Потерянный Город

Люди в яме жмутся друг к другу, переминаясь с ноги на ногу. Малышка на руках рыдает, а мать все причитает:

-Ну, она же совсем ребенок! Меня заберите, ее не троньте!

Женщина опускает девочку на землю и слегка подталкивает в сторону людей в масках, давай, мол, иди. Тебя отпустят. В глазах матери все молитвы мира.

Один из них подходит к ребенку и с отвращением пинает, девчонка падает лицом в мерзлую грязь, обдирая локти и колени до крови. Он в один миг застегивает кандалы на ее маленькой ручонке. Мать тут же падает на колени, подбирая малышку, и начинает убаюкивать ее. Девочка плачет и трогает цепь, не веря, что и ее поймали.

В это время другие были заняты тем, что сгребали в прицеп все, что плохо лежало: запасы консервов, теплую одежду, металлолом, даже умудрились найти тощую козу.

Я нема от шока. Я нема от гнева. Мои кулаки сжаты так сильно, что ногти впиваются в ладони до крови. Все движется в замедленной киносъемке какого-то ужастика, так не должно быть. Человечество в своей жестокости не знают границ, они идут все дальше и дальше, поражая извращенным воображением и садизмом. А-2 совсем не обязательно было убивать всех людей. Мы сами перебьем друг друга.

Люди - загнанные животные, огороженные желтой лентой, без права на спасение. Не придут правительственные войска, не спасут их от рук чистильщиков. Что-то мне подсказывает, что люди в масках и есть правительственные войска. Мир сошел с ума.

Один из них подходит к гидранту на пожарной машине и открывает его. Сначала я подумала, что он хочет их заморозить до смерти, но в нос бьет резкий запах керосина. Ужас сжимает мою грудь ледяной рукой. Нет, этого не может быть.

Мощный поток горючего заставляет людей хлынуть в разные стороны, словно испуганные животные. Один парень в порыве отчаяния кинулся к краю ямы, упал, но снова встал, вгрызаясь в мерзлую землю. Цепь не позволила ему сбежать, но он продолжал рваться отсюда.

Крики заполнили мой разум, мое сердце.

-Нет, умоляем! - женщина в старой сорочке.

-Мы же ничего не сделали, - дедушка с тростью в трясущихся руках.

-Мама, я не хочу умирать! - белокурая девчонка с хвостиком на макушке.

-МОЛЧАТЬ!

-Пожалуйста! Мы же ничего не сделали!

-Мы не заразные! Посмотрите на нас!

-МЫ НЕ ЗАРАЗНЫЕ!!! - кричали они, захлебываясь бензином.

-Вы приютили заразного! Одна из вас приютила его! Вы сами вынудили нас зачистить территорию.

Чистильщик достал из кармана защитного костюма зажигалку Zipo и зажег ее.

Мне нечем дышать. Он этого не сделает. Это все нереально.

Но он кинул зажигалку в толпу. И люди вспыхнули в мгновение ока. Мир взорвался криками ужаса и боли. Запахи горящего мяса ударили в нос, отчего захотелось умереть.

-Боже!!! ЗА ЧТО!!!

Я успела выхватить взглядом ту девочку, что была в одних трусиках. Теперь они почернели и прилипли к ее маленькому телу. Она топала ножками и махала руками, словно отгоняя мух, а ее кудри сгорали с противным шипением.

Я кричала вместе с ними. Не в силах больше стоять на месте, я кинулась вперед, к ним, в огонь, в свой собственный погребальный костер. Лучше умереть так, чем жить с тем, что я не смогла им помочь. Никому из них. Попытавшись перелезть через ограду, я обнаружила, что меня что-то удерживает. Не успела повернуться, как кто-то сильно схватил за талию и поволок в другую сторону. Боже, это чистильщик, и сейчас он меня тоже обольет бензином и спалит прямо тут, на заднем дворе забытой деревни. Я умру, как и хотела.

Я бы сопротивлялась, если бы могла. Картина обожженных людей, корчившихся в муках, их крики заглушили мой разум. Кажется, я больше никогда не смогу заснуть, везде будут мерещиться черные обугленные кости со слезающим пластами мясом.

Противник заволок меня в угол и прижал к стене.

Алекс.

Он прижал руку к моему рту.

-Не кричи! - в его взгляде плескалась ярость и что-то еще. Облегчение? -Ты меня поняла? Ребекка?

Я смотрела на него широко распахнутыми глазами, пытаясь сообразить, что он говорит. Как он здесь оказался, оставалось загадкой.

-Моргни, если поняла. Ребекка?

Моргать? Как это делается?

Вместо этого я слегка киваю.

-Нам надо спрятаться. Тебе повезло, что я тебя нашел раньше их, - он махнул головой в сторону людского костра.

По моим щекам в три ручья текли слезы горя, словно я была виновата в их гибели. Меня разрывали рыдания, от чего тело периодически хаотично содрогалось. Алекс, видимо, это понял. Он убрал руку и крепко прижал меня к себе, запустив ладонь в волосы.

Я уткнулась носом в него, размазывая слезы. Он пах сырой землей. На секунду мне показалось, что я сейчас умру. Я просто не смогу такое пережить. Не смогу спать спокойно, дышать и ходить, зная и помня, как в нескольких метрах от меня горели люди.

Сколько я повидала погребальных костров? Сжигаемых заразных людей и плачущих родственников? Сколько я видела брошенные тела в городах, до которых уже никому нет дела? Сотни трупов заполоняли проулки как мусор, постепенно города превращались в свалки. Все это меньше чем за год. Мы потеряли нашу жизнь так быстро.

Только здесь все было по-другому - жители этой деревни были еще живы, когда смерть пришла за ними. Они встретили ее храбро, как и подобает.

Алекс отодвинулся и заглянул мне в глаза.

-Эй, - сказал он почти шепотом, - ты как?

Как-как! Чудесно и великолепно. К сожалению, я даже пискнуть не смогла. Я боялась, что если открою рот, то рыдания отчаяния разорвут меня на мелкие части. И улетят они в морозное небо, подхватываемые порывами ветра, как и пепел той девочки.

-ПО МЕСТАМ! - раздалось со стороны ямы, где людские крики раздавались все тиши и реже.

Я даже смотреть туда боялась, после этого мои глаза могли уже никогда не сомкнуться.

-Нам нужно спрятаться, - прошептал он мне в переносицу. -Прямо сейчас.

Тут ты прав, явно не в рукопашную на них идти. Ах да, я совсем забыла про топор и пистолет. Алекс схватил меня за руку и потащил прочь от огненной могилы, ставшей последним пристанищем бедным жителям. Я плохо разбирала, куда он меня ведет, но признаюсь: я безмерно благодарна судьбе, Богу, магу-провидцу, кому угодно за то, что он рядом.

Он протащил меня через черный ход одного из домов. Мы спрятались в его подвале. Без света и в тесноте. Кому-то не привыкать.

И стали ждать. Либо спасения, либо гибели.

12.

Надо дышать, вдох-выдох, медленно, пока запах горящих людей не выветрится из легких.

Вдох-выдох. Пока картина обугленных детей с волдырями на маленьких личиках не перестанет мелькать перед глазами.

Вдох-выдох. Пока я не перестану слышать крики: "Нет!" и "За что?" в своей голове.

Вдох-выдох. Пока я не сойду с ума.

Я заставила себя моргнуть. Еще раз. Меня била мелкая дрожь, а в груди застрял не выплеснутый крик. Отчаяние затопило душу, и не было смысла идти дальше. Я гляжу в пустоту перед собой, мечтая, чтобы она затянула меня туда, где никто не найдет, где я сама себя потеряю. Мне необходимо вытащить душу и выкинуть. Такой груз я нести больше не смогу.

Алекс сидит рядом, едва касаясь меня коленом. Я слышу его частое дыхание и биение сердца. Постепенно оно выравнивается, он встает, достает спички и зажигает одну. Язычок пламени разрезает темноту на две половинки, проливая мягкий свет на погреб, который вполне может стать гробом для нас. В нашем распоряжении пустые полки, чистильщики и тут постарались. Алекс оглядел то, что нам досталось, затем погасил спичку и чем-то зашуршал в дальнем углу.

-Тут холодно, вот, - он протянул мне чью-то куртку. Ну, я так думаю, ни черта не было видно, я лишь почувствовала, что мне на руки положили что-то мягкое. Я продолжала сидеть с широко распахнутыми глазами, глядя в пустоту и внутрь себя одновременно, пытаясь найти причину, оправдание тому, что произошло наверху. Тяжесть на руках возвращала меня к реальности, а жаль, я почти поверила, что темнота согласилась на сделку.