Узники смерти

— Где мы находимся? — спросил Зотов, игнорируя вопрос смельчака.

Солдат удивленно пожал плечами:

— Вы разве не знаете, откуда бежали?

— Вести себя хорошо — это значит не выстебываться и отвечать на поставленные вопросы, — резко произнес майор.

— На базе ВМФ, — быстро выпалил солдатик и добавил, — А вы шпион?

— Похож?

— Не очень. Глаза добрые, хоть и ругаетесь.

"Еще один психолог выискался", — усмехнулся Зотов и с интересом посмотрел на попутчика.

— Куда едем?

— На десятый пост обед везу.

— Далеко?

— Если напрямую, то вот за этой скалой, а по дороге полчаса. Никаких постов до этого не будет, — как бы предвидя следующий вопрос произнес солдат.

— Море далеко?

— По ту сторону горы. Но чтобы добраться до перевала, вам придется пройти через четыре поста.

— Дай-ка мне пожрать и расскажи диспозицию постов.

Перекусив, Зотов открыл впереди брезентовое окно, вылез на кабину и несколько раз стукнул кулаком по крыше. "ЗИЛ" остановился и, когда недовольный шофер открыл дверцу и высунулся наружу, Зотов обрушился на него сверху всей своей массой, мгновенно оглушив. У сержанта-водителя, как и сказал поваренок, оказался один штык-нож. Майору понадобилось меньше минуты, чтобы уложить его. Затем Зотов вытащил из кузова поваренка, приказал обоим снять брючные ремни и связал вояк так, чтобы они не смогли ни сами развязаться, ни развязать друг друга.

Оставив ребят на дороге, майор прыгнул в машину и рванул в сторону моря. Несмотря на объявленную тревогу, первые три поста он проехал без приключений, и сторожевые лишь удивленно таращились вслед, соображая, почему же им не оставили еду. Война войной, а обед по расписанию. Но на последнем посту, охранявшем всю зону, они все-таки доперли, в чем тут дело, и майору пришлось идти на таран, снося шлагбаум и едва не сбив замешкавшегося часового. 131-й "ЗИЛ" — машина мощная, и остановить Зотова теперь могла разве что противотанковая ракета.

Море показалось внезапно, и дорога серпантином пошла вниз. Над машиной завис вертолет морских пограничников. Это могли быть свои, а могли и… Майор почувствовал, что действие наркотика заканчивается и он вот-вот заснет за рулем.

"ЗИЛ" резко вывернул на следующий поворот. "Шиповку" майор увидел лишь на мгновение. Три двойных хлопка, машину повело, и Зотов нажал на тормоза. Бежать или сопротивляться было бесполезно, да и сил уже не оставалось. Несколько человек в штатском подбежали с двух сторон. Дверцу кабины открыл угрюмый тип, но в его глазах Зотов прочитал дружеское участие.

— Майор Зотов? — спросил тип больше для протокола, нежели из любопытства: естественно, он знал, с кем имеет дело.

— Да.

— Ну, наконец-то. Мы вас уже три дня тут дожидаемся. Вы один?

— Масленкин погиб.

— Вам привет от майора Корнеева. Вертолет в вашем распоряжении.

Мужчины обменялись паролем и подошедшие в штатском помогли обессилевшему Зотову вылезти из машины. Оказавшись среди своих, майор окончательно расслабился и последнее, что он произнес, падая в кресло вертолета, было:

— В Москву … — и уснул богатырским сном.

20

— Идиоты! — плевался Акулов, мчась на машине на дачу Мякишева. — Провалить такую операцию, поставить под удар целое направление, и какое направление!

Акулов был в бешенстве от этих тупорылых служак, но других не было. Выбирать не приходилось, и Федор Михайлович лепил изящный кувшин из бракованной глины.

Самое верное до недавних дней направление теперь оказалось самым ненадежным. Правда, при прорвал операции в целом ни Акулову, ни тем, кто за ним стоял, напрямую ничего не грозило. Для ее проведения от начала и до конца был задействовав исключительно советский научно-технический и людской потенциал. Пускай русские грызут друг друга. Никакого международного скандала, кроме скандала в благородном семействе, который тут же замяли бы, — не произошло. При удачном исходе дела все сливки, хоть и инкогнито, сняло бы ЦРУ.

Годами отлаженная агентурная сеть Акулова работала без перебоев. Но с приходом Зотова начались трения, и теперь перед Федором Михайловичем стоял вопрос оставить ли далее нового человека или, пока не поздно, убрать из спектакля. Зотов был обречен, и Акулов при всем своем уважении к нему не смог бы помочь. Майор добровольно шел в ловушку и чем дальше, тем сильнее затягивал петлю на своей шее.

И все-таки что-то подсказывало Акулову не дергаться. Зотов еще может очень даже пригодиться в дальнейшем. Ну, а убрать майора, в крайнем случае, можно всегда. Хотя, как выяснилось, Зотов не промах.

Что касалось операции в целом, то руководство торопило. Андропов уже приступил к кардинальному изменению внешнеполитического курса своей Империи.

Кроме советских людей, ни для кого не было секретом, что СССР строил свои отношения со странами "третьего мира", исходя из идеологических установок, сведенных к примитиву. Любому, самому гнусному и нежизнеспособному режиму было достаточно заявить о своей "социалистической ориентации", и он мог рассчитывать на получение в огромных размерах и на очень выгодных условиях (нередко безвозмездно) экономической, научно-технической и военной помощи, а также полного политического покровительства СССР на международной арене. При этом выгода для Советского Союза была минимальной, как экономически, так и в политическом плане. Как правило, это были самые неразвитые и нищие страны, неспособные прокормить даже самих себя. Если они и располагали богатыми природными ресурсами, как например Ангола, то освоить их надлежащим образом не удавалось в первую очередь благодаря экономическому бардаку, царившему в этих странах, и во-вторых, — общей беспомощности советской экономики, которая скорее сама была сырьевым придатком развитых стран, а не активным переработчиком чужих ресурсов.

Политически же подобная установка приносила еще больше вреда. Большинство из этих режимов были крайне слабы, и не только не имели международного влияния (а именно величиной такого влияния определяется ценность союзника), но не могли справиться зачастую даже со внутренней оппозицией и держались исключительно военной поддержкой нашего государства — то есть не добавляли силы, а сами висели как гири на шее.

К тому же они нередко вели настолько авантюристическую внешнюю политику, что вокруг них постоянно разгорались региональные конфликты, в которые таким образом косвенно втягивался и СССР.

— В начала 80-х годов Советский Союз участвовал в шести конфликтах малой интенсивности (помимо Афганистана) которые, понятно, пользы не приносили. Креме того, эти режимы в большинстве случаев вели антинародную политику, вводя свои страны в хаос и разорение, опираясь, в основном, на репрессии, и имели в глазах мировой общественности отталкивающий облик. Союз с ними резко дискредитировал СССР, подрывая его авторитет. Например, когда после свержения в 79-м году режима Иди Амина в Уганде выяснились факты массового истребления им населения собственной страны, участие самого диктатора и его окружения в людоедстве и прочая экзотика, СССР, который долго числил Иди Амина в друзьях, оказался в весьма жалком положении.

Тогда же, в конце семидесятых, возникла совершенно абсурдная ситуация на Африканском роге, где СССР сначала поддерживал режим Сиада Барре в Сомали, оказывая ему активную помощь (в том числе полностью перевооружил сомалийскую армию) и косвенно поддерживал его территориальные претензии к Эфиопии. Затем, в 1974-м году, в Эфиопии произошел переворот, новый режим провозгласил еще более крутую социалистическую направленность и также обратился к СССР за поддержкой. Помощь была оказана, после чего начался длительный флирт с новой подружкой, а Сомали попало в разряд империалистических государств. Кончилось это тем, что, когда в 77-м году началась эфиопско-сомалийская война, стороны оказались вооружены советским оружием, ну, а в какие суммы все это обошлось вашему бюджету, можно лишь догадываться.