Страница 20 из 58
По установившимся порядкам жизни этого паука, да и многих других пауков, самцам полагалось становиться взрослыми значительно раньше самок. Природа жаловала мужской половине некоторый резерв времени. Он предназначался на поиски своих избранниц. Для пауков, немногочисленных в природе, это правило имело большое жизненно важное значение. Чтобы найти самку, самцу приходилось много путешествовать и, видимо, на этом трудном пути оказывалось немало неудачников. Здесь же в таком скоплении искать подругу жизни не приходилось. Вот самцам с попусту дарованным резервом времени пришлось ждать своих невест. Ничего не поделаешь! Как изменишь порядки жизни, установившиеся многими тысячелетиями.
Прежде чем проститься с полуостровом Байгабыл и заливом Балыктыколь, пока мои помощники занимались упаковкой машины, отправился побродить по берегу.
Как часто жизнью управляет случайность: увидел то, что меня глубоко поразило. На самой вершине темного скалистого берега висел, будто собираясь упасть вниз, громадный монолит розового гранита. Его длина — около четырех метров, ширина — около трех и толщина — около метра. Монолит прекрасно окатан со всех сторон и своим цветом и формой являл необычное зрелище. Сколько раз я бывал на этом полуострове, но не замечал этого гранита. И никто из побывавших на Балхаше исследователей не видел его.
Как здесь, в этом глухом месте, далеко от поселений, мог оказаться этот громадный камень розового гранита?! От кромки берега он находился на расстоянии около двухсот метров, а над поверхностью воды озера возвышался не менее чем в пятидесяти метрах.
Было бы нелепо предполагать, что этот гранит заготовили для отправки в город. Отсюда только до города Балхаша не менее трехсот километров. Да и нет вблизи отсюда розовых гранитов. Впрочем, пологие берега из розового гранита находились только в одном месте озера, километрах в пятидесяти отсюда, почти рядом с рыбозаводом. Если бы его заготовили там, то к чему было его везти от проселочной дороги почти двадцать пять километров на самую оконечность полуострова.
Торопясь, прошелся еще над озером, но не увидел ничего подобного. Спустился к самому озеру и тогда увидел еще пять таких же больших гранитных глыб. Они валялись у самого низа скалистого берега, обвалившись сверху вниз. Были они разной формы, но все округленные силами природы.
После долгих раздумий пришел только к одному выводу. Когда-то, скорее всего в последнее оледенение, посетившее землю (оно так сильно не затронуло Среднюю Азию, как Западную Европу), примерно около 45 тысяч лет назад, похолодание, бесчисленные осадки сказались на уровне Балхаша. Он поднялся до вершины коренных берегов и разлился широко во все стороны, соединился с современными озерами Сассыккулем и Алакулем. Когда я посмотрел гипсометрическую карту, то оказалось, что Балхаш тогда соединялся не только с этими озерами, но через Джунгарские ворота сливался с озерами Китая Эби-Нур и Телли-Нур. Мощные льды, образовавшиеся в холодные зимы, после вскрытия ледостава подтачивали гранитные берега, носили и обкатывали граниты то по берегам, то выбрасывая их на поверхность берегов, и затем, когда стало теплеть, оставили их в этом месте Балыктыколя, протащив их около сорока километров от места происхождения.
На вершину скалистого берега льды выбросили окатанный временем розовый гранитный монолит.
На самой восточной оконечности острова, недалеко от того места, куда впадает река Аягуз, увидал в километре от озера следы очень давней береговой линии. Высота ее была значительно более высокой. Эта линия осталась после водоема, имевшего совсем другие очертания, нежели ныне.
Талантливый, ныне покойный академик Л. С. Берг, географ, ихтиолог, эволюционист, обследовавший Балхаш, пришел к убеждению, что это озеро не было большим. В книге «Высыхает ли Средняя Азия» (СПб., 1905) он писал: «Что касается Балхаша, то я нигде не находил террас, которые бы свидетельствовали о прежнем, более обширном его распространении, судя по имеющимся следам можно достоверно сказать, что Балхаш был некогда лишь на 12 метров выше теперешнего». Если бы он увидал эти куски розового гранита, то не совершил бы ошибки.
Свою находку я сфотографировал.
Жаль прощаться с Балхашем, но запасы нашей пресной воды иссякли. Проселочная дорога раздваивается, а та, что нам нужна, отворачивает от озера на север. Бросаю последний взгляд на сверкающее изумительной синевой озеро. Прощай, Балхаш! Удастся ли с ним еще встретиться? Много раз я посещал это озеро, хорошо его изучил и рассказал о нем в своих книгах («Там, откуда ушли реки» (М.: Мысль, 1982); «Забытые острова» (М.: Мысль, 1991), «Вокруг синего озера» (Алматы: Фонд Эберта, 2000). Когда писалась эта книга, уже тогда нависла угроза существованию этого седьмого по величине в мире озера. Предстояло создание Капчагайского водохранилища, а также использования Китаем вод озера для орошения вновь вводимых в использование сельскохозяйственных земель. Сейчас угроза Балхашу осуществилась.
До недавнего времени пришлось еще не раз встретиться с этим уникальным уголком природы. На нем сказались изменения, произошедшие в природе не только на юго-востоке Казахстана, но и, пожалуй, на всем земном шаре.
Двадцатое столетие принесло небывалый научно-технический прогресс, быстрый рост населения, усиленную эксплуатацию природных богатств и сопутствующее ей загрязнение окружающей среды отходами производства. Постепенно оскудела органическая жизнь из-за неразумной эксплуатации природных ресурсов. Обеднела растительность, вытесняемая монокультурами. Резко пострадали численность и разнообразие животного мира. Поразило почти полное отсутствие чаек, по меньшей мере, на северном берегу как показатель состояния озера. Из них кое-где осталась лишь серебристая чайка. Она поживается на скудных свалках вокруг поселений человека да ловит разную мелочь в пустыне. Ликвидировали рыбозавод в поселении Каракул. Небольшой кооператив в Тасмуруне ловит только воблу да леща. Балхаш гибнет. Он повторяет судьбу Арала. Давно пришла пора предпринимать меры по его спасению. Хочется надеяться, что этот уникальный водоем, сверкающий изумрудом своих вод, когда-то богатый животным и растительным миром среди такой громадной опаленной солнцем пустыни, сохранит свою жизнь, а разум человека одержит победу над рядом шествующим с ним безумием…
Озеро Балхаш осталось далеко позади. Холмистая степь засеребрилась ковылями. Всюду куртинки степной акации — колючей караганы. Дорога иногда петляет из стороны в сторону, проходит по низинам, сверкающим снежно-белыми пятнами солончаков. Понижения между холмами разукрашены желтым зонтичным растением, красуются поросли сочной зеленой травы. В одной из них степенно и неторопливо бродит журавль, высматривая добычу. Вдруг он совершает молниеносный рывок вперед, кого-то схватил клювом и, поднявшись на крылья, полетел с добычей.
В зарослях караганы раздается незнакомый крик, похожий на птичий. Он слагается из нескольких нежных и мелодичных, повышающихся тоном звуков, замолкает и после небольшой паузы повторяется вновь. Пытаюсь узнать, кто это. Но, кроме желчных овсянок и жаворонков, никого не вижу. Тогда догадываюсь: кто-то кричит на земле, в кустах. Пытаюсь подойти. Но незнакомец не подпускает ближе десяти шагов, замолкает. Эти же крики были слышны и ночью. Вскоре узнаю: поет тот, кто живет в норе. Затаиваюсь надолго и, наконец, вижу незнакомку — крошечного грызуна сеноставку-пищуху, элегантную, с белой окантовкой по краям ушей. Какой она мне показалась красавицей, к тому же еще и певучей!