Прощальный взгляд

Игрунов. Ничего подобного я, разумеется, не хочу сказать. Но даже если бы я вас застал в одной постели, то и тогда вряд ли бы это меня задело... Когда-то в молодости, (мечтательно) в студенческие годы, мы занимались семейным сексом -- пара на пару... Мода такая... Светлана была неподражаема, хотя сначала стеснялась...Ох, как она, бедняжка, стеснялась! (Пауза). Но сейчас телесные потуги меня меньше всего волнуют (любуется своим творением). Я человек другой формации, можно сказать, преображенный, живу сплошной духовностью, ибо духовность -- это смазка бытия...И все мирские глупости меня меньше всего трогают...

Софья Петровна. Василек, что этот маляр говорит? Это ведь амо-раль-но! Разве можно так о своей супруге отзываться? Да еще какой-то семейный секс...

Боголь. Успокойся, Сонечка, это, между прочим, неплохой сюжет для повести. Представь себе (задумчиво глядя в небо), адвокат-неудачник, погорелец, достаточно потрепанный жизнью, влюбляется в молодую, красивую женщину, жену художника, у которого абсолютно атрофировано самолюбие...И если этому, с позволения сказать, художнику безразличен моральный облик его красавицы-жены, значит, речь идет о полнейшей деградации личности...

Игрунов. (Оживленно) Почему это деградации? Вы, господин Гоголь, слишком упрощенно понимаете наши со Cветланой отношения. Просто я не жалкий ревнивец... Я значительно выше этого. И потом... Когда они гуляют (выразительный взгляд в сторону Бориса Наумовича) по пляжу, это значит, что в это же самое время они не лежат где-нибудь в горизонтальном положении. Хорошо это или плохо, это уже другой вопрос...

Из-за кустов доносится рокот машины.

Борис Наумович. Кого-то нелегкая принесла.

Появляется человек в униформе пожарного, подходит к гамаку.

Пожарник. (Обращаясь к Борису Наумовичу) Кажется, в прошлый раз мы с вами говорили о противопожарной безопасности?

Борис Наумович. (Не меняя позы, с апломбом) Возможно, и говорили. В моей адвокатской практике мне приходится сталкиваться с очень многими людьми...Вы установили причину пожара в нашем доме?

Пауза.

Пожарник. Нет, но...

Борис Наумович. Вот когда установите, тогда и приходите. Дорогим гостем будете...

Людмила. Нечего искать, нас поджег сосед алкоголик...Это же ясно, как божий день.

Игрунов. Сосед приказал долго жить и теперь у него не спросишь. Но, мне кажется, пожар начался со стороны дверей Бориса Наумовича...Во всяком случае, дым шел оттуда...

Борис Наумович. Это, конечно, неудачная шутка (растерянно озирается). Откуда у меня мог взяться дым, если обычно я курю на балконе?..

Игрунов. Возможно, у вас произошло задымление вследствие чрезмерного трения... Я сам видел, как однажды от вас выбегала шансонетка из бара "Рубин"...

Борис Наумович. Лайма, что ли ? Так это было за неделю до гибели Титаника. То бишь нашего дома... И это в конце концов мое личное дело.

Людмила. (Раздраженно, с нотками обиды) Какие пошлые мужские разговоры...

Борис Наумович. Пожар, кстати, мог возникнуть и от молнии.

Пожарник. Будьте уверены, мы докажем отчего возник пожар, тем более, кое-какие интересные детали нам уже известны. Очень даже интересные...Что касается молнии...По нашей метеосводке, в ночь пожара, на небе не было ни одной тучки.

Борис Наумович. Это, милейший, еще ни о чем не говорит. Грозовые разряды, да еще и какие, могут быть на уровне седьмого ребра...Я имею в виду сердечную молнию, которая в состоянии испепелить весь мир...

Боголь. Мне бы его абстрактное мышление (кивок в сторону Бориса Наумовича)...Слышишь, Сонечка, ты, пожалуйста, так глубоко не затягивайся, а то порой мне кажется, что вместе с дымом втянешь в себя все зубы...Тебе уже лучше?

Софья Петровна. О каких зубах ты говоришь? Мы поколение беззубых людей...Выходит, ни у кого не было пожара, только у нас...Нашли козлов отпущения...

Боголь. Ради Бога, только не так близко принимай к сердцу всю эту лабуду...Пока никто нас ни в чем не обвиняет (Разворачивает коляску и отвозит жену к стоящей под вишней кровати. Садится на ее край и, вытащив из кармана блокнот, начинает писать).

На сцене появляется мальчик в очень красивом костюмчике, с бабочкой. Он курчавый, черноголовый, с ангельским лицом. Подбегает к роялю и садится за клавиши. Слышится музыка -- например, "Маленькая симфония" Моцарта. И впредь будет звучать музыка... на усмотрение режиссера.

Борис Наумович. (В сторону застывшего столбом пожарника) Под такой аккомпанемент ваше дальнейшее здесь присутствие неуместно. Или снимите с себя это обмундирование (закуривает), или смените географическую точку...

Пожарник. (Садится на землю, по-мусульмански скрещивает ноги и начинает молиться). О, как я устал от дураков!

Игрунов. (Скептически) Несчастная тень осла. Я бы всех лицемеров сделал пожарниками.

Людмила. Вы вообще, Роман Иванович, словно упали с Луны. Если вам верить, то все, что нас окружает, или лицемерно, или цинично, или пошло. А вы-то сами, ничего кроме как пачкать краской древесно-стружечный картон, ничего больше не умеете...

Игрунов. Я догадываюсь, за что ты, Люся, на меня такое возводишь...Я независимый, живу своими мозгами, чего не скажешь о некоторых других...Запомни, пшеничная женщина: из всех страстей зависть самая отвратительная. Под знаменем зависти шествуют ненависть, предательство и интриги...

Борис Наумович. (Снимает с ноги носок и начинает его выбивать о ствол березы, нюхает и снова надевает). Послушайте, что вытворяет ребенок, которому все мы не годимся в подметки. (Подносит палец к губам) Тсс! Это божественное проявление в образе человеческом (откидывается к сетке гамака, надвинув на глаза шляпу).

Боголь. Говорите, говорите, Борис Наумович, я в ваших речах слышу давно забытые слова моего любимого Драйдена, сказавшего: "Хорошо выраженная мысль звучит умно на всех языках..."

Борис Наумович. (Явно польщенный) Я предпочитаю, чтобы меня помнили по тем делам, которые я совершил для других, а не по тем делам, что другие совершили ради меня...

Игрунов. Сильно сказано, жаль только не вами, Борис Наумович...

Борис Наумович. А у нас со стариком Джефферсоном один взгляд на фундаментальные вещи. Я, как и он, больше всего ценю в людях добродетель и талант...