Нойоны. Черный дождь

Было видно, что юноша владел навыками рукопашного боя – этому его учить как раз не приходилось, да и вообще любую боевую магию он схватывал на лету. Гораздо сложнее магу-дипломату было отвечать на его вопросы. Объяснять действия Белого круга, нойонов и просто отдельных деятелей истории, которыми тот все больше интересовался.

К счастью, Гримли был легко обучаем. Солмир ещё не знал, хорошо это или плохо, но парень легко поддавался такому действию магии, как чары. Возможно, это объяснялось его чувством к Адель или его серьезным возрастом и жизненным опытом. Все же выявлять, обучать магов стоило с пяти-шести лет, а не в двадцать три года. На тренировке не сложно было так зачаровать парня, что он терял представление о времени и усталости. Только одна мысль была в его голове и настойчивостью своей она настораживала мага, мысль об Аделаиде.

Вот и сейчас Солмир заранее почувствовал, что молодой ученик спешит к нему, и голова Гримли кипит от вопросов и гнева. Он ещё не умеет должным образом контролировать эмоции, вздохнул маг. Вообще сейчас было не время для урока, Солмира ждали несколько каналов астральной связи. С ним хотели поговорить маг Ранкх из Валтары и эльф-разведчик Алагар из Рейхавена. Но голоса издалека запаздывали, а Гримли Фолкин был уже здесь, бодр, но как-то внутренне расстроен. В руках юноша держал тонкий свиток из очень плохой серой бумаги.

Солмир сидел в кресле под прозрачным потолком из ауры воздуха. Стены в этом зале, как узкие опоры, подпирали ничто, возвышаясь над округлым основанием шириной в десять ярдов. Там, где не было стен, магия воздуха создавала то фронтальные окна под самый свод, то отверстия дверей. Ни зной, ни ветер, ни снег снаружи не проникали сюда. Гримли уже знал волшебное слово, открывавшее доступ в святая святых этого места – залу связи, где обычно пребывал маг.

– Ты хочешь утруждать себя занятиями вопреки рекомендованной медитации? – Солмир улыбнулся, и морщинки смешно сжались в уголках широкого рта. – Ты запомнил, что нужно чувствовать астрал более чутко и дальше? Это залог успеха в любом начинании.

– У меня сейчас не магия на уме, учитель. Вы мне обещали рассказать о том, что творится в Эрафии. О том, что произошло с моими друзьями, – юноша чуть покраснел, – с Аделаидой. Это место опутано такой аурой, я ничего не вижу снаружи, но кое-что мне удалось узнать, несмотря на все препятствия!

– А почему ты не обратился ко мне раньше? – Маг видел лист в кулаке за спиной Гримли и уже знал, что там написано. Так громко и неосмотрительно думал его ученик.

– Вы помогаете Эрафии громить Лордарон, а войска Велеска, вместо наступления на врага, устроили карательный рейд против собственного населения, – юноша протянул вперед свернутый трубочкой листок. – Я приказал одному гремлину стащить это в ближайшем селении людей. Его отсутствия никто не заметил, у меня уже неплохо получается управлять этими тварями и големами, но объясните мне, наконец…

Устав от долгой речи без перерыва, Гримли на минуту смолк, обошел небольшой фонтанчик с эликсиром здоровья, омыл в нем руки и сел на отодвинутое от круглого каменного стола кресло.

– Я прошу вас, учитель, объясните! Почему вы при всем вашем могуществе, при всей мудрости позволяете королю, хорошо, даже не Эдрику, но канцлеру и его прихвостням, герцогам и баронам, грабить свою страну? Унижать народ, измываться над населением, над всеми, кто им не принадлежит! Своими же людьми они торгуют как курами, как вещами. Где же свет вашей мудрости?

Солмир видел его распаленный яростью рассудок, но в отличие от былых времен теперь это никак не сказывалось на астрале, все было тихо и мирно. Парень научился сдерживать внешнюю часть эмоций. Научился носить внешнюю маску, пришла пора учить его внутренней.

– А чего бы хотел ты? Как, по-твоему, мы должны были поступить?

– Вы… – Гримли смутился на миг, он чувствовал ловушку в уверенном тоне мага, но все же решился. – Арагон должен потребовать от короля свободу для всех людей. Отмены права покупать и продавать людей вместе с землей безвозмездно. Пусть рыцари ищут другой хлеб! Пусть покровительствуют торговле, охраняют караваны вместо наемников, а не обирают крестьян. Пусть исчезнет ужасный орден Фавела, который погряз в мздоимстве, разврате, их безудержной алчности нет предела! Король и канцлер сильно от них зависят, сделайте свободными самих правителей Эрафии!

– А если бароны и герцоги с этим не согласятся, что тогда? – сдвинув брови и смеясь в бороду, спросил Солмир.

– Тогда вы покараете их.

– То есть уничтожить, да?

– Да, если они не уступят! Но они трусливы и верят церкви, покажите гнев, и они согласятся, устрашенные! – Гримли попался, ему на миг показалось, что он и вправду может уговорить мага Света. Он говорил с задором и живостью, вкладываясь в каждое слово.

– Но если мы убьем их, то пустующие замки займут новые рыцари.

– Откуда им взяться?

– Ну, мы уничтожим самых сильных и жестоких, думаешь, более слабые – более благородны? Полагаешь, их собственное место не займут выходцы из ремесленников и крестьян? Посмотри, разогнав орден Фавела, мы получим тех же людей с теми же пороками и недостатками, но не вместе, а порознь. Каждый из них, особенно склонный к жестокости, обделенный ранее, обиженный, но не стойкий характером будет жаждать мести, начнет использовать магию для подчинения других. Каждый из них в свою очередь станет предметом охоты со стороны Темного круга, который, как ты понимаешь, мы разогнать не в силах, пока не в силах…

Солмир был даже рад серьезности вопросов, что ставил юноша. Он умеет сомневаться, это огромное достижение. Хорошо, что он не достался Теодору, думал маг.

– Но ведь им объявлена война, вы их уничтожите! – спорил Гримли.

– Начать войну и победить – это две разные вещи. Да будет тебе известно, что ещё ни одна война в истории не заканчивалась так, как планировали её зачинщики. Тебе это ни о чем не говорит?

– Ну, разве только об осторожности! У нойонов нет шансов, вы же учили меня, что их силы в десять раз уступают вашим. Раньше им помогала лишь неприступность их древних цитаделей, так пишут в ваших книгах!

– Не верь всему, что пишут. В особенности о нас!

– Я…

Гримли уже сомневался, что может найти достойные аргументы. Он осознавал, с кем говорил. Как сложно возражать магу, подбирать слова, проклятие…

– Но вы ведь можете, можете почти всё! Почему вы не влияете на короля этих рыцарей, других?! Вы можете заставить их быть лучше, добрее к своим подданным!

– Увы, именно этого мы и не можем. – Маг задумался и смотрел куда-то за спину Гримли, за окно из ауры воздуха. Там вдали шумел лес, но звуки сюда не проникали.

– Смотри, – Солмир махнул рукой. Перед ними появился цветок, он возник прямо из воздуха, в горшочке, и невесомая лейка из какого-то темного легкого стекла. Она сама взлетела и полила растение. На нем в тот же миг появились цветы, все происходило очень быстро. Гримли едва успевал следить в астрале за действиями мага.

– Вот, налицо забота, цветок поливают, и видишь, он расцвел бурным цветом. Вот появились пчелы, они вьются около цветов, собирают мед. Ты не согласен с тем, что цветок растет, пчелы работают, а трутни едят все просто так? Ты предлагаешь нам убить трутней, но пчелы сами вырастят новых. А у нас в руках только лейка, больше ничего, мы можем лить!

При этих словах мага вода стала литься быстрее и больше, но тут цветок на глазах стал хиреть, чахнуть. Вскоре стебли распухли от влаги, он подломился и стал просто комком гниющих остатков. В мутной луже, которой стала кадка, плавали пчелы. Они умерли от голода вместе с трутнями.

– Как видишь, лучше людям не станет. Мы не можем заставить людей жить так, как надо, – Солмир пристально посмотрел на Гримли. – Мы не можем объяснить людям, как правильно жить потому, что сами не знаем, как правильно. Каждый человек живет так, как знает, а мы, как я надеюсь, ты понимаешь – уже давно не люди. Ответственность, знания, магия и власть – изменили нас. Когда-то давно мы были людьми, но сейчас уже нет, и, когда поймешь, ты согласишься, что есть путь лучше человеческого удела.