Милые обманщицы. Убийственные

Тьфу.

Теперь на губах Кейт появилась сострадательная улыбочка.

– Ты хочешь поговорить о Лукасе? – Она дотронулась до руки Ханны.

– Не о чем тут говорить! – рявкнула Ханна, отдернув руку. Она не собиралась открывать свою душу Кейт, хватит с нее прошлой недели! Она грустила о Лукасе и уже начала скучать по нему, но, возможно, так будет лучше для них обоих.

– Но ты сама выглядишь очень расстроенной, Кейт, – парировала Ханна, подражая сладенькому голоску Кейт. – Эрик так и не объявился? Бедняжка! Наверное, ты очень страдаешь?

Кейт потупила взор. Эрик Кан, сногсшибательный старший брат Ноэля, положил глаз на Кейт… правда, так или иначе, это было до истории с герпесом.

– Наверное, оно и к лучшему, – беззаботно сказала Ханна. – Я слышала, что Эрик тот еще ходок. К тому же, он предпочитает девушек с большими сиськами.

– У Кейт красивая грудь, – немедленно вставила Райли.

Наоми наморщила носик.

– Я никогда не слышала, что Эрик ходок.

Ханна теребила в руках салфетку, раздраженная тем, что Наоми и Райли моментально встали на сторону Кейт.

– В отличие от вас, у меня есть инсайдерская информация, – многозначительно ответила она.

Некоторое время они молча занимались своими йогуртами. Неожиданно Ханна заметила светлые волосы, мелькнувшие в атриуме, и стремительно обернулась. Мимо прошла стайка девушек лет двадцати, помахивая пакетами из «Сакс». Все они были брюнетками.

Ханну уже не первый раз посещали фантомные видения светлых волос, сопровождавшиеся потусторонним ощущением присутствия Моны Вондервол, ее бывшей лучшей подруги. Мона умерла два месяца назад, но Ханна до сих пор думала о ней по несколько раз на дню – обо всех их ночевках друг у друга, обо всех совместных походах по магазинам и обо всех ночах с выпивкой в доме у Моны, когда они со смехом обсуждали парней, имевших несчастье ими увлечься. Со смертью Моны в ее жизни образовалась огромная пустота. И в то же время Ханна чувствовала себя круглой дурой. На самом деле Мона вовсе не была ее подругой – Мона была «Э». Она разрушала все, что было важно для Ханны, она вываливала на свет ее грязное белье и на протяжении долгих месяцев превращала жизнь Ханны в ад. Не говоря уже о том, что лучшая подруга определенно не станет сбивать тебя на папином внедорожнике.

Когда девушки прошли мимо, Ханна заметила прямо перед «Пинкберри» знакомую темноволосую фигуру, говорившую по мобильному телефону. Она прищурилась. Это был офицер Вилден.

– Просто успокойся, – его голос звучал тихо, но встревоженно и настойчиво. Сдвинув брови, он выслушал ответ собеседника. – Хорошо, хорошо. Подожди. Я скоро приеду.

Ханна нахмурилась. Возможно, он узнал что-то новое о трупе Йена? Еще ей очень хотелось спросить Вилдена о той жутковатой фигуре в надвинутом капюшоне, которую она видела в лесу в ту ночь. Кто был этот тип, который угрожающе навис над Ханной, а потом приложил палец к губам и прошипел: «Шшш»? Кому могло понадобится затыкать ей рот? Ясное дело, только тому, кто сделал что-то ужасное и не хотел, чтобы его увидели! Можно было только гадать, имел ли этот тип отношение к смерти Йена. Возможно, он тоже был «Э»?

Ханна уже хотела встать, но не успела она отодвинуть свой стул, как Вилден смылся. Девушка села на место, решив, что он просто очень занят и сильно волнуется. В отличие от Спенсер, она не считала, что Вилден что-то скрывает. Вилден встречался с ее матерью до того, как та переехала в Сингапур, поэтому Ханне казалось, что она знакома с ним гораздо ближе, чем остальные. Ладно, застать Вилдена выходящим из душа, обернутым в ее любимое полотенце из «Поттери Барн» было скорее неловкостью, чем близостью, но ведь на самом деле он был хорошим парнем, который действовал в их интересах, разве нет? Если он считает «Э» обычным подражателем, то, возможно, так оно и есть. С какой стати он стал бы их обманывать?

Тем не менее Ханна не исключала никаких вариантов. С этими мыслями она вытащила свой айфон последней модели из чехла телячьей кожи от Диора и повернулась к подругам.

– Кстати, я поменяла номер своего мобильного, но пока еще никому его не давала. Дайте слово, что от вас его никто не узнает. Если разболтаете, я все равно узнаю. – Она серьезно посмотрела на них.

– Обещаем, – ответила Райли, с готовностью вытаскивая свой телефон. Ханна послала каждой подруге сообщение со своим новым номером. На самом деле, ей уже давно следовало догадаться сменить номер – это был идеальный способ оградить свою жизнь от «Э». Не говоря уже о том, что вместе со старым номером можно было избавиться от всего, что произошло в последнем семестре. Вуаля! Прощайте, мерзкие воспоминания!

– Так вот, – громко сказала Кейт, вновь привлекая общее внимание к своей персоне, когда девушки закончили вбивать данные Ханны. – По поводу Эрика. С ним покончено. Свет на нем клином не сошелся, у нас под носом полно других классных парней.

Она указала подбородком в сторону атриума. Возле фонтана остановилась компания игроков в лакросс, среди которых были Ноэль Кан, Мейсон Байерс и Майк, младший брат Арии. Майк что-то рассказывал, бешено жестикулируя. Он стоял слишком далеко, чтобы девочки могли слышать, о чем он говорит, но парни жадно ловили каждое его слово.

– Лакроссники? – скорчила гримаску Ханна. – Скажи, что ты шутишь!

Они с Моной однажды дали друг другу слово никогда не встречаться с парнями из команды по лакроссу. Они всегда все делали вместе – начиная от присутствия на тренировках в «Флиппи Спорт Клаб», мрачном спортзале за центром «Кинг Джеймс», и до перекусов в омерзительном «Чик-Фил-Эй»[5].

Ханна и Мона частенько шутили, что они устраивают тайные вечеринки с ночевкой, где укладывают друг другу волосы.

Кейт отпила глоток своего мятного чая.

– Некоторые весьма неплохи.

– Кто например? – спросила Ханна.

Кейт посмотрела вслед парням, которые уже шли мимо «М.А.С», «Дэвид Юрман» и «Лаш» – магазинчика, где продавались тысячи сортов мыла и ароматических свечей ручной работы.

– Он, – Кейт указала на одного из парней, шедших позади других.

– Кто, Ноэль? – пожала плечами Ханна. Ноэль Кан был неплох – для девушек, которым нравятся богатые мальчики без тормозов, помешанные на шуточках о яичках, третьих сосках и трахающихся животных.

Кейт пожевала пластиковую палочку для размешивания сахара в чашке.

– Не Ноэль. Другой. Темноволосый.

Ханна моргнула.

– Майк?

– Просто обалденный, скажи?

Ханна выпучила глаза. Майк – обалденный? Она всегда считала его громким, назойливым, неотесанным и странным. Нет, возможно, он не был полным ничтожеством – в конце концов, у него были те же иссиня-черные волосы, ледяные синие глаза и поджарая долговязая фигура, как у Арии. Но… все равно.

Неожиданно в жилах у Ханны запульсировало ревнивое чувство собственничества. Дело в том, что Майк несколько лет бегал за Ханной, как потерявшийся щенок. Однажды в шестом классе, когда Ханна, Эли и другие ночевали в доме у Арии, Ханне приспичило среди ночи сходить в туалет. В темном коридоре чьи-то руки вдруг облапали ее за грудь. Ханна взвизгнула от страха, а Майк, в то время пятиклассник, отпустил ее. «Прости. Я думал, это Эли». – сказал он. Помедлив, он наклонился и поцеловал ее. Ханна не сопротивлялась, втайне польщенная – в то время она была толстой, уродливой и неуклюжей и не могла похвастаться тем, что парни бегали за ней толпами. Честно говоря, это был ее первый поцелуй.

Ханна повернулась к Кейт. Она чувствовала, что закипает.

– Не хочу расстраивать тебя, дорогуша, но Майк без ума от меня. Разве ты не заметила, как он каждое утро пялится на меня в «Стиме»?

Кейт запустила пальцы в свои каштановые волосы.

– Но ведь я тоже по утрам сижу в «Стиме», Хан. Кто знает, на кого он смотрит.

– Вот именно, – вмешалась Наоми, отбросив с лица отросшие пряди своей ультра-короткой прически. – Майк смотрит на всех нас.

5

Chick-fil-A – американская сеть ресторанов быстрого питания, специализирующаяся на сэндвичах из курицы.