Страница 112 из 118
ГЕФСИМАНСКИЙ САД Была как Гефсиманский сад Пикардия для нас. И провожал нас каждый взгляд На гибель каждый час. На гибель нас, на гибель нас — Хоть каждый выжить рад. И заползал под маски газ Там, где кончался сад. Светился Гефсиманский сад Сияньем женских глаз. Но чаша близилась для нас — И меркнул женский взгляд. Да минет нас, да минет нас Она на этот раз. Помилуй, Боже, упаси — И мимо пронеси. Он не пронес, он не упас, Не спас любимых чад! Был в чаще смертоносный газ Там, где кончался сад.
III
МАТЕРЬ МОЯ Будь я повешен на вершине крутой, Матерь моя! О матерь моя! Знаю, чья любовь бы осталась со мной. Матерь моя! О матерь моя! Будь я утоплен в морской глубине, Матерь моя! О матерь моя! Знаю, чьи слезы протекли бы ко мне. Матерь моя! О матерь моя! Будь проклят я в духе и во плоти. Знаю, чьи молитвы могли бы спасти. Матерь моя! О матерь моя! ЗОВ Я — родина их предков. Во мне их покой и твердь, Я призову их обратно До того, как нагрянет смерть. Под их нотами в травах — Волшебная песнь моя. Вернутся они как чужие. Останутся как сыновья. В ветвях вековых деревьев. Где простерлась отныне их власть. Сплетаю им заклятье — К моим ногам припасть. Вечерний запах дыма И запах дождя ночной Часами, днями, годами Колдуют над их душой — Пусть поймут, что я существую Тысячу лет подряд. Я наполню познаньем их сердце, Я наполню слезами их взгляд. ДОРОГА В ЛЕСУ Закрыли путь через лес Семьдесят лет назад. Он дождем был размыт и бурей разбит, И ничей не заметит взгляд, Что дорога шла через лес Гам, где нынче шумит листва, А приземный слой — лишь вереск сухой Да пятнышки анемон. Лишь сторож помнит едва — Где барсук проскакал да исчез, Где горлица яйца снесла, Когда-то был путь через лес. Но если ты входишь в лес Летним вечером, в час, Когда холод идет от стоячих вод И выдры, не чуя нас, Пересвистываются через лес, В подступающей полутьме Вдруг зазвучит перезвон копыт, И шелест юбок, и смех, Будто кто-то спешит Мимо пустынных мест, Твердо держа в уме Забытый путь через лес. Но нет пути через лес. МОЛИТВА МИРИАМ КОЭН О Господи, затми тщетой Мятущийся наш взор, Чтоб слепо шли мы на убой И слепо на костер. Свои Деяния от нас И Битвы утаи, Чтоб мы не поднимали глаз На небеса Твои. И наши души сохрани В неведенье о том, Куда, покинув плоть, они Отправятся потом. Свой Путь, Свой Промысел сокрой И отврати Глагол, Чтоб нас и Шепот даже Твой В смущенье не привел. Пусть вечно разделяет нас Глухой завесой Тьма, Чтоб Око Божие и Глас Нас не свели с ума. ГРАДЫ, ТРОНЫ И СЛАВЫ Грады, троны и славы Этой Земли, Как полевые травы, На день взросли. Вновь цветы расцветают, Радуя глаз, Вновь города из руин возникают На миг, на час. И цветок чуть расцветший Слышал едва ль, Про годины прошедшей Свет и печаль, Но в блаженстве незнанья Гордый цветок Мнит в семидневное существованье Вечным свой срок. Смертным велит, жалея Вечный закон Быть цветка не умнее, Верить, как он. В самый час погребенья, Идя на суд, Тень скажет, прощаясь с тенью: «Гляди, продолжен наш труд!» РУНЫ НА ВИЛАНДОВОМ МЕЧЕ Меня сковали Предать бойца В первом бою. Меня послали По злое золото На крайний свет. Злое золото Вплывает в Англию Из глуби вод. Золотою рыбою Опять оно канет В глуби вод. Оно не за снедь, Оно не за снасть, А за Самое Главное. Злое золото Спит в казне Для недобрых дел. Злое золото Всходит к миру Из глуби вод. Золотою рыбою Опять оно канет В глуби вод. Оно не за снедь, Оно не за снасть, А за Самое Главное.