Инстинкт бойца

Джафаль не стал возвращаться назад, чтобы быстрее прийти своим людям на помощь, а продолжал двигаться в прежнем направлении, чтобы снять со спины отчаянного автоматчика, который долго не давал продыха его отряду. По ходу он определится, стоит ли посылать помощь Рустэму Давлатову, который уже давно не выходил на связь.

- Вперед! - Мустафа пропустил впереди себя араба, который осторожно выглянул за угол и так же осторожно, вжимаясь в стену, сам сделал первый шаг.

***

Наконец-то Пантера смог помочь Марковцеву, зайдя во фланг боевикам. Рубильник погиб. Не смогли противостоять численному перевесу противника Удав и Муха. Сейчас тридцать боевиков обходили столовую, чтобы ударить сзади, а в случае отхода диверсантов начать их преследование. Боевики тоже умели считать и не ошибались, определяя, что в живых у русских осталось четыре человека.

75

Москва, центральное здание ГРУ

В половине девятого утра генерал-полковник Ленц был на своем рабочем месте. Сегодня предстоял очень трудный и крайне ответственный день. Генерал не ставил многое на карту, но намеревался одержать победу в одной интересной партии. Его "ландскнехты" сейчас вели ожесточенный поединок, вторгшись на половину соперника. Во всяком случае, Ленцу очень хотелось этого. Генерал не представлял себе до конца, что на уме у Сергея Марковцева, но верил, что бывший подполковник принесет ему удачу. Сейчас он главная фигура на поле.

Ленц вызвал к себе майора Савченко, который прибыл быстрее адъютанта, - тот пока не причешется перед зеркалом, не заходит. А Савченко в очередной раз напомнил Ленцу его зятя, тоже военного и расторопного малого, трудящегося на благо родины в "Рособоронэкспорте".

- Сообщения были? - спросил Спрут, сидя, словно позировал перед фотокамерой, в три четверти к Савченко.

- Никак нет, товарищ генерал. Но частоту разведчиков мы слушаем постоянно.

Так получилось, что вся информация по этому делу стекалась именно к майору, даже полковник Каховский, лучший специалист по боевому планированию, докладывал о проделанной работе новому фавориту Ленца. Хотя практически вся работа планировщиков на данный момент сводилась к простому гаданию.

Спрут отпустил Савченко, но через полчаса майор снова возник перед глазами начальства.

- Срочное сообщение, товарищ генерал: разведчики в эфире. Они начали операцию.

- Они доложили, что ли? - не понял Ленц, подаваясь вперед и ловя себя на мысли, что прежняя вера в людей из диверсионной группы лейтенанта Скумбатова куда-то пропала.

- Нет, Игорь Александрович, они не докладывали, - майор подошел ближе. - Их рации на приеме, диверсанты поддерживают связь друг с другом.

Ленц принял от Савченко лист бумаги и пробежал глазами столбцы сообщений:

"Один-Десять на волне. Поберегись, Подкидыш! Рву северную стену".

"Всем, всем, всем!.. В центральном складе заложники. Оперативно двадцать четыре".

"Один-Тринадцатый на волне. Иду к тебе, Скутер".

"...Удав держит тридцать "чехов"..."

"Скутер, выводи заложников... Пантера... почисть левую строну склада".

- Черт! - Ленц встал с места и нервно прошелся по кабинету. - Что там происходит?.. Я ни черта не понимаю. Заложники - ладно, но диверсанты выводят их, Савченко. Вы-во-дят.

Генерал покачал головой, припоминая окончание беседы с Сергеем Марковцевым: "Победите, а я подхвачу вашу победу. Потому что без поддержки вам не выжить. А кто останется жив, получит Героев".

По привычке Ленц хлопнул по столу ладонью:

- Так, Савченко, теперь можно выходить с ними на связь. Но сейчас они по уши в работе, так что слушайте и еще раз слушайте их и не отвлекайте.

У генерала была хорошая память на лица, но сейчас в силу каких-то причин он не смог отчетливо вспомнить лицо Марковцева.

76

Азербайджан, 20 декабря, утро

Не мешкая, чуть ли не пинками заложников гнали к подорванному гранатами забору. На лица их никто не смотрел, никто их не пересчитывал: какой дурак останется в неволе? Но едва они выстроились в цепочку и, ведомые Подкидышем, сделали первые шаги, как сзади ударили мощные "шакалы".

- Я прикрою.

Марковцев отчаянно замотал головой, нарушая сложившиеся традиции и называя на боевом задании бойца по имени:

- Нет, Миша, нет! - Для Марка это означало одно: Пантера остается здесь навсегда. - Я прикрою.

Ах как умел улыбаться Пантера! Ни у кого на свете не было такой открытой улыбки.

- Тебе нельзя, Максимыч. Ты должен вернуться. Без тебя мы никому не нужны, даже мертвые. Тем более мертвые. Поэтому ты и пошел с нами, разве не так? - Глаза Пантеры продолжали улыбаться. - Плюнем в вечность, Максимыч?

Не оглядываясь, смелый Пантера рванул назад, пользуясь временным прикрытием, чтобы секунды спустя встретить боевиков.

Марк выругался. Он не имел права удерживать Михаила, который был тысячу раз прав. А боеспособных в отряде остались только два человека: он и Подкидыш. Скумбатов был серьезно ранен, и каждый шаг давался ему с трудом. Не хватало времени, чтобы вооружить заложников, да и какой от них прок? С таким отрядом только быстрее положат... Обстановка говорила о том, что этот, последний натиск им не сдержать.

И мин больше нет. Три или четыре остались у погибших десантников. Если рванут "НД" от жара, то не ко времени. А до той, что осталась в рюкзаке Пантеры, уже не добраться.

"Заложники! Заложники, в бога мать! - скрипел зубами Марковцев. - Если бы не они..."

Если бы не заложники, диверсанты вовремя снесли бы склад и укрывшихся за ним боевиков. А группа Скумбатова вышла бы к Подкидышу без потерь. И Скутер остался бы жив. В таком мощном составе они бы расчистили правый фланг и стали отходить. Без потерь. Почти без потерь. Теперь же девять погибли, и наступила очередь десятого.

Последний взгляд на бойца: Пантера занял точно такую же позицию, что и раньше, только по другую строну здания: он полулежал за фундаментным блоком, готовый к своему последнему бою.

***

Рустэм Давлатов умирал тяжело и медленно. Пули, выпущенные из автомата одноглазого диверсанта, разворотили ему живот и пробили легкое. Не было сил дотянуться до пистолета, чтобы прервать мучения.