Узники смерти

Женщина перестала сопротивляться и, оцепенев от ужаса, смотрела на страшного гада. Кобра спустилась на грудь Бортник и, свернувшись кольцом, сделала стойку, раскачиваясь из стороны в сторону. Но это продолжалось недолго. Змея уползла с кровати, а с потолка посыпались огромные пауки и какие-то вонючие мерзкие слизняки, присасывающиеся к телу, как пиявки. Бортник только сейчас заметила, что лежит совершенно голая. Мохнатая рука тоже исчезла и, освободившись от ее хватки, Елена Николаевна спрыгнула на пол. Но и это был не выход из положения. Оказалось, что она по щиколотку стоит в скользкой кишащей массе червей, опарышей и отвратительных гигантских одноклеточных. Все это копошилось и старалось влезть на нее. Женщина, крича от ужаса, бросилась к стулу, но поскользнулась и упала на пол, давя всю эту гадость.

Жирные червяки и опарыши лопались под ней, обливая тело вонючей зеленоватой слизью. Самые ловкие уже карабкались на спину, путались в волосах, заползали в уши, рот, нос. Елена Николаевна, давясь и захлебываясь от собственного крика, встала на четвереньки и, не обращая уже внимания на смердящую жижу, поползла к дверям. Руки и ноги скользили, разъезжались в разные стороны, но наконец она добралась до выхода.

Вдруг дверь открылась. Подняв голову, обезумевшая женщина увидела страшного монстра. Оскалив окровавленные клыки и извергая отвратительную слюну, чудовище медленно вошло в комнату. Бортник шарахнулась в сторону, попятилась к кровати, но снова поскользнувшись упала на пол. Монстр прыгнул на Елену Николаевну. Зажав ее тело между своих ног, он воткнул когти в собственный живот и разорвал его. Его внутренности вывалились ей на грудь и стали извергать на тело женщины вонючую желчь, непереваренную пищу и слизь. В этом кошмаре Бортник уже не слышала ни собственного крика, ни рычание чудовища…

…Когда Елена Николаевна пришла в себя, монстра уже не было. Пол был чист и, если б не грязное собственное тело, все, что она пережила, можно было бы принять за жуткий сон.

Женщина встала с пола и, увидев в одной из стен комнаты маленькую дверь, осторожно открыла ее. Перед Бортник находились ванна, душ и все, что нужно для того, чтобы привести себя в порядок. Женщина подошла к ванне и погрузилась в сверкающую ароматную пену. Вытянув ноги, Елена Николаевна почувствовала, как уперлась во что-то мягкое и волосатое. Пошарив рукой, она нащупала мочалку, но, вытащив ее из пены, с ужасом увидела, что держит за волосы отрубленную голову.

Бортник дико закричала. Отшвырнув голову и выскочив из ванны она заметила, что под пеной скрывалась не вода, а кровь. Медленно опустившись на колени, обессилевшая женщина свернулась калачиком, обхватив ноги руками, и заплакала. Ее тело судорожно вздрагивало. Подавленная, беззащитная, она долго лежала на полу, мечтая лишь об одном — умереть.

И снова на женщину обрушились таинственные звуки и мигающий свет. Снова она почувствовала мучительное давление, доводящее до сумасшествия. Но Бортник была уже не в силах с этим бороться…

21

Ни Черков, ни Бортник в ресторане не было, что опять вызвало у майора волну беспокойства. За обедом к Дмитрию Николаевичу подсел Сеня. По его радостной физиономии Зотов понял, что программист явился не с пустыми руками.

— Я понял механизм действия преступника, — выпалил Сеня, плюхаясь в кресло. — Я был прав: все оказалось старо, как мир, я имею в виду мир машин.

Сеня залпом осушил стакан лимонада и, сощурив свои бесовские глазки, улыбнулся:

— Короче, я пришел к выводу, что, во-первых, мои люди ни при чем, так как не видят информации, входящей в банк данных. Сам знаешь, что печатающие устройства стоят не в машинном зале, а в соседнем закрытом помещении. У нас же только пара устройств для отладки программ. Во-вторых, нельзя сослаться и на низкий уровень оперативного руководства. Многоступенчатый документальный контроль и официальные процедуры, регламентирующие порядок внесения изменений в систему программ и массивы данных, а также постоянный контроль за работой всех звеньев системы…

— Слушай, старик, — перебил Зотов. — Не надо шпарить инструкции, я их без тебя знаю. Давай по существу.

— Понял, иду дальше. Залезть непосредственно в охранную программу преступник не мог да и не пытался это сделать. Ему не нужен был хвост, он решил взять сразу голову. Он влез в операционную систему.

— Как ему это удалось, минуя защиту?

— Ну ты же знаешь, что в систему постоянно вносятся изменения, корректировки, дополнения, она все время в работе. Неизвестному достаточно было заменить одну-две перфокарты, чтобы обеспечить себе маленькую лазеечку.

— Что значит "заменить"?! Ты же сам только что пел о четком контроле. Кроме твоих ребят, этого никто не мог сделать.

— Не спеши, майор, все по порядку. Итак, я перерыл все имеющиеся у меня справочники и материалы, наши и зарубежные, по компьютерным преступлениям. Мой труд увенчался успехом: я нашел одно место в нашей операционной системе, заполненное случайными числами. Конечно, мою задачу облегчило то, что я знал точное время. Сами по себе эти числа ничего не значат, и их трудно заметить, если не знать, что искать.

— На кой черт тогда они нужны?

— А-а, в этом-то все и дело! Они образуют пустое место для вставки. Если преступнику не нужно влезать в систему, то она этого "пустого" места не замечает, так как цифры-то случайные. Но как только появляется какая-то определенная программа-сигнал, сразу вносит соответствующие изменения. Затем эта вставка самоликвидируется, и все шито-крыто.

— Значит, нужно искать программу-оригинал.

— Бесполезно: это может быть все, что угодно. Программа наверняка является плановой и в тоже время ключом. А теперь представь, сколько у нас этих программ! Ведь сигнал может задаваться не обязательно в день преступления.

Зотов покачал головой, постукивая вилкой по тарелке.

— Ну хорошо, — произнес он наконец. — Теоретически мы все знаем, а как с практикой?

— Улики только косвенные.

— На безрыбье и рак рыба. Давай что есть.

— Я в дружеской теплой обстановке провел беседу со всеми своими девчатами и выяснил, что в мае месяце, когда мы проводили профилактику всей системы, надо полагать, и были заменены несколько перфокарт. Ты же помнишь, какой у нас тогда был аврал перед московской проверкой: вкалывали днями и ночами. Бедные девочки потом неделю отсыпались. Так вот, есть у меня некая Румянцева — подружка Кудановой…

Зотов крякнул. В глубине души он уже понял, чем все это закончится.

— В конце рабочего дня, — продолжал Сеня, — Куданова пришла в вычислительный центр за своей распечаткой. Естественно, это никого не удивило, так как доктор входит в список 01. Взяв распечатку, она предложила Румянцевой покурить. Та согласилась и подружки ушли в курилку. Не успела Куданова сделать первую затяжку, как вспомнила, что забыла на столе Румянцевой секретную папку. Оставив подружку, Вера Александровна снова пошла в машинный зал, и вот тогда-то и заменила перфокарты на столе Румянцевой, зная, что та занимается операционной системой.

Зотов пожал плечами:

— Чтобы проделать подобный трюк, Куданова должна была заранее ознакомиться с распечатками. Когда она умудрилась это сделать?

— Она сама прекрасный программист. К тому же основа системы не изменяется, вносятся лишь дополнения, поправки…

Сеня явно чего-то недоговаривал, стараясь увильнуть от прямого ответа.

— Да, старик, — Зотов хлопнул друга по плечу. —

Мнешься, как девка на сеновале. И не надо никого выгораживать — это слишком серьезно.

Программист вздохнул, сообразив, дальнейшие препирания бесполезны.

— Ты, наверное, в курсе, что во время запарки мои девочки иногда уносят работу на дом. Это строго запрещено инструкцией, но у нас тут все свои… раньше были, — дополнил Сеня, печально покачав головой.

— Не дави на чувства и давай ближе к делу.

— В общем, Румянцева не была исключением. В тот месяц она круто зашивалась с работой, а я не мог ей помочь, так как готовился к проверке. Чтобы успеть к сроку, Наташка попросила о помощи Кудапову как лучшую подругу. Так что у Веры Александровны было время, чтобы ознакомиться с программой и внести свои корректировки.