Тот, который колебался

- Кто там? - услышал он голос.

Отлично, она не спит.

- Это я, мистер Брум, - отозвался он.

- Одну минутку, мистер Брум, - попросила хозяйка.

Он подождал, пока она подойдет к двери. Где-то этажом выше побежала вода. Наконец дверь открылась.

- Доброе утро, - поприветствовал он.

- Доброе утро, мистер Брум, - ответила хозяйка.

Дауэрти - вот как её зовут. Теперь он вспомнил: Агнес Дауэрти.

- Надеюсь, я не разбудил вас, миссис Дауэрти? - справился он.

- Нет-нет, я уже как раз завтракала, - успокоила она его.

Это была щуплая женщина, одетая в выцветший халат с рисунком из примул. На голове у неё были бигуди. Она напомнила ему мать, такую же маленькую и худенькую. "Сама удивляюсь, как я могла родить такого форменного жеребчика", - говаривает мать. Звучит это действительно комично: он - такой огромный, а она - такая маленькая.

- Что вам угодно, мистер Брум?

- Да я сегодня съезжаю от вас, вот и...

- О, так скоро?

- Все, я закончил свои дела здесь, поэтому...

- А с чем вы были у нас, мистер Брум? Заходите, выпьем кофейку, заходите.

- Да я, мэм...

- Заходите, заходите, - весело и добродушно пригласила она его, и он разглядел, что эта миниатюрная женщина очень симпатичная.

- О'кей, - согласился он. - Но только потому, что мне все равно надо зайти к вам рассчитаться.

Он вошел в её квартиру, и она закрыла за ним дверь. Квартира была просто вылизана. В ней тоже ощущался запах дезинфицирующего вещества, что он воспринимал как признак чистоты в доме. В кухне линолеум был вычищен так тщательно, что кое-где образовались протертости до дерева - так и дерево было выскоблено добела. Стол на кухне покрывала чистенькая клеенка с изображениями морских ракушек.

- Присаживайтесь, - пригласила миссис Дауэрти. - Вы какой кофе предпочитаете?

- Я, мэм, обычно пью без молока, с тремя ложечками сахара. - Потом он широко улыбнулся и добавил: - Моя мама говорит, что у меня эта любовь к сладкому - от отца. Он погиб в железнодорожной катастрофе. Мне тогда было только семь лет.

- О, мне больно это слышать, - промолвила миссис Дауэрти, поставив на стол чашку для гостя и наполнив её до краев.

- Знаете, я его почти не помню.

- Пожалуйста, вот сахар, - сказал миссис Дауэрти, пододвигая гостю сахарницу. Она села за стол напротив него и взяла кусочек жареного хлебца, который успела надкусить до того, как он постучал в дверь. - А вам не поджарить?

- Нет, спасибо, мэм.

- Вы хорошо подумали?

- М-м...

- Я вам тоже сделаю, - прервала его миссис Дауэрти, встала, подошла к столу возле раковины, достала из вощеной обертки ломтик хлеба и поместила его в тостер. - Может быть, вам парочку? - спросила она.

Он пожал плечами, улыбнулся и ответил:

- Думаю, что я справился бы с ними, мэм.

- Нечего стесняться здорового аппетита, - сказала миссис Дауэрти и положила ещё один ломтик хлеба в тостер. - Теперь, - продолжила она, вернувшись к столу, - рассказывайте, чем вы занимались у нас в городе.

- А, продавал товар, мэм.

- А какой товар?

- У нас мастерская, небольшая такая, изделия из дерева.

- У кого "у нас"?

- Да у меня с братом.

- А где это?

- В Кэри, слышали?

- Кажется, нет.

- Это маленький городок. Ближайший большой от него - Хадлстон, по-моему.

- А-а, Хадлстон знаю, - сказала миссис Дауэрти.

- Туда много лыжников приезжает. Вы не катаетесь на лыжах?

Миссис Дауэрти засмеялась.

- Что вы, какая из меня лыжница, - ответила она, отпила кофе, а потом, услышав, как сработал тостер, поставила чашечку и поспешила достать хлебцы. Вместе с ними она пододвинула ему сливочное масло и джем и снова села за стол. Пока он намазывал хлебцы маслом, она спросила его:

- А что вы производите в своей мастерской, мистер Брум?

- Всякие изделия из дерева.

- Мебель?

- Да нет, не совсем. Всякие стулья, столики - это мастерим, но крупную мебель - нет, этим не занимаемся. Делаем деревянную кухонную посуду и прочую утварь, больше по мелочам, всё такое. А брат ещё занимается и резьбой по дереву.

- Послушать вас, так это неплохо, - с живым интересом произнесла миссис Дауэрти. - И, стало быть, вы все это привозите на продажу сюда?

- Мы и там продаем тоже, - ответил он. - Но это не то, понимаете ли, маловато. Летом ещё неплохо, потому что приезжает много людей, которые ищут всякие старинные вещи, ну и некоторые проявляют интерес к нашим изделиям, да. А вот зимой - все больше лыжники, а они заглядывают к нам, разве что если идут дожди, тут уж не до лыж. Вот я и стараюсь приезжать в этот город, три-четыре раза в год, в основном в зимние месяцы. - Он сделал паузу. - Но в феврале я здесь впервые.

- Правда? - спросила она.

- Так оно и есть, мэм.

- Ну и как вам тут сейчас?

- Да как сказать? Холодновато, конечно, - ответил он и улыбнулся. Он совсем уже освоился здесь. Откусив хлебец, он сделал глоток кофе и спросил: - Скажите, а сколько сейчас времени, кстати?

- Начало девятого, - ответила она.

- Да, я переспал лишнего.

Потом подумал, спрашивать миссис Дауэрти, где тут ближайший полицейский участок, или не надо.

- А во сколько вы обычно встаете?

- Там, дома? В Кэри, вы имеете в виду?

- Да.

- Ну, моя мама встает и начинает заниматься кухней довольно рано, знаете ли. Отец всю жизнь работал на железной дороге, вставал всегда рано, вот и она привыкла подниматься спозаранку. Мне кажется, она в пять - в полшестого уже на ногах, уже копошится, и так - каждое утро. А у моего младшего брата сон некрепкий, и мы, понимаете, спим в одной комнате, у нас маленький домик, лачуга, можно сказать... Ну и, когда она начинает ходить по дому, а брат - ворочаться, то уже смело можно вставать, все равно больше не поспишь. Вот такие дела, - закончил он и засмеялся.

- У вас очень добрый, искренний смех, - произнесла миссис Дауэрти. - У большинства крупных мужчин такой смех.

- Правда?

- Это по моим наблюдениям, - ответила она.

Он подумал, что сейчас самое время спросить у неё насчет полицейского участка, но ему не хотелось расстраивать её таким вопросом, и он вместо этого взял чашечку и отпил кофе, облизал губы и приступил ко второму кусочку хлеба.

- Я хотел бы заплатить вам за вторые сутки, - сказал он. - Я заплатил вам за сутки вперед, за одни только.