Страница 42 из 69
— Да ладно тебе, мать, ругаться. Присоединяйся…
— Тьфу!
Женщина безнадежно махнула рукой и снова удалилась на кухню.
"Дура, — подумал Петр Александрович. — Лучше бы смотрела и училась, а то думает, что за ее кухонную стряпню всю жизнь любить буду".
Неожиданно затрещал телефон. Комитетчик поморщился, нажал на кнопку дистанционного управления, остановив кассету, и снял телефонную трубку.
— Саблин слушает.
— Привет, начальник, — послышался на другом конце провода приглушенный голос мужчины. Петр Александрович узнал говорившего.
— Твоя машина в полном порядке. Мотор работает, как часы, диски в пути, а шины ждут на сортировочной твоего личного распоряжения.
— Все понял, — комитетчик улыбнулся. — Считай, что ты его уже получил. Мне больше не звони. Все остальные вопросы через Пучеглазого.
"Что ж, остается ждать", — подумал Петр Александрович и, нажав кнопку, привел экран в движение.
Через полчаса копия телефонного разговора полковника Саблина лежала на столе Корнеева.
— Ну, наконец-то! — выдохнул майор, потирая руки. — Заработало!
На следующий день в кабинет Корнеева вошел капитан Соколов — один из трех, входивших в группу Валентина Семеновича.
— Привет, Валь, — поздоровался капитан. — С Саблиным опять промашка вышла.
Он положил на стол служебную записку, и майор тут же впился в нее глазами. В рапорте Соколов сообщал, что у полковника пять дней назад действительно сломалась машина, которую он отдал в ремонт своему знакомому слесарю. Тот решил сделать "жигулям" полный профилактический осмотр с заменой чуть ли не половины деталей. Поставка запчастей и их маршрут следования до заказчика были лично проверены Соколовым. Все было законно и чисто.
— Черт меня побери! — выругался майор. — Но эта честность меня настораживает. Скажи, капитан, ты свою машину ремонтируешь так же?
Соколов улыбнулся, но промолчал.
— Вот и я говорю, что не может быть, — продолжал Корнеев. — Надо искать, Соколов, какие "диски" и куда направляются, с какой станции, в каком направлении по саблинскому приказу увезли "шины". А иначе не хрен нам тут делать.
— Понял, — согласился капитан. — Будем искать.
Корнеев отложил рапорт Соколова и взял заключение экспертов. Но и оно ясности не внесло. В заключении сообщалось, что проведя идентификацию голосов слесаря Броньки С. А. и говорившего по телефону неизвестного, эксперты пришли к выводу, что это один и тот же голос.
— Надо бы получше присмотреться к этому Броньке, — как бы рассуждая вслух, произнес Корнеев. — Что у нас есть на него в ВЦ?
— Ничего. Чист, как ангел.
— Тоже подозрительно…
— Всю свою сознательную жизнь занимался ремонтом машин. С Саблиным познакомился случайно — гаражи оказались вместе.
— В каком году это было?
— В 1979-м.
— Ага, — майор задумался, покусывая колпачок от ручки. В школе КГБ его отучили от дурацкой привычки оставлять следы своих зубов, но в последнее время майор снова принялся за старое.
Наконец он произнес:
— Два года спустя Саблин предупредил в Ленинграде Сан Саныча о возможном аресте и с того же года резко пошел вверх по служебной лестнице. Ты должен раздобыть мне фотографии этого Броньки 80-го года и теперешнюю.
— Сделаем. А зачем они тебе?
— Хочу показать одной женщине. Не исключено, что Бронька тоже был тогда в Ленинграде и она могла его видеть. А может, и вообще она его не раз видела в компании Сан Саныча в Москве.
— А что за женщина? Твой агент?
Корнеев рассмеялся:
— Нет, к сожалению. Но она оказалась лучше сотни агентов вместе взятых.
Когда майор возвращался домой, одна мысль не покидала его. Он снова вспомнил телефонный разговор Саблина и Броньки и кличку, которую полковник произнес тогда: "Пучеглазый". Кто это — капитан Рогозин, у которого глаза навыкате, или кто-то другой? Да и весь стиль телефонного разговора явно показывал на двойной смысл каждого слова.
Майор решил выяснить, есть ли в окружении Саблина или Броньки товарищи с подобными кличками, и где в данное время находится капитан Рогозин.
11
— Зотов?! — Вера Александровна резко отдернула занавеску и ошалело уставилась на майора. — Что он тут делает?
Она повернулась к врачу, ища у него объяснения. Тот, ничего не понимая, подошел к женщине.
— Простите, не расслышал?
— Я спрашиваю, давно ли здесь лечится майор Зотов?
— Третий день, — он быстро взял медкарту и прочитал. — Зотов Дмитрий Николаевич. Майор. Проходит оздоровительный куре лечения.
Куданова криво усмехнулась:
— Подорвал здоровье, сволочь.
Она вплотную подошла к майору и долго изучающе смотрела на него. "Как, черт возьми, майор вышел на меня? Или это опять роковая случайность?"
Врач стоял рядом с женщиной, напряженно наблюдая за ее лицом. Наконец она спросила:
— Интересно, какого черта офицер КГБ делает в санатории Министерства обороны?
— В медкарте не сказано, что он чекист.
— Естественно. Надо его допросить. Сделаем это завтра же во время сеанса.
— А потом?
— Это будет видно по тому, что он нам расскажет. Но мне кажется, его лучше убрать. Хороший чекист — мертвый чекист.
— С ума сошла?! Тут такая заваруха начнется. Это ведь не простого офицера шлепнуть, тем более, если он при исполнении.
— Это уже моя проблема, — перебила Вера Александровна. — Будем делать то, что я скажу.
— Есть, — вяло ответил врач. — Но я должен сообщить о наших разногласиях руководству.
— Валяй. — бросила Куданова, не отрывая глаз от спящего майора.
У нее возникло жгучее желание придушить его прямо тут же, на кровати, но она решила, что сможет это сделать в более подходящем месте, когда узнает все, что ей нужно.
"Что же, майор, погрейся еще денек на солнышке и помни мою доброту", — она резко повернулась и покинула процедурную.
Выйдя из кабинета и захватив в палате дипломат с аппаратурой, Зотов подошел к трансформаторной подстанции, встроенной в корпус санатория. В ней он решил устроить подслушивающий пункт, благо, что подходы к подстанции заросли кустарником и не привлекали внимания. Дверной замок открывался обычной отмычкой. Войдя внутрь, майор плотно закрыл за собой дверь и, достав аппаратуру, подсоединил ее к низковольтной сборке. Надев наушники и вставив магнитную микрокассету, он приготовился слушать.
Но ничего интересного пока не было. Майор задумался над тем, что пора прекратить принимать оздоровительные сеансы и что-то предпринять для форсирования операции. Так можно было просидеть весь отпуск и ничего не узнать. Сами процедуры майор решил не пропускать, но спящим лишь притворяться. Зотов знал используемую в санатории аппаратуру. Это были уже старые, в его понимании, серийные агрегаты РТП-68 и АН-15. Чтобы не попасть под их влияние, не привлекая вынимания врачей, достаточно было вытащить предохранитель на одном из каналов. Внешне прибор работать будет, но эффекта никакого.
В этот день Зотов ничего интересного так и не услышал.
На следующее утро майор был уже в процедурной. Снимая рубашку, он незаметно вытащил из задней панели аппаратуры предохранитель и сунул его в карман брюк.
Притворившись спящим, он слышал, как открылась входная дверь и в кабинет, судя по шагам и запаху духов, вошла женщина. Через минуту, когда Зотов услышал ее голос, то чуть было не выдал себя.
— Спит? — спросила шепотом женщина, и пальцы майора похолодели: он понял, что говорят о нем, а значит, Куданова уже в курсе его появления, и вчерашнее видение оказалось слишком реальным.
— Да, — подтвердил врач.
Они оба подошли к майору.
— Сейчас проверим наверняка, — уже громче сказала Вера Александровна, склонившись над Зотовым.
"Ну все, представление закончено, — пронеслось в голове майора. — Она в момент определит симуляцию. Эту стерву не проведешь.