Страница 7 из 17
Два произведения, в которых главный герой – сирота, хотя и были написаны для взрослых, стали непременным элементом детского или подросткового чтения и в Англии, и по всему миру. Это «Джейн Эйр» (1847) Шарлотты Бронте, опубликованная в середине девятнадцатого века, и «Приключения Оливера Твиста» (1837–1839) Чарльза Диккенса, написанные на десять лет ранее. Именно эти книги, достигшие невероятной популярности, – истинные родоначальники бесконечной плеяды «литературных сирот». Английский роман, безусловно, могучий ствол нашего книжного дерева, ствол, породивший множество веток и побегов[56].
Изначально многие читаемые теперь в юном возрасте английские романы писались не для детей, ими в девятнадцатом веке зачитывались взрослые, которые плакали над судьбами бедных сироток и торжествовали вместе с ними, когда те наконец получали то, чего заслуживали с самого начала, – любящую семью и средства к существованию. Невинно страдающие дети оказывались образцами добродетели. «Взрослые в этих романах могли бы поучиться чуткости, доброте и человечности»[57].
Но и современный читатель (взрослый и маленький) не так уж сильно отличается от романтически настроенного британца девятнадцатого века. Ему тоже нужна история с хорошим концом. Однако ничто не дается просто так: в британских книгах о сиротах благоприятная развязка не приходит сама по себе, ее еще надо заслужить. Сироте необходимо проявить себя с лучшей стороны, показать, каков он и на что способен. Если в начале книги поведение героя небезупречно, то к концу происходит полное изменение характера и превращение маленького сироты в истинного «рыцаря без страха и упрека».
Поговорим сначала о мальчиках. Начнем со всем известного диккенсовского Оливера Твиста и несколько менее известного героя книги Джеймса Гринвуда «Маленький оборвыш» (1866)[58]. Нет нужды подробно описывать тяжелую жизнь Оливера, она хорошо знакома всем и каждому. (У Диккенса вообще нередок образ сироты или полусироты: Пип и Эстелла из романа «Большие надежды», Дэвид Копперфилд.) Написаны эти и подобные им произведения с ясной и неприкрытой целью – пробудить добрые чувства в читателе, научить его состраданию, сопереживанию. «Сострадание – это чувство, которое останавливает мысль перед всем значительным и постоянным в человеческих бедствиях и соединяет нас с терпящими бедствие»[59]. О сироте как источнике жалости мы еще поговорим в дальнейшем, особенно когда речь пойдет о русской литературе конца девятнадцатого века.
До Гарри Поттера (о котором тоже позже) Оливер Твист был, вероятно, самым известным литературным сиротой. Само понятие сиротства нашло наконец свое полное литературное выражение в следующем диалоге:
«– Мальчик, – сказал джентльмен в высоком кресле, – слушай меня. – Полагаю, тебе известно, что ты сирота?
– Что это такое, сэр? – спросил бедный Оливер.
– Мальчик – дурак! Я так и думал, – сказал джентльмен в белом жилете.
– Тише! – сказал джентльмен, который говорил первым. – Тебе известно, что у тебя нет ни отца, ни матери и что тебя воспитал приход, не так ли?
– Да, сэр, – ответил Оливер, горько плача.
– О чем ты плачешь? – спросил джентльмен в белом жилете.
И в самом деле – очень странно! О чем мог плакать этот мальчик?»[60]
Действительно, о чем? Если серьезно вчитаться в жизнь бедняги Оливера, становится по – настоящему страшно. Большинство взрослых и детей, вероятно, гораздо лучше помнит очаровательный фильм – мюзикл[61], а не саму книгу. В книге жестокая реальность долгое время не оставляет никаких надежд на счастливый конец. На долю бедного Оливера выпадает немало страданий, побоев и оскорблений, не говоря уже о голоде и холоде. Но, несмотря на все препятствия и препоны, Оливер в конце концов обретает и истинное имя, и семью в виде тетушки Роз и усыновившего его мистера Браунлоу.
Диккенсу важнее всего показать отношение общества к несчастному сироте, ту жестокость, с которой оно обрушивается на голову слабого и беззащитного. Именно отношением к Оливеру определяется «положительность» или «отрицательность» остальных героев, и даже, как в случае с Нэнси, изменение этого отношения определяет переход из одной категории в другую. Если ты хорошо относишься к Оливеру – ты хороший, если плохо – плохой. Сирота становится маркером социальных проблем общества.
Самому Оливеру не приходится ничего особенного делать, только страдать, оставаться «хорошим» и не поддаваться злу и соблазнам, хотя это весьма нелегко в том окружении, в каком он постоянно оказывается. Его характер не претерпевает никакой трансформации, в нем нет особого психологического или эмоционального развития. Это хорошо видно в фильме Романа Полански «Оливер Твист» (2005), где Оливер – почти бессловесное страдающее существо с глазами загнанной лани. Однако даже в самых тяжелых ситуациях он всегда помнит проявленную к нему доброту, хотя подчас и не умеет отличить подлинную доброту от заботы Феджина, которому только и надо, что поставить мальчика на ноги поскорее, чтобы Сайкс мог от него избавиться[62].
Однако в рамках той же парадигмы сиротства возможна и трансформация характера, и мы можем проследить ее на примере «Маленького оборвыша». Герой этой книги, Джим, в сущности, полусирота, живет с отцом и злой мачехой, которые совершенно о нем не заботятся. В начале книги он не особенно привлекательный мальчишка – убегает из дома, бросив маленькую сестренку, которую ему поручено нянчить, попадает в дурную компанию, становится воришкой, а потом и пособником более серьезных воров. Но в мальчике заложены добрые качества, совесть не позволяет ему незаслуженно нежиться в мягкой постели. Он решает раз и навсегда покончить с преступным прошлым.
Награда – честная трудовая жизнь – приходит вследствие полной моральной перемены, сознательного выбора между добродетелью и пороком. Джим не возвращается в семью, жизнь с пьяницей – отцом и выпивохой – мачехой не сулит ему ничего хорошего, он находит новых друзей, поддерживающих его новый жизненный выбор, включая ту семью, которую он спас от возможного ограбления. История кончается на оптимистической ноте – оборвыш становится достойным членом общества. Любопытно отметить, что в пересказе Корнея Чуковского, изданном в советское время, многое было изменено; сообразно социальному заказу эпохи Чуковский добавляет рабочую солидарность и взаимопомощь – жизненный успех сироты приписывается его принадлежности к рабочему классу![63]
Глава 5
Англичанки
Герой – сирота вызывает у читателя сочувствие, переходящее в сострадание, «в сироте благородство характера сочетается со способностью вызывать жалость»[64]. Сирота всегда слаб, всегда нуждается в поддержке, но вместе с тем в детских книжках он (или она) благороден и потому достоин лучшей участи. Привязанность и восхищение, по словам Джо Сатлиффа Сэндерса, «отправная точка сочувствия, без них сочувствие превращается в жалость или даже отвращение»[65]. Если сирота не вызывает у читателя добрых чувств, не улучшает его, задача книги, безусловно, не выполнена. По мнению Проппа, «сказка вообще не знает сострадания»[66], однако в литературе девятнадцатого века, насквозь пронизанной сказочными мотивами, это одно из самых важных чувств. Впрочем, и герою волшебной сказки, согласно комментарию Мелетинского, необходимо проявить «доброту, сообразительность, вежливость», для того чтобы доказать «правильность поведения»[67].
56
Я не буду здесь обсуждать «Историю Тома Джонса, найденыша» (1749) Генри Филдинга, написанную за сто лет до Диккенса и Бронте, поскольку эта книга не стала фактом детской литературы. Еще один английский сирота – маленький трубочист Том, герой нравоучительной повести – сказки Чарльза Кингсли «Дети вод» (1853). Первый перевод этой книги на русский язык вышел в 1874 году под названием «Приключения Фомушки – трубочиста на земле и под водой» и без имени автора.
57
Димке. Ребенок – ангел vs ребенок – герой. С. 79.
58
Изданная в Англии всего два раза и хорошенько забытая, эта книга в России выдержала сорок изданий с 1866 года. Первый перевод книги на русский язык, выполненный современницей автора, русской писательницей Александрой Анненской, которая и сама написала немало книг о сиротах, был опубликован в 1876 году и недавно переиздан (М.: Энас – книга, 2011).
59
Джойс Д. Портрет художника в юности / Пер. с англ. М. Богословской – Бобровой. М.: АСТ, 2011. С. 229.
60
Диккенс Ч. Приключения Оливера Твиста. М.: АСТ; Астрель, 2010. С. 19–20.
61
Экранизация мюзикла Лайонела Барта «Оливер!» (1968)
62
В фильме, естественно, опущены многие повороты сюжета, и Оливера после ранения выхаживает Феджин, а не две ласковые леди.
63
В переводе Анненской, как и в оригинале, никакого рабочего класса, конечно, нет и в помине. Герой исправляется и уезжает в Австралию, где ему удается разбогатеть честным трудом. Теперь он сам может помогать всем маленьким оборвышам.
64
Kimball M. A., Leoustakas D. Assembling Orphan Tales: From Folktale to Fiction to Fact // The International Board on Books for Young People’s Bie
65
Sanders J. S. Spi
66
Пропп. Морфология. С. 242.
67
Мелетинский Е. М. Структурно – топологическое изучение сказки // Пропп. Морфология. С. 460.