Страница 40 из 58
Я встречался с очень многими змеями и запомнил хорошо их обличие. Знаю, как сильно изменчива окраска могущей здесь оказаться гадюки. Но на спине незнакомки нет характерного ромбовидного рисунка, да и слишком она крупна. Тело ее пересекают яркие светлые поперечные полосы, очерченные по краям темными линиями. Хвост не слишком длинен, но тонок. Голова окрашена очень контрастно и в причудливом сочетании черных и белых пятен. Перебираю в памяти все, что знаю о змеях, и не могу вспомнить ничего подобного. Может быть, это ядовитая змея щитомордник? Он еще более, чем гадюка, изменчив в окраске. Помню, как-то в окрестностях Алма-Аты случайно встретил совершенно необычные крайние вариации щитомордника от глубоко черного до ярко кирпично-красного цвета. Они до сих пор должны храниться в спирту в коллекции Института зоологии Академии наук Казахстана.
Щитомордников перевидал много, но такого яркого и контрастно окрашенного не встречал. Кто же эта змея? Если ядовитая, то с нею надо быть осторожней. У ядовитых змей, водящихся в Средней Азии, зрачок щелевидный, как у кошки. Как бы ни было, упускать змею нельзя. За ее поимку мне будут благодарны герпетологи.
Ядовитая змея щитомордник в позе, готовой к нападению.
Осторожно заношу над змеей палку, медленно приближаю ее к голове. Сейчас придавлю к земле, а тогда уже будет нетрудно, ухвачу змею за шею. Но какое коварство! Змея все отлично поняла, а когда пришло время действовать, внезапно очнулась, резко выбросила кверху туловище, ударила зубами по палке, оставив на ней капельку янтарно-желтого яда, и бросилась к щели под камень. Вот бы обладать такими нервами: оставаться спокойным до самого момента, пока не наступила пора решительных действий. Борьба с моей добычей была недолгой, но очень напряженной и стоила сил. Я боялся упустить находку. Вскоре, зажав крепко пленницу за шею, поспешил к биваку. В это время, как мне казалось, на меня со злобой глядели желтые глаза с узким щелевидным зрачком. Моя добыча была торжественно водворена в просторную трехлитровую банку. Пусть путешествует с нами до города!
Немного остыв и успокоившись после поимки змеи, вспомнил, как она, пойманная, энергично трясла и вибрировала своим коротеньким хвостиком. Щитомордник — родственник очень опасных ядовитостью гремучих змей, водящихся в жарких странах. Такое название они получил за то, что на кончике хвоста имеют своеобразную погремушку из сухих чешуй. Потряхивая ею, змея издает звуки предупреждения об опасности. У щитомордника настоящей погремушки нет, но способность трясти хвостом в минуты опасности осталась от далеких предков. Значит, наша змея — тоже щитомордник, только очень крупный, а необычность и контрастность его окраски — от того, что она недавно перелиняла.
Я далек от какой-либо мистики. Но вчера мне приснилась большая серо-зеленая в крупных пятнах змея. Ее желтые, но с круглым зрачком, глаза смотрели на меня очень злобно. Мне было неприятно держать в руках это существо, и я выпустил его. Змея сразу же спряталась среди вещей в комнате, угрожая своим незримым присутствием. Щитомордник, которого я поймал, мог легко отправить меня на тот свет, когда я, не заметив его, приблизил к нему свою голову.
Мой сон и встреча со змеей, конечно, — случайное совпадение. Но как подобные совпадения укрепляли веру в вещие сны!
Погода в Кзылрае установилась солнечная и жаркая.
Природа, казалось, разомлела от тепла, деревья и травы стояли, не шелохнувшись. Сильно пахло хвоею. Вечером, изрядно попотев днем, мы выпивали много чая. Алексей был большим любителем чая, пил его очень крепким и никогда никому не доверял его заваривать. Для этого, оказывается, существовал целый свод строгих правил, о существовании которых я не подозревал, и Зоя, попытавшаяся было справиться с этим почтенным делом, получила строгое осуждение.
— Веник, а не чай! — с неприязнью заявил Алексей.
От пристрастия нашего чаелюба экспедиционные запасы чая быстро таяли, и я не знаю, что пришлось делать, если бы не Актогай, оказавшийся на нашем пути. Для чая Алексей взял из дома опрятный голубенький чайник, который служил у него едва ли не главным предметом экспедиционного обихода. Действительно, чай из этого чайника был всегда вкусным и очень крепким.
Сегодня вечером, перебравшись на новое место, мы, плотно поев, наконец, добрались и до чая и едва приступили к нему, как раздался гневный голос Алексея:
— Дохлятина, а не чай! Никогда не пил такой дряни!
Чай был немедленно забракован и выплеснут, так как в нем оказался какой-то привкус. Его ощущал даже я, неискушенный в оценке этого напитка. Пришлось терпеливо ждать, пока закипит снова чайник. Но новая заварка, чая оказалась еще хуже предыдущей. С досады Алексей рассыпал остатки чая из початой пачки на землю и стал рыться в вещах, разыскивая пачку новую. Но и на этот раз чай был также довольно скверным. Причина порчи чая была непонятной, и раздосадованный Алексей, долго рассуждая о недобросовестной сортировке и расфасовке столь деликатного товара, стал угрюмым и кое-когда с подозрением поглядывал в мою сторону: иногда я посмеивался над его пристрастием к этому напитку, и он, наверное, заподозрил подвох с моей стороны. Утром следующего дня Алексей вспомнил, что в его рюкзаке должна быть одна пачка, купленная еще в Алма-Ате. Запасная пачка нашлась, и Алексей торжественно приступил к заварке, открывал крышку, вдыхал пар, причмокивал и что-то нашептывал себе под нос, продолжая искоса поглядывать на меня. Зоя стала первой пить чай. В ее глазах мелькнуло веселое и насмешливое выражение, и я не мог догадаться, хорош или плох сегодня чай. На мой вкус, чай был неважным, Алексей же, хлебнув глоток, молча отложил в сторону кружку, и, как мне показалось, лицо его слегка побледнело с досады.
— Алеша! — стала примирительным тоном уговаривать нашего чаелюба Зоя. — Честное слово, чай стал лучше, чем вчера. Давай его еще раз прокипятим!
Вечером чай стал немного лучше, мы пьем его, почти ничего не замечая, и только Алексей морщится, чертыхается и утверждает, что напиток все же отдает дохлятиной.
Но вот наши дела закончены, мы прощаемся с Кзылраем, с уютным и красивым ущельем между причудливых гор, прозрачным ручьем и зеленым леском, его обрамляющим, и укладываем вещи. Промывая голубенький чайник от старой заварки, Зоя случайно заглядывает в его носик, потом мчится к машине, тащит оттуда проволоку, возится с чайником и, наконец, торжественно и важно несет на проволоке какой-то комочек.
— Смотрите! — обращается она ко мне. — Что я такое вытащила из носика чайника?
На проволоке висит основательно вываренная куколка бабочки. Вглядываюсь в нее и узнаю непарного шелкопряда. Все становится понятным: гусеница заползла в носик чайника и там окуклилась.
— Ну я же не зря говорил, что это не чай, а дохлятина! — возмущаясь и отплевываясь, говорит Алексей, рассматривая с величайшей неприязнью куколку непарного шелкопряда. — Никогда не думал, что в жизни придется пить чай из такой гадости. После такого не захочешь больше ездить в экспедицию.
Непарный шелкопряд — злейший вредитель леса и с ним приходится быть начеку. Непарным он называется за то, что самцы и самки совсем не похожи друг на друга и как бы не составляют пары. Самец — небольшой, коричневый, стройный, с роскошными перистыми усиками. Самка — значительно крупнее, грузная, почти белая с черными пестринками на крыльях. Гусеницы появляются весной, подрастают к лету, затем окукливаются, и вскоре из них вылетают бабочки. Самка откладывает яйца одной кучкой в виде плоской лепешки и закрывает их густыми охристо-рыжими волосками, снятыми со своего брюшка. Густая волосяная покрышка предохраняет яички и от врагов, и от резких смен температур. Непарный шелкопряд опасен тем, что изредка появляется в громадном количестве, и тогда объеденные деревья стоят без листьев, голые и неприглядные. Распространен этот вредитель лесов очень широко, почти по всей Азии и Европе.