уверена, со стороны я выгляжу именно так. Я поражена его лаконичными слова, произнесенными этим изысканным акцентом, то, как этими магнетическими глазами он концентрируется на каждой персоне, удерживая взглядом. Я знаю, он делает это, потому что должен, обычно он не настолько располагает к себе, но он так чертовски хорош, что это дурачит даже меня.
Вечер продолжается, и я все больше влюбляюсь в него. Клянусь, если вы подойдете поближе и посмотрите, то увидите, как сердце внутри моей грудной клетки распирает от радости. Я не могу перестать улыбаться. Я не хочу когда-нибудь переставать улыбаться.
В какой-то момент группа начинает играть, и Лаклан передает Лионеля Амаре, вытаскивая меня на танцпол.
— Ты танцуешь? — спрашиваю я его, когда он обнимает меня. Начинается «Young and Beautiful» Ланы Дель Рей.
— Немного, — признается он с улыбкой, от которой у меня поджимаются пальцы на ногах. — Но ради пары шагов я могу притвориться.
Ладно, может, танцы и не являются одним из скрытых талантов Лаклана. Мужчина не может быть хорош во всем. Но он хорошо справляется, притворяясь и, по крайней мере, не наступает мне на ноги.
Мы остаемся на танцполе больше, чем на несколько песен. Я не спешу возвращаться к общению с окружающими и полагаю, он тоже. Вероятно, именно потому мы танцуем так долго.
— Я просто хотел тебя лишь для себя, — говорит он, зарываясь лицом мне в волосы. Словно читает мои мысли.
— Сколько обычно длится этот вечер? Имею в виду, когда ты обычно уходишь? — спрашиваю я его, глядя как мимо нас скользят очередные нарядные завсегдатаи.
— Я, как правило, ухожу одним из последних, — говорит он. — Не хочу быть тем парнем, который организовывает вечеринку, просит денег, а затем сваливает.
— Нет, ты не такой. Тогда мы останемся до конца.
— До самого конца, — говорит он.