Все на продажу

Он засмеялся, решив, что понимает причину ее поведения.

— Ты испугана, да? — спросил он и добился кивка. — Боишься, что я буду сердиться из-за жемчуга?

Ее глаза послушно расширились и наполнились слезами.

— Это оказалось выше моих сил! — крикнула она. — Когда Мими купила бриллиантовое колье за сто пятьдесят тысяч, я…

— Можно мне хотя бы взглянуть, что я тебе купил? — Селден отвел ее руку. Она неохотно поднялась, откинула голову и выгнула шею, как девочка, знающая, что наказание неизбежно, но отстаивающая свое достоинство.

Он потрогал пальцем жемчужины и привлек ее к себе.

— Вот что я тебе скажу, — прошептал он ей на ухо. — Я позволю тебе оставить этот жемчуг, если ты пообещаешь посмотреть тот дом в Коннектикуте.

У Джейни потемнели глаза, словно от нее потребовали неприемлемого. Но в следующую секунду она со вздохом кивнула. Он был бы полностью удовлетворен ответом, если бы не выражение полной отрешенности на ее лице.

«Эта Джейни Уилкокс умеет быть настоящей стервой», — сердито думала Мими, надевая короткие замшевые сапожки, отороченные палевой норкой. Услышав в спальне шаги горничной, она позвала ее.

— Да, миссис Пакстон? — В двери гардеробной появилась голова Герды.

— Мальчики собираются ложиться? Я еду за мистером Пакстоном.

— Они играют на компьютере, — доложила Герда.

— Хорошо. — Мими взяла разноцветную сумочку «Фенди» из змеиной кожи, проверив, лежат ли там помада и расческа. — Нас не будет часа два, так что проследите, чтобы они легли.

— Хорошо, миссис Пакстон. — Герду удивил резкий тон хозяйки.

Мими прошла по коридору, пересекла гостиную, вышла в прихожую, оттуда в холл, где были двери в комнаты слуг и в две маленькие спальни детей Джорджа. Она заглянула в одну и застала там Джорджи и Джека перед дисплеем суперсовременного компьютера. Они напомнили ей двух маленьких зверьков (вернее, одного маленького, другого огромного), заворожено взирающих на огонь. Ее появление осталось незамеченным.

— Спокойной ночи, мальчики, — сказала она. — Мы с вашим отцом вернемся поздно, так что ложитесь, не дожидаясь нас.

— Спокойной ночи, — отозвался Джек. Мими уже собиралась поцеловать их на сон грядущий, но выражение лица Джорджи по казалось ей враждебным, и она закрыла дверь чуть громче, чем следовало бы, вспомнив вдруг, как мальчишки любят Джейни.

Будь она проклята! С этой мыслью Мими взяла из стенного шкафа соболью шубу. Казалось бы, не ее вина, что ее сестре понадобился кров, но Мими подозревала, что все не так просто. Дело было не в том, что она сказала, а в том, как: без предупреждения, заносчивым тоном, словно за что-то мстя Мими. Мими оставалось только гадать, в чем причина, но, не желая оказаться в положении проигравшей, она решила изобразить покорность.

Все это страшно неудобно, думала она сердито, входя в лифт. Лифтер встретил ее улыбкой, но она вопреки обыкновению не стала с ним болтать, ограничившись кивком. Через две недели они с Джорджем уедут в Аспен. Надо будет попробовать поселить Зизи в отеле, но это увеличивает опасность быть застигнутыми вместе. Прелесть квартиры Джейни, при том что она была совершенно отвратительной (увидев ее в первый раз Мими была шокирована тем, что Джейни жила в такой дыре, и мысленно сравнила ее с птицей Феникс, каждый вечер вылетавшей из груды пепла — своей квартиры), заключалась в том, что это было очень укромное гнездышко. В подъезде не было привратника, который бы встречал и провожал жильцов и их гостей, а соседи были слишком стары или бедны, чтобы понять, кто она такая. Ничего, она что-нибудь придумает. Размышляя, Мими надела шубу, натянула перчатки и зашагала к двери. А Джейни она все равно накажет: сделает вид, что слишком занята, чтобы с ней встретиться. Пусть зарубит себе на носу: с Мими нельзя разговаривать таким заносчивым тоном!

Привратник распахнул перед ней дверь, и она вышла на улицу. Снег уже валил вовсю, приглушая шум Пятой авеню. Уличные огни расплывались в снегу, темный Центральный парк манил, как волшебный лес. Мими собиралась сесть в свою машину, но ее окликнули. Узнав голос Зизи, она обрадовалась, как девчонка.

Сначала она застыла от восторга, потом догадалась, что ее освещает свет из подъезда, и отошла к стене дома, в тень от кустов. Зизи был весь в снегу, словно уже давно ее дожидался. Она сразу поняла, что произошла крупная неприятность.

— В чем дело? — спросила она громким шепотом. Ей хоте лось смести снег у него с волос, но она знала, что привратники не оставят это незамеченным.

— Мне надо с тобой поговорить, — сказал он. Он выглядел сердитым, как будто его оскорбили, а виновата в этом она.

— Здесь разговаривать нельзя, — ответила Мими, напряжен но озираясь. — Может, встретимся завтра? Меня ждет Джордж…

— Вечная проблема, — бросил он с отвращением. Этого хватило, чтобы она поняла: он собирается с ней порвать. Она побрела по улице, как будто уводя его от опасности.

— Прошу тебя, дорогой. — Мими знала, что единственный способ избежать взрыва — сохранять спокойствие. — Обсудим это завтра. Я приеду к тебе после ленча, часа в два…

Зизи упрямо покачал головой, чтобы она видела, что его решение окончательное.

— Нам больше не надо встречаться, — сказал он уничтожающе просто. Она знала, что это рано или поздно произойдет, но все равно его слова оказались смертельным выстрелом. Она от шатнулась. Только без сцен! Она понимала, что его не переубедить. Зизи молод, он еще колеблется, не зная, как выстроить свою жизнь, но, приняв решение, уже от него не отступает, будто борется таким образом с собственной нерешительностью…

Ей хотелось крикнуть: «Почему?!», взвыть, как раненый зверь, но сказались годы самовоспитания: она сумела пересилить себя. Придав лицу безразличное выражение, Мими спросила:

— Куда ты отправишься?

Он испытал облегчение, видя, что сцены не будет, и от этого ей стало еще больнее.

— В Европу. Я говорил с Гарольдом Уэйном. Завтра я улетаю. Мими улыбнулась ему, как незнакомцу на приеме. У нее было ощущение, что она наблюдает со стороны за беседой двух актеров, играющих на сцене. Она протянула руку Зизи.

— Что ж, всего хорошего.

Он взял ее руку, ища на ее лице признаки чувства, но она постаралась остаться бесстрастной. Расчувствовался он: неуклюже сгреб ее за плечи и поцеловал в щеку.

— Когда-нибудь я разбогатею! — пылко пообещал он. — И тогда приеду за тобой.

Потрясение не позволило ей ответить. Он отпустил ее и сделал шаг назад. Если бы он не отвернулся, если бы снова к ней подошел, снова заговорил, она бы не выдержала, лишилась чувств и рухнула на заснеженный тротуар…

Но он больше не подошел. Бросив на нее последний тоскливый взгляд, Зизи резко повернулся и заторопился прочь. На ближайшем углу он свернул и скрылся из виду, чтобы больше не было соблазна оглядываться.

Мими смотрела ему вслед даже после того, как он пропал за углом, потом встрепенулась. Как ни странно, она чувствовала себя нормально. Теперь нужно было выбросить эти несколько минут из головы, дождаться возможности побыть одной, все обдумать и вдоволь погоревать. Удивительно, но ноги ее послушались и донесли до машины. Мухаммед вышел и распахнул перед ней дверцу.

— Надеюсь, этот человек вам не досаждал, — сказал он.

Мими села на заднее сиденье, дверца захлопнулась со строгим металлическим звуком.

— Все в порядке, — ответила она Мухаммеду, занявшему место за рулем. — Просто старый знакомый. Он сообщил мне о смерти своей матери.

— Какой ужас! — посочувствовал Мухаммед. — Надеюсь, он сам в порядке.

— Кажется, он в сильном горе, — сказала она нарочито рассеянно, браня себя за этот дурацкий разговор.

Машина обогнула угол и поехала по Мэдисон-авеню. Их целью был отель «Карлайл». Джордж сидел за столом с деловыми партнерами. Последовали представления, которые Мими вынесла с большим трудом. Она отказалась от спиртного и бросила пару фраз о снеге в том смысле, что это красивое, но создающее неудобства природное явление. По ее мнению, снегопад должен был завершиться к полуночи. Наконец Джордж простился с партнерами и вывел жену через вращающуюся дверь, пропустив вперед. Он не владел элементарными манерами джентльмена: не знал, что кавалеру надлежит первым садиться в машину и первым атаковать вращающуюся дверь, поскольку ее тяжело толкать. На тротуаре Джордж спросил, остановившись: