Воспламеняющая

Пожилой мужчина ехал на велосипеде, улыбаясь встречавшимся на пути людям. Лысый старик в бейсболке прогуливал тонконогую кобылу. Он поднял руку и крикнул:

– Привет, Кэп! Отличный денек, правда?

– Это точно, – согласился велосипедист. – Пусть он пройдет для тебя хорошо, Генри.

Подъехав к северному особняку, он слез с велосипеда, поставил его на подножку. Глубоко вдохнул теплый утренний воздух, пружинистой походкой поднялся по ступеням крыльца и миновал дорические колонны.

Открыл дверь, вошел в просторный вестибюль. Молодая рыжеволосая женщина сидела за столом и читала книгу по статистическому анализу. Одна рука удерживала страницу. Другая касалась лежавшего в ящике стола «смит-вессона» 38-го калибра.

– Доброе утро, Джози, – поздоровался пожилой джентльмен.

– Привет, Кэп. Вы сегодня немного припозднились.

Красивым девушкам подобное сходило с рук. Если бы за столом сидел Дуэйн, он бы поплатился за такую вольность. Кэп не был сторонником женского равноправия.

– Заедает передача, дорогая. – Он вставил большой палец в нужное отверстие. В консоли что-то бухнуло, на панели перед Джози загорелась, мигнув, зеленая лампочка. – А теперь будь хорошей девочкой.

– Ладно, постараюсь, – игриво ответила она и положила ногу на ногу.

Кэп расхохотался и пошел дальше по коридору. Джози смотрела ему вслед, на мгновение задумавшись, а не сказать ли, что двадцать минут назад сюда пришел этот жуткий старик Уэнлесс. Но решила, что Кэп сам скоро все узнает, и вздохнула. Лучший способ испортить такой прекрасный день – поговорить с этим старым пугалом. Однако она полагала, что людям вроде Кэпа, занимавшим столь ответственные посты, жизнь не должна казаться медом.

2

Кабинет Кэпа находился в глубине здания. Из большого панорамного окна открывался прекрасный вид на лужайку позади особняка, амбар и пруд, отчасти затененный ольховыми деревьями. Рич Маккеон катил по лужайке на миниатюрном тракторе-газонокосилке. Кэп постоял, глядя на него, заложив руки за спину, потом прошел в угол, к кофемашине. Наполнил свою флотскую чашку, добавил сухих сливок, сел за стол и нажал клавишу аппарата внутренней связи.

– Привет, Рейчел, – поздоровался он.

– Доброе утро, Кэп. Доктор Уэнлесс…

– Я так и знал! – воскликнул Кэп. – Знал. Почувствовал запах этой старой крысы, едва переступил порог.

– Сказать ему, что вы сегодня заняты?

– Не нужно, – стоически ответил Кэп. – Пусть просидит в желтой гостиной все это долбаное утро. Если сам не решит уйти, я приму его перед ланчем.

– Хорошо, Кэп.

Проблема решена, во всяком случае, для Рейчел, с легким раздражением подумал Кэп. Но в действительности Уэнлесс и не был ее проблемой. Если на то пошло, Уэнлесс постепенно превращался в помеху. Он пережил свою полезность и влияние. Что ж, в их распоряжении оставался лагерь на Мауи. И разумеется, Рейнберд.

От этой мысли Кэп вздрогнул… а с ним это нечасто случалось.

Он вновь нажал клавишу аппарата внутренней связи.

– Я хочу еще раз посмотреть досье Макги, Рейчел. И в десять тридцать пригласи ко мне Эла Штайновица. Если Уэнлесс будет здесь, когда мы с Элом закончим, пусть заходит.

– Хорошо, Кэп.

Кэп откинулся на спинку кресла, сложил руки домиком, задержал взгляд на фотографии Джорджа Паттона на стене. Паттон стоял, расставив ноги, на башне танка, словно возомнил себя кем-то вроде Дюка Уэйна.

– Жизнь усложняется, если не давать себе послаблений, – поделился он с фотографией Паттона и начал потягивать кофе.

3

Десять минут спустя Рейчел привезла досье на библиотечной тележке. Шесть коробок с документами и донесениями, четыре – с фотографиями. А также распечатки телефонных разговоров. Телефон Макги прослушивался с 1978 года.

– Спасибо, Рейчел.

– Всегда рада помочь. Мистер Штайновиц будет здесь в половине одиннадцатого.

– Разумеется, будет. Уэнлесс еще не умер?

– Боюсь, что нет, – с улыбкой ответила она. – Просто сидит и смотрит, как Генри прогуливает лошадей.

– Раздирает свои чертовы сигареты?

Рейчел прикрыла рот рукой, как школьница, хихикнула и кивнула.

– С половиной пачки уже расправился.

Кэп хмыкнул. Рейчел ушла, и он занялся бумагами. Сколько раз он уже их просматривал за последние одиннадцать месяцев? Десять? Двадцать? Вскоре он выучит их наизусть. И если Эл прав, двое оставшихся Макги будут схвачены до конца недели. От этой мысли в животе зашевелился горячий червячок волнения.

Он начал просматривать досье Макги, доставая лист там, читая отрывок здесь. Именно к такому способу он обычно прибегал, чтобы быстро вспомнить все. Его сознание работало на холостом ходу, тогда как подсознание вышло на максимальный режим. Он хотел ухватить не отдельные подробности, а ситуацию в целом. Как говорят бейсболисты, взять контроль.

Сейчас он держал в руке служебную записку Уэнлесса, более молодого Уэнлесса (они все тогда были моложе), датированную 12 сентября 1968 года. Взгляд Кэпа упал на часть абзаца:

…огромную важность в продолжающемся исследовании контролируемых психических феноменов. Дальнейшее тестирование на животных будет контрпродуктивным (см. п. 1 на обороте листа); как я уже указывал на совещании спецгруппы этим летом, проверка на заключенных или любых аномальных личностях может привести к очень серьезным проблемам, если в отдельных случаях выявится высокая, как мы и предполагаем, эффективность «Лота шесть» (см. п. 2 на обороте листа). По этой причине я продолжаю настоятельно рекомендовать…

Ты продолжал рекомендовать проверить «Лот шесть» на контрольных группах студентов колледжа, приняв беспрецедентные меры предосторожности на случай неудачи, подумал Кэп. В те времена Уэнлесс предпочитал не медлить с принятием решения. Куда там. Исходил из принципа «вперед на всех парах, и плевать на последствия». Проверка «Лота шесть» проводилась на двенадцати студентах. Двое умерли: один во время эксперимента, второй вскоре после его завершения. Двое безвозвратно сошли с ума, и оба превратились в калек: юноша ослеп, у девушки возник психогенный паралич. Обоих отправили в лагерь на Мауи, где им предстояло пребывать до конца своих жалких дней. Оставалось восемь. Один погиб в автомобильной аварии в 1972 году, и эта авария по всем признакам тянула не на аварию, а на самоубийство. Еще один прыгнул с крыши кливлендского почтамта в 1973 году, и тут вопросов не возникало: он оставил предсмертную записку со словами, что «больше не может выносить эти картинки в голове». Кливлендская полиция диагностировала депрессию с суицидальными тенденциями и паранойю. Кэп и Контора поставили свой диагноз: смертельное похмелье от «Лота шесть». После этого осталось шестеро.

Еще трое покончили с собой между 1974 и 1977 годами, доведя общее число самоубийств до четырех, а скорее всего до пяти. Можно сказать, почти половина класса. Все четверо самоубийц вели себя совершенно нормально до того, как использовали пистолет, веревку или крышу высотного здания. Но кто знал, через что им пришлось пройти? Кто на самом деле знал?

Число выживших участников эксперимента сократилось до трех. С 1977 года, когда давно законсервированный проект «Лот шесть» неожиданно приобрел первостепенную важность, мужчина по имени Джеймс Ричардсон – теперь он жил в Лос-Анджелесе – находился под постоянным наблюдением. В 1969 году он принял участие в эксперименте с «Лотом шесть» и, находясь под воздействием препарата, продемонстрировал тот же удивительный спектр талантов, что и остальные: телекинез, чтение мыслей на расстоянии и – возможно, самый интересный, во всяком случае, с точки зрения Конторы – ментальное доминирование.

Но как и у других, вызванные препаратом паранормальные способности Джеймса Ричардсона, похоже, исчезли полностью после прекращения действия «Лота шесть». Последующие беседы в 1971, 1973 и 1975 годах ничего не выявили. Даже Уэнлессу пришлось это признать, а он горой стоял за «Лот шесть». Регулярные случайные компьютерные выборки (которые стали куда более целенаправленными после того, как семейство Макги привлекло к себе особое внимание Конторы) не выявили абсолютно никаких свидетельств того, что у Ричардсона проявлялось что-то сверхъестественное, сознательно или нет. Он закончил колледж в 1971 году, переезжал все дальше на запад, всегда занимал должность менеджера низшего звена – никакого ментального доминирования – и теперь зарабатывал на жизнь в «Телемайн корпорейшн».