Страница 17 из 21
3. Смута у османов
Литовская авантюра Глинского и Василия III закончилась провалом. Немец потерпел поражение в короткой гражданской войне и бежал в Москву вместе с семьей, где принял православие. Пройдет время, и его племянница Елена станет русской государыней и матерью первого венчанного царя – Ивана Грозного. Потомок темника Мамая взойдет на русский престол.
…Война между Русью и Литвой продолжалась, но обе стороны вели ее достаточно вяло. Василий III был озабочен обороной южных границ, коль скоро орда Гиреев превратилась во врага.
В то же время московские дипломаты попытались натравить на Крым Большую Ногайскую Орду. В 1509 году отряды больших ногаев напали на ханство. Их вел влиятельный бий Агиш, который присоединил к себе часть астраханцев. Последние, вероятно, еще мечтали о возрождении Большой Орды и хотели разыграть собственную партию.
Менгли-Гирей вовремя получил сведения о намерениях противника и успел собрать большое конное войско (по сильно преувеличенным сведениям, 250 000 человек). Армию возглавил калга Мухаммед, который был умелым и удачливым полководцем. Он бросился к берегам Волги, подкараулил ногаев на переправе и наголову разбил, взяв полон и добычу. Опасность со стороны больших ногаев была устранена.
В этот момент выяснилось, что крымская родовая знать разделилась на две партии. Одна (ее возглавлял Мухаммед-Гирей) выступала за войну против Руси и возобновление старого союза с Литвой. Другая (во главе с младшим братом Мухаммеда – Ахматом Хромым) предпочитала сохранить верность Москве и грабить Литву с Польшей. Хан Менгли-Гирей не давал перевеса ни той, ни другой стороне. В результате крымцы поссорились и с Русью, и с Литвой.
К этому добавилась еще одна проблема – османская; в этой империи возник династический спор. От того, правильно ли будет угадан наследник, зависело благополучие Крымского ханства. В то время Высокой Портой правил падишах Баязид II (1481–1512), склонный к мистике и ненасилию, то есть человек нерешительный. Его наследником был старший сын – Ахмед. По жестокому обычаю все остальные дети мужского пола должны быть истреблены сразу после восшествия наследника на престол. Но в то же время падишахи отправляли своих детей управлять провинциями, чтобы накопить политический опыт. Это таило опасность, потому что царевичи могли получить опору среди провинциальных элит. Так и произошло. Ахмед управлял малоазиатскими областями, и его поддерживали жившие там туркмены. Другой сын, Селим, получил на некоторое время наместничество в Кафе, где завел сношения с крымцами. Старый Менгли-Гирей относился к Селиму почтительно, а Мухаммед-Гирей невзлюбил и делал ставку на Ахмеда. Вероятно, калга недооценил царевича и считал его потенциальным смертником. Старый хан оказался более дальновиден. Кстати, Селим был его зятем. Менгли выдал за царевича одну из своих дочерей, которая, по одной из версий, родила от мужа сына Сулеймана Великолепного.
Селим искал друзей не только среди крымцев. Он успел перетянуть на свою сторону столичных янычар и часть бюрократии. Те и другие поддержали принца в его притязаниях на верховную власть. Похоже, что это была вражда не только между Селимом и Ахмедом, но между двумя путями развития Османской империи. Селим отстаивал османизм, то есть мультиэтничную целостность, которая живет за счет инкорпорации и нивелировки покроенных народов. Османы формировали элиту из порабощенных христиан, заставляя их принимать ислам, но продвигая на высокие должности. Ахмед поддерживал притязания на власть туркмен – коренных мусульман, которые оказались оттерты от должностей и от власти.
Казалось, Селим не подходил на роль вождя. В. Д. Смирнов называет его «опиумоед, галлюцинат и поэт». Вероятно, за все эти качества принца невзлюбил калга Мухаммед. Калга не смог понять реальную расстановку сил в Османской Порте. Преимущество было на стороне партии Селима: его поддержали бывшие христиане – самые способные и решительные люди империи. А потреблял Селим опиум или другой наркотик – в данном случае было не столь важно.
В 1511 году у османов началась открытая распря. К тому времени в Кафе правил уже юный Сулейман, сын Селима, а сам Селим попросил у своего отца-падишаха Румелию, то есть Балканы – ключевой регион в тогдашней Османской империи. Баязид отказал. Селим поднял мятеж, который закончился неудачей. Баязид приказал непокорному сыну отбыть в Кафу. Это означает, что обстановка в Османской империи оставалась напряженной, а полностью разгромить мятежников падишах не мог. Селим повиновался – другого выхода не было. Менгли-Гирей устроил ему торжественную встречу. Царевич тотчас стал просить, чтобы хан выделил ему 10 000—15 000. воинов для похода на Стамбул. Калга Мухаммед был против этого, но хан помог Селиму войсками и отправил с ними одного из своих сыновей – Садат-Гирея.
Решение было рискованным, но полностью оправдало себя. Вскоре в Стамбуле вспыхнуло восстание янычар в пользу Селима, и падишах был вынужден вернуть сына в столицу. Баязид отрекся от престола и через месяц умер. Селим напал на Ахмеда, правившего в Малой Азии, взял его в плен и приказал задушить. На всякий случай он задушил и 30 родственников-мужчин, чтобы обезопасить престол. За это падишах заслужил прозвище Селим Явуз (Грозный, 1512–1520).
Крым был по-прежнему предоставлен себе, потому что интересы османов лежали на востоке и юге. Хан сражался с кызылбашами и отнял у них Диярбекир, однако гораздо более впечатляющих успехов достиг в войне с египетскими мамлюками. Держава мамлюков была полностью разгромлена, их последний правитель повешен на воротах Каира, а все владения – Египет, Сирия, часть Судана и Хиджаз – вошли в состав Османской империи. Такой успех выпадает крайне редко на долю правителя. Завоевания Селима вывели османов в клуб мировых империй. Вскоре такими же империями станут Испания в Европе, государство Великих Моголов – в Индии и Россия – в Евразии.
Вмешательство османского падишаха в дела Крыма состояло в том, что Селим взял в заложники Садат-Гирея, потому что опыт подсказывал: в политике нельзя до конца доверять никому.
По этому поводу один из мусульманских авторов пишет, что однажды ночью падишах вызвал к себе великого везира и обратился к нему вопросом:
– Кто самый страшный для нас враг наш?
– Кызылбаш, – нашелся везир.
– Врешь, ты ошибаешься, – возразил Селим. – Я больше всего опасаюсь татар, быстрых как ветер охотников до неприятелей.
Татарская армия была сильна, и султан предпочел иметь хана союзником, а не врагом. Однако крымский хан Менгли-Гирей получил свободу рук и возможность расширить степную империю за счет Литвы или Руси по собственному усмотрению. При этом отношения падишаха к государю Василию III было подчеркнуто дружелюбным.
4. Между Русью и Литвой
Война Руси и Литвы продолжалась, и главные действия сосредоточились вокруг Смоленска. Отчаявшись захватить какие-нибудь значительные земли Западной Руси, Василий III решил завладеть хотя бы Смоленщиной. Собственно, в том, что эта земля населена русскими и должна по праву принадлежать России, ни у кого нет сомнений даже сейчас, когда, например, западнорусские земли имеют собственную государственность, исторические мифы и подобие литературного языка.
Смоленск был хорошо укреплен, и его взятие являлось сложной военной задачей. Тем не менее правительство Руси считало это крайне важным с точки зрения государственной безопасности. Обладание Смоленском открывало Литве удобную дорогу на Москву.
Похоже, калга Мухаммед и сам хан Менгли-Гирей считали действия русских на смоленском направлении крайне опасными. Сыграли роль и щедрые платежи, сделанные хану королем Сигизмундом. Может быть, они стали последней каплей на чаше весов. В 1512 году татары предприняли сразу четыре набега на Русь – три летом и один осенью. Один отряд напал на Северщину, два других – на Верховские княжества и один – на Переяславль-Рязанский. В этих набегах участвовал калга и даже царевич Ахмат Хромой, который активно выступал против войны с Русью и настаивал на разорении литовских земель, но вынужден был подчиниться приказу. Участие Ахмата говорит о том, что кампанию планировал старый хан Менгли, но сам в ней не участвовал, чтобы всегда была возможность свалить вину на непокорных сыновей. Коварство крымских правителей произвело неприятное впечатление на Кремль.