Бездна. Спаситель

Антон не смог переборот любопытство и пихнул цветок кактуса копьем. Цветок с хлопком раскрылся. Братья отскочили назад. Длинное колючее щупальце мигом оплело копье и притянуло к цветку. Послышалось урчание, шипение и хруст. Копье переломилось. Щупальце с хлюпаньем втянулось в цветок. Все стало по-прежнему.

Кактус стоял неподвижно. На его колючках были черные хлопья. Лепестки пушистого цветка чуть колыхались на легком ветру.

– Хорошо, что я прочитал про этот ужас заранее… – сказал Антон. – Иначе я бы точно его понюхал!

И братья пошли дальше, обходя коварные растения по широкой дуге. Солнце висело прямо над их головами. Стояла нестерпимая жара. Воздух был горячий и сухой.

Вскоре соль под ногами стала такой белой, что невозможно было открыть глаза. Алексей наполнил ею несколько мешочков.

– Надеюсь, ее можно есть, – с недоверием покосился Антон.

– Можно.

Вдали виднелась полоска холмов. Она дрожала от горячего воздуха.

– Я думаю, мы успеем к первому пункту до наступления ночи, – сказал Алексей.

Он достал свое устройство и попытался разглядеть на дисплее карту и компас.

– Вообще ничего не видно, – констатировал он.

И братья продолжили идти.

Из-за обжигающего сухого ветра губы у парней потрескались до хрустящей корочки. В трещины кожи моментально попала соль.

– Такое ощущение, что я целовал угли в костре, – сказал Антон.

Он попытался смыть соль водой – это помогало мало. Ветер моментально покрывал влажную кожу новым слоем соленой пыли.

– Держи, – Алексей протянул брату свернутый пальмовый лист. – Сполосни губы водой. Потом намажь жиром.

Антон сделал, как сказал брат.

– Помогло!

– Конечно, помогло, – ответил Алексей. – Только воняет кошачьим туалетом.

Над головами парней раздался пронзительный крик стервятника.

– Думает, что мы сюда помирать пришли, – насмешливо кинул Алексей брату. – Вот это видел? – прокричал он в небо, показывая в сторону плешивой птицы средний палец правой руки.

Младший хихикнул.

Через несколько часов солевой пейзаж оборвался, уступив место пышным зеленым полям, по которым табунами носились парнокопытные.

– Снова невменяемая смена ландшафта и климата, – сказал Антон, указав пальцем на тонкую переходную полосу между солью и травой. Полоса была меньше метра шириной.

Солнце уже клонилось к закату. Из-за холмов на горизонте выплывали тяжелые грозовые тучи. Парни разглядывали пышные зеленые луга вокруг. Луга пахли жизнью. Прохладный влажный воздух ласкал лицо, земля была укрыта толстым упругим ковром пышкой зелени, над травой мелькали кузнечики.

Братья решили передохнуть несколько минут. Развалились на траве. После многочасового пути по пустыне у парней болели босые ноги. Волосы и одежда стали седыми от покрывшей их соли. Вода в кокосовых сосудах закончилась.

Парни лежали на траве, раскинув руки и ноги в стороны. Прикрыли глаза.

– Как здесь хорошо, – сказал Антон.

– Да, прямо как у бабушки в деревне, – поддержал Алексей.

У Антона завибрировал «помощник». Парень лениво покопался рукой в кармане засоленной одежды, вытаскивая устройство из складок ткани. От налипшей соли ткань была жесткой, как наждачная бумага, и до крови оцарапала руку.

Антон посмотрел на дисплей устройства, и его словно ударило током.

«Входящий. Мама» – отобразилось на экране.

Парень медленно поднялся с травы, по телу растекалась вязкая сонная усталость.

Осмотрелся по сторонам.

– Леха? Леха! – крикнул он.

Старшего брата нигде не было видно.

Тучи заволокли все небо – оно сделалось совсем черным.

Помощник продолжал вибрировать все неистовее, словно собираясь взорваться. Антон нажал «Ответить» и поднес устройство к уху.

– Ало… – сказал Антон.

Из динамика доносилось лишь вялое шипение и потрескивание, смесь расстроенного радио и очень старой виниловой пластинки.

Внезапно, в динамике раздался женский крик, полный отчаяния и ужаса. Голос был знакомым.

– Мама! – испуганно крикнул Антон. – Ты меня слышишь? Я тут! Ало! Ало!

Крик то обрывался, то вновь становился четким и громким.

Ослепительно сверкнула молния, через секунду воздух сотряс оглушительный раскат грома. Как из ведра хлынул дождь.

– Ало! Мама! Ты меня слышишь? – кричал в устройство Антон.

Крики из динамика оборвались, уступив место неприятному металлическому скрежету. К скрежету добавился гул гигантской расстроенной дьявольской струны. Этот гул душил, вызывал тошноту и головокружение.

Эхо из преисподней. Звук оборвавшейся жизни.

И звук становился громче. Казалось, что он заполнил мир вокруг.

Так и было.

Теперь ужасный шум звучал не из динамика, он звучал отовсюду. Становился невыносимым, словно рев реактивного самолета. Откуда-то издалека, словно из воспоминаний, доносился собачий лай.

Раздирающий внутренности рев оборвался, как биение сердца старика.

Все звуки стихли, даже шум дождя и грохот атмосферных разрядов. Даже звук биения сердца.

Сознание заволокло хлюпанье копошащихся в трупе личинок.

Антон выронил устройство из рук и схватился обеими руками за сердце. С сердцем было что-то не так…. Что-то его сжимало… Что-то ледяное и противное…

Сердце не билось.

В груди была пустота.

Зазвучал низкий неприятный смех. Смех фыркал, словно смеялась гигантская слюнявая собака, такая огромная, что могла проглотить человека целиком.

– Раз, два, три, мы убьем твою семью… – гудел голос. – Три, четыре, пять, они уже мертвы… – смеялся демон. – Пять, шесть, семь, ты остался один…

Антон услышал сзади себя рычание бросившейся на него собаки.

Огромные челюсти вцепились парню в шею, пронзив ее огромными кривыми клыками до самого позвоночника.

Антон упал, пытаясь отцепить чудовище от себя. В нос ужарил запах грязной собаки и трупного разложения. Зубастая пасть моталась из стороны в сторону, разрывая плоть на куски. Раздался хруст, и все тело пронзило ледяное новокаиновое оцепенение.

Собака сломала Антону шею.

Его тело немощно повалилось на спину. Парень был все еще жив.

С неба лилась липкая темная кровь. Глаза стала затягивать красная пелена.

Демон смеялся. Его булькающий низкий смех перебивал даже грохот стихии.

«Раз, два, три, все твои друзья мертвы… Три, четыре, пять, мы убили всю твою семью… Пять, шесть, семь, мы убили и тебя…».

Демонический волкодав стоял над умирающим парнем и смотрел прямо ему в глаза. В мутных глазах лохматого существа читалась безграничная ненависть и жестокость.

Собака зарычала и вцепилась Антону прямо в лицо.

Вцепилась намертво.

Антон почувствовал жгучую боль. Он попытался сделать хоть что-нибудь, но все его тело превратилось в ледяную вату. Он не мог пошевелить пальцем. Не мог себя защитить. Перед глазами уже была сплошная красная пелена. Псина грызла лицо, издавая полный ненависти рык. Мотала своей пастью, отрывая плоть от кости.

Антон не мог понять, почему он не умирает. Почему ему так больно. Когда же это все закончится.

– Эта боль… почему она не заканчивается… – крутилось в голове.

Легкие парня наполнялись кровью. Из горла парня вырывались немощные прерывистые хрипы и мычание.

Собака продолжала грызть лицо. Все звуки и ощущения заволокла жгучая раздирающая агония.

Бешенное собачье рычание.

Звуки отслаивающейся от черепа плоти.

Скрип кривых собачьих зубов по голым костям черепа.

Хруст.

А демон все пел свою песенку и продолжал смеяться.

– Мы убили тебя… Ты мертв… Мертв…

Глава 4

ОХОТНИК

Анатолий пробирался через заросли папоротника после удачной охоты.

На правом бедре, сбоку, у него был пристегнут кожаный колчан с короткими металлическими стрелами для арбалета.

Оперение стрел было черным и свалявшимся. На счету каждой стрелы было с десяток жертв – птиц, животных, рыб.