Страница 29 из 57
Так что в бараке Пажеского корпуса помещалось 23 камер-пажа и 45 пажей. Все мы для строевых занятий были прикомандированы к Учебному пехотному батальону, переименованному в Офицерскую стрелковую школу.[113] Она стояла лагерем рядом с нами. Нас распределили по ротам этой школы, поставив в общий ранжир с нижними чинами. Камер-пажей ставили за унтер-офицеров и отделенных начальников.
Служба была строгая, нас не щадили и не делали нам никаких поблажек или исключений, мы несли суровую солдатскую лямку. Учения начинались в 6 часов утра и продолжались до 10–11-ти, затем опять после обеда с 2–3-х часов и до 6–7-ми. Очень много внимания было обращено на стрелковое дело вообще и стрельбу в частности.
В строевом отношении мы всецело были подчинены начальнику Офицерской стрелковой школы свиты генерал-майору Вилламову, строгому, требовательному, но очень хорошему начальнику.
Для наблюдения за нами вне строя с нами жили наш ротный командир и два ротных офицера корпуса. Они помещались в отдельных бараках за средней линейкой. Жизнь в лагере, несмотря на довольно тяжелые занятия, была мне по душе, я очень увлекался и стрельбой, и разнообразными учениями. В середине лета инспектор стрелковой части генерал Нотбек, гроза всей пехоты, произвел инспекторский смотр как Стрелковой школе, к которой мы были прикомандированы, так и нам, пажам; каждого из нас он проэкзаменовал и в знании уставов, и стрельбы. Экзаменовал он очень строго, но в то же время с удивительным тактом и благородством, не придираясь и стараясь не задеть нашего самолюбия.
Моя мать жила это лето у старшей сестры на Сергиевской даче. Князь Георгий Максимилианович ей предоставил настолько большую квартиру во флигеле, что моя сестра свободно могла разместить и мою мать, и младшую сестру. Я тоже приезжал к ним из лагеря по субботам, мой брат также приезжал из Павловска, когда бывал свободен. Я очень был рад, что моя мать жила на Сергиевке, это давало мне возможность бывать у моих друзей Миллеров в Петергофе, я увлекся в это время Алиной Константиновной Фелейзен и ухаживал за ней. За дочерью же Миллера Алисой ухаживал в это время Михалков,[114] офицер л. – гв. Конного полка, который в следующем году и женился на ней. В августе месяце, после нескольких дней маневров, был дан отбой, и лагерь кончился 12-го числа, в этот день камер-пажи старшего специального класса (пажей не было, они все были произведены на коронации в камер-пажи) были произведены в офицеры.
По окончании лагеря я поехал в Болышево, имение моей двоюродной сестры Грессер в Новгородской губернии, за моей тетей Юлией Карловной, которую я и привез в Петербург к нам на новую квартиру на Екатерининском канале.
Старшая сестра поселилась с нами.
1-го сентября я явился в корпус, собрались и все мои товарищи, мы уже были старшими и, в свою очередь, начальствовали теперь над младшим специальным классом. По приезде в корпус нам было объявлено, что Багговут назначается и.д. фельдфебеля впредь до утверждения в этой должности, я – и.д. старшего камер-пажа пехотного отделения старшего класса и заместителем фельдфебеля в случае его отсутствия, Иловайский – и.д. старшего камер-пажа кавалерийского отделения старшего класса, Обручев и Качалов – и.д. старших камер-пажей младшего класса.
Я никак этого не ожидал, да и Багговут также, так как он был 9-ым по старшинству баллов, а я 13-ым. Произошло это оттого, что все первые ученики были экстернами, и потому не могли быть ни фельдфебелем, ни старшими камер-пажами. Правда, Иловайский по баллам был старше Багговута, но он по строю был слабее его. Во всяком случае, это был первый пример, чтобы фельдфебель по баллам был 9-ым учеником.
Я был очень рад за Багговута, так как это был один из моих лучших друзей. Его очень любили, он всегда себя держал с достоинством и был вне всяких интриг, никто из товарищей не позавидовал его назначению, напротив, были довольны, что именно он будет фельдфебелем. Выбор был очень удачен, он себя вполне оправдал.
Хотя я и не был еще утвержден старшим камер-пажом, но над своей кроватью я увидел дощечку уже не зеленую, а красную с моей фамилией золотыми буквами.
Предметы учебных занятий были те же, что и в младшем классе, профессора и учителя также. Среди ротных офицеров произошла перемена – Аргамаков ушел, на его место назначен был штабс-капитан Гурковский, мы его знали по учебному батальону, т. е. по офицерской школе, где он командовал ротой.
Это был чудный человек, мы его очень любили и потому очень были рады, когда он был переведен к нам. Строевые занятия в старшем классе были несколько иные, нас уже не жучили, так как мы прошли за лето хорошую школу, офицеры с нами занимались только сабельными приемами, рубкой, верховой ездой, фехтованием. Кроме того, я вел наряд камер-пажей для обучения фронту пажей общих классов, иногда и сам ходил их обучать. Верховой езде нас обучал инструктор Офицерской кавалерийской школы, который, можно сказать, обучал нас безжалостно, так как не обращал никакого внимания, если мы падали с лошади, ушибов он не признавал и только щелкал длинным бичом, заставляя упавшего скорей сесть на лошадь. А падали мы сначала частенько, с непривычки сидеть на седле без стремян. Нас заставляли каждый раз менять лошадей, среди которых были очень спокойные лошади, смирные, но были и такие, которые при каждом щелканье бича, давали козла, и вот тут усидеть без стремян было почти невозможно.
Кроме всех этих занятий, так как я сначала думал выйти в Гвардейскую пешую артиллерию,[115] я занимался еще практически при орудиях. А склонен я был тогда выйти в артиллерию, так как в лейб-гвардии 1-ой Артиллерийской бригаде в то время служил мой большой друг Веревкин, который меня и звал к себе. К тому же там было дешево служить, а у моей матушки средств не было, кроме пенсии, и потому кавалерия мне казалась совершенно недоступной, в пехоту меня в то время не тянуло.
Осенью состоялась закладка храма Воскресенья на Крови,[116] на месте злодейского покушения на Александра II. От всех войск Петербургского гарнизона было выставлено по взводу, также и от Пажеского корпуса назначено было отделение в 10 рядов под моей командой. До закладки было несколько репетиций, и мне пришлось водить свое отделение на эти репетиции и затем на самую закладку. Было грустно, но торжественно. Затем государь пропустил все войска церемониальным маршем. Мне пришлось первый раз командовать в высочайшем присутствии.
В октябре состоялся высочайший приказ[117] о производстве 24-х пажей моего класса, в том числе и меня, в камер-пажи.
В этом же приказе значится и мой наряд в Константиновский дворец. Еще за месяц до моего производства в камер-пажи мне было объявлено ротным командиром о назначении меня камер-пажом к великой княгине Александре Иосифовне, что доставило мне большую радость.
Моя великая княгиня Александра Иосифовна, к которой я был назначен, была женой великого князя Константина Николаевича, старшего брата Александра II, который был генерал-адмиралом и главным начальником флота до вступления на престол Александра III, после чего был заменен тогда великим князем Алексеем Александровичем.
И вот, не успел я надеть камер-пажеский мундир, как меня уже вызвали на службу к великой княгине. В то время уже никто из великих княгинь, даже императрица, не вызывали своих камер-пажей в обыкновенные дни, и камер-пажи наряжались только на большие выходы и празднества. Одна великая княгиня Александра Иосифовна держалась старинного этикета, вызывая своего камер-пажа каждое воскресенье к выходу в церковь и приему после обедни.
Отправляясь первый раз на совершенно новую для меня службу, я очень волновался, тем более что меня предупреждали, что великая княгиня Александра Иосифовна очень требовательная и капризная. Последнее не оправдалось, она всегда была ко мне очень любезна, но действительно требовала очень большого внимания к себе, к своим привычкам.
113
…Офицерскую стрелковую школу… – специальное военно-учебное заведение российской императорской армии, получившее данное наименование в марте 1882 г. Размещалась в Ораниенбауме на Елизаветинской улице (совр. ул. Костылева).
114
…Михалков… – Михалков Александр Владимирович (1856–1915), офицер л. – гв. Конного полка, сын В. С. и Е. Н. Михалковых; 1-м браком женат на А. Л. Миллер, 2-м – на В. И. Унковской; отец Марии, Владимира и Ольги Михалковых, прадед поэта С. В. Михалкова.
115
…в Гвардейскую пешую артиллерию… – 1-я и 2-я Гвардейские артиллерийские бригады считались пешими в отличие от Гвардейской Конно-артиллерийской бригады.
116
…Воскресения Христова на Крови… – собор Воскресения Христова на Крови (Храм Спаса на Крови, Санкт-Петербург).
117
Его текст, вошедший в приказ по Пажескому корпусу № 226 от 10 октября 1883 (ГА РФ. Ф.826. Оп.1. Д.37. Л.123 и об.), опущен. – Примеч. ред.