Страница 17 из 33
Альбус поднялся на ноги и посмотрел в сторону преподавателей, ища поддержки. Аберфорт Дамблдор кивнул мальчику, улыбнувшись в усы, и Альбус серьезно кивнул в ответ.
- Для того, чтобы отказаться от чего-либо, нужно сначала это принять. Я просто подумал, что Распределяющая Шляпа распределяет, но дома… дома принимают или нет… я не могу этого объяснить, просто… - Альбус замялся, - вот теперь.. отказ.
- Хаффлпафф, возьми свое. Прими Лоркана Скамандера обратно, ибо он показал себя храбрым и сильным и научил меня видеть дальше, научил меня видеть истину. Я отказываюсь от твоей помощи, ибо мой дом дает мне все. Я отказываюсь, но я благодарен. Я отказываюсь, но я буду помнить, что дом всего лишь направляет нас, а не определяет.
- Слизерин! Прими свое…
Вокруг троих хогвартцев в центре Большого зала вспыхнуло синее пламя, что на мгновение закрыло их от людских глаз, через минуту они снова были перед всеми, в мантиях с эмблемами своих факультетов.
В полной тишине раздались робкие хлопки, и вот уже весь зал громко аплодировал, восхищаясь своим новым героем.
Макгонагалл, стирая слезы с лица (глаза заслезились – наверное, соринка попала…) произнесла:
- Я все равно не понимаю, почему он обратился и к Гриффиндору, и почему Гриффиндор его послушал.
- Это же Поттер, Минерва… - фыркнул сидящий рядом профессор Флитвик, - вспомните Турнир Трех Волшебников, тогда Поттер, помнится, вытащил двоих, вместо одного… С Поттерами все правила отказываются работать…
- Да… но я и подумать не могла, что когда-нибудь буду болеть за Слизерин…
Глава 8. Тедди
Джеймсссс… Поттер…. Ты все еще хочешь победить? — тьма наползала, словно туча, закрывая собой красный закат. Джим Поттер сидел у озера, поджав колени к подбородку и уткнувшись в колени. Голос продолжал преследовать его теперь не только во сне, но и наяву. Он не мог сказать, что это реальный голос. Он не мог сказать, что слышал его когда-то и где-то. Это словно сама темнота, на самой грани слышимости, нашёптывала странные слова, словно ветер пробегал по последним срывающимся листьям.
— Хочу! Хочу! Хочу… — крикнул Джеймс, поднимая голову и вскакивая на ноги.
— Ты победишь…
— Что я должен делать?! Что?!
— Предать… ты поймешь… ты сможешь предать, Джеймс Сириус?
— Я… смогу! Ты слышишь?! Что бы ты ни было — я смогу!!!!
— Ты победишь…
Джеймс Поттер смотрел в угасающее небо и думал, что это не будет предательством. Все всегда достается Альбусу, гордость отца и восхищение Лили, его бы смогла понять мама. Но мамы больше нет. А значит, он просто заберет то, что принадлежит ему. Просто возьмет свою победу. Ведь Кубок выбрал его.
Джеймс смотрел в угасающее небо и не замечал, как по его щекам текут слезы.
***
- Каждый последующий рунический слой отражает смысл предыдущего, но в более глубоком его понимании, - монотонно бубнила профессор по Рунам, и Альбус так же монотонно скрипел пером, записывая все, что она говорила. Скорпиус сидел рядом и внимал профессорским словам с нескрываемым интересом. Альбус выразительно зевнул и покосился в окно: «На пятом курсе надо будет отказаться от посещения Рун, я не выдержу!»
- Поттер, не спи, записывай! – недовольно пробурчал Малфой над ухом.
- Сам записывай, если тебе так надо, - Альбус демонстративно свернул пергамент. Агнесс, казалось, этого не заметила и продолжала твердить что-то о рунических слоях и о том, сколько смысловой нагрузки может нести в себе всего одна руна.
- Бред... – прошептал Альбус.
Скорпиус покосился на него недовольным взглядом, но Альбус не отреагировал, он думал о следующем этапе Турнира, который должен проходить перед трибунами. Что там будет и какие еще загадки придется разгадывать, младший Поттер не знал, но странное предчувствие тревожило его последние дни, не давало ни заниматься, ни думать о чем-то другом. Может, всему виной было странное поведение Джеймса? Он ходил смурной, на вопросы Альбуса не отвечал, будто младшего брата и не существовало вовсе. Альбусу давно уже хотелось поговорить с ним, ним, но он решил перенести разговор на рождественские каникулы, до которых оставалось совсем немного.
Когда Альбус, позевывая и лениво прикрывая рот рукой, вышел из класса и остановился у дверей в ожидании Малфоя (тот, конечно же, не мог уйти без пары животрепещущих вопросов по теме, от которых старуха Агнесс просто расплывалась лужицей по своему стулу), к нему подошла Роза.
- Ал, что-то происходит, - сказала она серьезным тоном. Впрочем, серьезным тоном Роза Уизли говорила всегда и обо всем.
- В смысле?.. – Альбус как раз сейчас пытался понять, не оставил ли он учебник по зельеварению в подземельях, и копался в своей сумке, даже не поднимая головы.
- Я про Джима. Он стал какой-то странный, ты заметил?
- Еще лет десять назад. Как только вообще научился чего-то замечать, - пробурчал Альбус, с досадой понимая, что учебник все-таки забыл.
- Я серьезно. Джеймс очень рассеян, часто молчит, погружен в себя, что для него, знаешь ли, совсем не свойственно…
- Роза! Прекрати разговаривать, как учебник по психологии, я тебя умоляю! Ничего с Джимом не происходит. Он, как всегда, немного не в себе. Мой брат всегда не в себе, по моему мнению. Иначе он бы не относился так ко мне.
- Он нормально к тебе относится! – Роза сложила руки на груди, давая понять, что разговор не будет окончен, пока она этого не позволит.
- Вот и отлично! – Альбус попытался пройти, до зельеварения не так много времени, а ему надо зайти за учебником – профессор Малфой будет не просто зол, а выставит Альбуса посмешищем, как всегда поступал с неаккуратными и забывчивыми студентами. Этого Поттер-младший допустить не мог.
- Ал! – Роза схватила его за руку, - вам нужно поговорить…
- Пусть приходит и говорит, а не присылает тебя, - Альбус скривился и высвободил руку.
- Ал… - беспомощно прошептала Роза, смотря, как тот быстро уходит.
- Куда это он? – спросил Скорпиус, который как раз вышел из класса.
- Не знаю, - ответила Роза.
- Тебе что-то надо, рыжая? – спросил Скорпиус, пристально смотря на девочку.
- Да... но… а ладно.. – она махнула рукой и отвернулась, - да и вообще – я не рыжая! У меня имя есть! – в голосе гриффиндорки зазвенели слезы.
- Ну и что? Почему все сегодня такие нервные? – Скорпиус усмехнулся и проводил ее задумчивым взглядом.
***
Тедди Люпин очнулся перед рассветом. Лучи мягкого утреннего солнца проникали сквозь поредевшие листья деревьев, окрашивая все вокруг в золотистый цвет.
Тед открыл глаза: понимание происходящего и человеческие воспоминания хлынули в мозг непрерывным потоком, Тедди глухо застонал и схватился за голову; встал, держась за ствол большого старого дерева. Его мутило. Он поморщился и попробовал сделать шаг. Получилось, но с трудом. Мысли, тревожные, невыносимые, тяжело ворочались в голове, жутко хотелось пить. Все, что помнил Тед, - это как его накрыла волна выворачивающей ярости, и как его крестный стоял, наблюдая за ним со странным пониманием и участием, граничащим с ужасом.
Как он оказался в Запретном лесу, Тед не помнил. Лишь смутное ощущение озноба, лихорадки, терзавшей тело всю ночь, мелькали в памяти, словно напоминая о чем-то гадком, неприличном, о чем-то, что хотелось поскорей забыть. А теперь, когда он осознал, что с ним произошло, то пришел стыд и страх - ощущения, которые аврор Люпин уже начал забывать за время своей бескомпромиссной работы под руководством Гарри Поттера.
Тед понимал, что теперь его жизнь изменится навсегда, вывернется наизнанку, и эта ночь — всего лишь точка отсчета. Безумный старт в новую неизбежность. Он осознавал, что случилось что-то ужасное, но надежда робким огнем окутывала сознание, не давая сорваться. Может, это проявления метаморфизма? Он знал, что его мать, Нимфадора, была метаморфом, что она могла менять облик по своему желанию, отсюда и странный изменяющийся цвет волос у самого Теда. Может, какой-то этап взросления, переход на новую ступень, еще какая-нибудь ерунда… Чушь! Это все полнейшая чушь. Тед вспомнил глаза Гарри перед тем, как кануть в небытие. В этих глазах был ответ. Его крестный точно знал, что происходит, и ему придется рассказать об этом.