Страница 17 из 98
— Послушай, я чужеземец и никого здесь не знаю, — снова обратился он к привратнику. — Но мне нужен лекарь для моих людей. Лучший лекарь.
— Да, это то немногое, что еще осталось в Изкаре, — отвечал тот. — Лучший лекарь в городе и, быть может, во всем Поозерье — Каст из Старой Башни. Хотя за лечение чужаков он берет немало.
— Ничего. И еще — не подсказал бы ты мне человека, который знает древние предания? Может быть, волхв при городском храме?
— Волхвы при храме давно уже все позабыли, — отчего-то нахмурился бородатый воин. — Каст знает предания лучше, чем кто-либо другой: он происходит из древнего рода, и оттуда же он унаследовал лекарское искусство… Но ты хорошо сделаешь, приезжий, если первым делом почтишь нашего древнего бога, Инмара, и пожертвуешь ему маленькую толику на поддержание святилища — таков наш обычай. Его храм — первое каменное строение здесь, он полуразрушен с давних пор, но никто не берется восстановить его, потому что строить как прежде уже никто не умеет…
В отличие от Шурышкара дома тут были разных размеров, а улицы оставались немощеными, так как земля была каменистая. Вопреки совету стражника, конунг прошел вдоль крепостной стены прямиком к башне. Он постучал, и на стук отворил человек довольно необычного для Поозерья облика: он был невысок, темноволос, его подбородок украшала борода настолько короткая, что наводила на мысль о бритье; большой прямой нос придавал лицу некоторую надменность и резкость, а темные глаза были остры и живы.
— Ты лекарь Каст? — спросил князь скорее утвердительно.
— Да, — ответил тот, точно отрубил.
— Я Бор, озерный конунг Дингарда Несколько моих людей изранены в битве с хускарлами, и я прошу тебя помочь им. Мои люди ждут у ворот, они проводят тебя к дорожной избе, которую мы заняли Я же должен соблюсти ваш городской обычай и почтить вашего бога. Задаток вот, — он протянул лекарю несколько монет из светлого серебра.
— Хорошо. Мне необходимо собрать сумку, ты же можешь идти. Храм расположен в центре города, и ты не ошибешься, увидев его, — ответил Каст.
Бор быстро вышел к небольшому храму необычной формы, стоявшему между домов, построенному из белого камня и крытому четырехскатной кровлей. Войдя в его широкие двери, князь увидел перед собой каменную статую бога, на которую падал свет из круглых окон под крышей. Статуя была необычна — неведомый мастер выточил ее из камня с таким искусством, словно это было дерево, передававшее гладкую поверхность кожи, — фигура юноши, с загадочной улыбкой на губах, в накинутой на плечи шкуре быка и с посохом в руке.
В храме было пусто. Одинокой казалась бронзовая чаша, стоявшая перед статуей. Древностью, затерянным в веках искусством, казалось, веет от изваяния, но это ощущение было совершенно иным, чем при виде громадин Хоровода, более светлым — хотя изображение было явно чуждо простым нравам Поозерья. Внезапно светлое настроение переменилось — Бору почудился недобрый взор, следящий за каждым его движением. Он быстро поднял глаза, но губы божества по-прежнему изгибались в легкой улыбке и слепобелые глаза по-прежнему заглядывали в неведомое. Встряхнув головой, чтобы прогнать навязчивое ощущение, Бор бросил в чашу серебряную монету и вышел из пустого храма.
Возвращаясь обратно, он увидел, как его раненые, поддерживаемые товарищами, в сопровождении лекаря входят в городские ворота.
— У меня они быстрее пойдут на поправку, — объяснил Каст подошедшему конунгу.
— Я слыхал, ты собираешь древние сказания? — спросил его Бор, сопровождая всю компанию к башне.
— Да, — отвечал изкарец. — Я происхожу по прямой линии от первостроителей этого города, и поэтому мой интерес к его прошлому естествен. Им некогда была поручена оборона этой башни, и возможно, это одна из причин, если не главная, по которой мой род уцелел до сих пор… Но почему ты, озерный конунг, интересуешься этим?
— Я получил прорицание на Йемсалу о том, что должен найти древнее знамя для борьбы с силами зла…
— А… Хорошо. Когда я закончу накладывать повязки раненым, мы сможем поговорить.
Первый этаж башни был сумрачной залой, освещенной через узкие бойницы, к которым надо было подниматься по приступкам. Здесь находился большой стол, полки с горшочками, корчагами, ящичками, наполненными неведомыми зельями и травами. В углу стояла хозяйская постель.
Раненых сразу повели на второй этаж по почерневшей от времени лестнице, где им постелили на сене. Лекарь сделал им повязки с мазью, облегчавшей боль, и они сразу погрузились в живительный сон. Люди Бора, простившись, отправились обратно, а самого его хозяин пригласил присесть на табурет к столу.
— Вначале я поведаю тебе, конунг, как был создан этот город, — начал свой рассказ Каст. — Было это много веков тому назад. Леса в ту пору не были так густы, и через них легче прокладывались дороги. А на юге было время крепостей, когда могучие правители многолюдных народов строили и укрепляли их, дабы защитить свои богатства от других таких же властителей. Один из этих правителей, имевший самое сильное войско, владел огромными странами. Он вел войны и строил крепости на своих границах.
И однажды пришли к нему купцы с севера, и рассказали о красе Озер и о величии здешнего края. И загорелся он мыслью поставить свою ногу и здесь. Он отправил войско и велел выстроить крепость, которая обозначала бы границу его владений на Озерах. С юга пришли они, может быть, через волок Иктыль, а быть может (и скорее) по суходолу, прокладывая путь через леса, как я уже говорил, не столь густые, что в нашу пору. И стали возводить крепость из камня, как принято было у них на юге, неуязвимую для времени и огня.
Долго жил тот правитель, и город успели построить, но и этот человек был не вечен, а его наследники мало интересовались делами в дальних краях. Однако город привлекал купцов, и земледельцы видели в его стенах надежную защиту. И когда настало время, подобное прежним, и каждый город, и каждая земля стали сами за себя, он по-прежнему процветал. А между тем время продолжало идти — дороги ветшали, тропы зарастали, и реки оставались единственными надежными путями через чащи..
Каст поднялся из-за стола и показал на холм, вершина которого виднелась в бойнице:
— Несколько веков назад, прослышав о богатстве города, которое на самом деле уже не было таким, как прежде, сюда привели свою силу вожди хускарлов. Незадолго до того разразилось невиданное доселе бедствие — содрогнулась земля, потемнело небо и часть городских укреплений была разрушена. Хускарлы воспользовались этим, они захватили холм и поставили свой замок, пустив в дело возвышавшуюся там сторожевую башню, такую же древнюю, как и эта. Спустя сто лет народ возмутился и прогнал правителей хускарлов, бравших с города дань.
Однако город был разрушен и разграблен во время штурма, и большие каменные строения к тому времени давно разучились возводить. А на противоположном берегу Тагэт уже вырос торговый городок предков князя Венцлова. Они вырвали первенство у обескровленного Изкара, и с тех пор город пустеет и пустеет…
— А замок хускарлов — я вижу его развалины?
— А я разве не сказал? Там, лет сто назад, поселились ведьмы. Еще с давней поры Лысая гора была зловещим местом, там приносили жертвы, а теперь оно оправдало свою славу…
— Хорошо, мы еще поговорим об этом. А пока возвратимся к более древним временам. Ты знаешь что-нибудь о знамени Прии?
— Немного слышал об этом… История произошла еще до того, как был заложен Изкар — незадолго до того… В ту пору силы волшебства действовали гораздо сильнее, чем позднее. То ли из-за гор Харвад, то ли откуда-то с юго-востока вторглись в леса желтолицые кривозубые люди с кривыми мечами и кривыми душами. О вторжении этих орд заранее оповестили при помощи древних костровых башен, и навстречу им двинулась рать Поозерья. Но пришельцы были вооружены также древним колдовством. И с острова Йемсалу были вместе с войском посланы могучие талисманы: знамя Прии, посох Юмбела, а третий — корона Грома — был символом власти одного из князей Озерного Края.