Страница 69 из 78
- Я скоро увижу тебя, детка, - шепчу я экрану компьютера. - Не бойся.
После нескольких повторов, я наконец смотрю дальше. Эта часть записана спустя нескольких часов. К дому подъезжает машина Люка. Он выходит, открывает багажник и достает пакеты с продуктами.
Ой как мило. Этот подонок поехал в продуктовый магазина за едой для его маленькой фальшивой семьи.
Он несет пакеты к дому и своим ключом открывает дверь. Пытается ее отворить, но она закрыта изнутри.
Умная девочка. Никогда не доверяет одному замку.
Слоан открывает ему дверь. Люк исчезает внутри, а Слоан идет, нет она практически скачет к машине. Она улыбается. Подходит к багажнику и хватает один из пакетов, когда Люк возвращается обратно с поднятыми вверх руками. Кажется, он просит ее остановиться и не брать пакеты. Указывает на нее, на ее живот и что-то говорит, что ее смешит. Она прижимает руки к животу, и в этот момент я вижу это.
Вот когда я блять вижу это.
Останавливаю ролик.
Смотрю на ее руки, прижатые к животу. Смотрю на улыбку на ее лице, когда она смотрит вниз на свои руки, нежно придерживая живот. Он едва заметен под ее рубашкой.
Едва.
- Ублюдок.
Я замираю. Считаю дни, месяцы, пытаюсь придать этому смысл.
- Ублюдок.
Я не разбираюсь в циклах жизни. Единственный раз, когда я обрюхатил девушку, я заставил ее сделать аборт, потому что она не было Слоан. И единственное что я знаю как факт… нужно хотя бы несколько месяцев, чтобы у Слоан что-то начало расти. Несколько месяцев назад… это был я, кто был внутри нее. Это был я, кто занимался с ней любовью по ночам.
Люк переспал с ней один раз в тот период времени.
Я имел ее каждый день.
- Ублюдок, - повторяю я, улыбаясь. Не могу удержаться. Мое лицо расплывается в огромной чертовой улыбке. Я встаю, мне нужно пару минут подышать. Восстановить мышление. Впервые в жизни мне кажется, что я сейчас упаду в обморок.
- Твою ж мать! - восклицаю я, глядя на ноутбук, на видео, остановленное на Слоан, - Я стану папой!
Снова сажусь и запускаю руку в волосы. Смотрю на экран так долго, что в глазах начинает все расплываться.
Я что блядь плачу?
Вытираю глаза и конечно же, на моих руках слезы.
Я не могу перестать улыбаться. Увеличиваю картинку в области ее живота и поглаживаю рукой экран в этом месте. Прикладываю руку прямо к ее ладоням на животе.
- Папочка любит тебя, - шепчу я нашему малышу. - Папочка придет за тобой.
НЕСКОЛЬКИМИ МЕСЯЦАМИ РАНЕЕ
Я отпираю дверь в нашу квартиру и жду, пока Слоан откроет дополнительные замки.
Все пять.
Меня бесит, что нам приходится быть параноиками. Я ненавижу то, что звоню ей каждый час просто убедиться, что она в порядке, хотя я и так знаю, что за ней круглосуточно наблюдают из машины, припаркованной на соседней улице. Мне ненавистно, что мы вынуждены прятаться, хотя за Аса установлена слежка и он находится под домашним арестом до судебного разбирательства, после которого он, несомненно, отправится за решетку.
Не знаю, как повлияли на Слоан два последних месяца. Я пытался уговорить ее посетить психотерапевта, но она утверждает, что все в порядке. Или будет, когда Аса окажется в тюрьме.
Снять электронный браслет так, чтобы не заметила полиция невозможно — по крайней мере такая гарантия у нас есть. Если Аса сделает что-нибудь глупое и решит покинуть дом, мы узнаем об этом в течение 90 секунд. Но я беспокоюсь не о нем, а о тех людях, которые могут сделать за него всю работу.
Судебная система в этой стране дерьмовая, и это еще мягко сказано. Такое ощущение, что это Слоан наказывают, просто потому что такие люди, как Аса, не считаются виновными до тех пор, пока их вина не будет доказана в суде. И я каждый раз напоминаю себе, что нам еще повезло, что Аса находится под домашним арестом. Судья мог вообще позволить ему выйти под залог, и ходить на свободе до судебного разбирательства.
По крайней мере, мы добились этого.
Несколько дней назад все было не так плохо, пока Аса оправлялся от огнестрельного ранения в больнице. И теперь, зная, что он здоров и находится дома, и к нему могут спокойно приходить и уходить его друзья, мы уже не чувствуем себя в безопасности. Вчера я поставил на дверь еще четыре замка для большей безопасности.
Сейчас мы живем в двух часах езды от дома Аса, и никто, кроме полиции, не знает, где мы находимся. Дорога до дома занимает больше часа каждый день из-за того, что я езжу по объездным дорогам, чтобы убедиться, что меня не преследуют. Это утомляет. Но я сделаю все что угодно ради безопасности Слоан, все, кроме убийства Аса.
Слышу, как замки открываются, и проскальзываю внутрь, захлопнув за собой дверь. Слоан улыбается и встает на носочки, чтобы поцеловать меня. Я обнимаю ее за талию и целую в ответ, повернув ее так, чтобы дотянуться и запереть дверь. Я постарался сделать это незаметно, потому что чем больше я беспокоюсь, тем больше беспокоится она.
Слоан отстраняется от меня, когда я защелкиваю последний замок. Я вижу беспокойство в ее глазах, поэтому пытаюсь отвлечь ее.
— Пахнет замечательно, — говорю я, заглядывая в кухню. — Что готовишь? — Слоан потрясающе готовит. Лучше, чем моя собственная мать, но я не говорю своей маме об этом.
Она улыбается и, взяв меня за руку, ведет на кухню.
— Если честно, я не уверена, — отвечает она. — Это суп, но я просто кинула в него все, что под руку попало, — она открывает кастрюлю и зачерпнув жидкость ложкой, подносит ее к моему рту — Попробуй.
Я пробую.
— Ничего себе. Это потрясающе.
Слоан улыбается и накрывает кастрюлю крышкой.
— Хочу чтобы он еще немного поварился, так что ты сможешь поесть позже.
Я достаю ключи и телефон из кармана и кидаю их на стойку. Тянусь к Слоан и подхватываю ее на руки.
— Еда может подождать, — говорю, пока несу ее в спальню. Я мягко кладу ее на кровать и нависаю сверху. — Ты хорошо провела день? — спрашиваю, целуя ее шею.
Она кивает.
— У меня есть одна идея. Хотя может и глупая. Не знаю.
Я переворачиваюсь на бок и смотрю на нее.
— Какая? — кладу руку на ее живот и сдвигаю вверх футболку, чтобы прикоснуться к ее коже. Я не могу насытиться ею. Не помню, чтобы хоть раз в жизни испытывал такую потребность в прикосновениях к кому-то. Даже когда мы просто лежим и разговариваем, я вывожу узоры пальцем на ее животе или глажу ее руки, или прикасаюсь пальцами к ее губам. Слоан, вроде бы, нравится это, потому что она делает то же самое, и я уж точно не возражаю.
— Ты же знаешь, что я могу приготовить практически любое блюдо?
Я киваю. Конечно, может.
— Я подумала о том, чтобы выпустить кулинарную книгу, включив туда свои лучшие рецепты.
— Слоан, это замечательная идея.
Она качает головой.
— Я не закончила, — приподнимается на локте. — Кулинарных книг слишком много, а я хочу сделать что-то особенное. Хочу отличаться от всех остальных. Поэтому решила сделать акцент на том, что я научилась готовить так хорошо, потому что была фактически вынуждена готовить для Аса каждый вечер. Название может быть забавным что-то вроде «Рецепты, которые я придумала, пока жила с помешанным на контроле, мудаком-бывшим парнем». И я могла бы отдать часть денег жертвам домашнего насилия.
Я молчу, пока не убеждаюсь, что она закончила делиться своей идеей.
Даже не знаю, что и думать. Мне хочется смеяться, потому что она права — такое название будет заметным. Но меня передергивает от мысли, что Аса является причиной, по которой она научилась так хорошо готовить. Потому что он заставлял ее, и у нее не было выбора. Это напомнило о том, как я первый раз пригласил Слоан на ланч и она вела себя так, как будто никогда прежде не была в ресторане.
— Ты думаешь, что это глупо, — вздыхает она, опускаясь обратно на подушку.
Я качаю головой.
— Слоан, нет. Я так не думаю, — дотрагиваюсь рукой до ее щеки, чтобы она посмотрела на меня. — Это необычное название. Люди обратят внимание, я уверен. Мне просто не нравится, что оно такое… правдивое. Это было бы забавно для меня, если бы было шуткой, но это не так. Ты действительно научилась так хорошо готовить по этой причине, и я чертовски ненавижу этого сукиного сына.