Страница 1178 из 1406
— Напиши «две тысячи», — авторитетно ответил старший гном. — Да, волшебная хрустальная игрушка стоимостью в две тысячи стальных монет.
— А откуда ты знаешь, что она волшебная? — не унимался Скарн.
— Бусинки мерцают. У нее волшебный вид. И от нее пахнет магией.
— Ну, ты достаточно опытен, чтобы лучше меня знать такие вещи. Тебе ведь, наверно, перевалило за две сотни? И борода у тебя стала серебристой, почти как кольчуга. — Лицо Гаспара помрачнело еще сильнее, но Скарн этого не замечал. — Скажи, как ты себя чувствуешь после двух сотен?
— Если хочешь, поставь три тысячи. Или четыре. Можешь написать одну тысячу. Я бы за нее не дал и куриного пера.
— Но мы должны все сделать правильно. Ты же знаешь, что может случиться, если мы ошибемся.
— Тогда остановись на двух тысячах, — простонал Гаспар. — Одна волшебная хрустальная безделушка в форме жемчужины стоимостью в две тысячи стальных монет. — Он потянул себя за седую бороду. — Может, мне самому надо было вести записи?
Нейдар тщательно вывел на пергаменте «две тысячи монет» и проговорил:
— Разве ты не помнишь, что уже пробовал вчера вечером? Ты сказал, твои пальцы слишком толсты для этого пера.
— Ну, может, тогда ты занялся бы пересчетом стальных монет. В Небесной Кузнице знают, что я по твоей вине сбился со счета. Ты все время мне мешаешь.
Скарн на мгновение задумался.
— Тебе надо складывать монеты в столбики по сотне, потом пересчитать столбики и умножить.
— Я как раз так и делал, — устало ответил Гаспар, показывая на стоящие вокруг стопки монет. — Но потом я потерял счет столбикам.
— Ох!
Молодой гном нахмурился и еще немного подумал.
— А как написать о возможностях хрустальной побрякушки? Функции вещей я тоже должен указывать.
— Можешь написать: «Заставляет нейдаров задавать слишком много вопросов».
Но Скарн занес в пергамент собственную версию: «Собирает пыль».
— Гаспар, когда же закончится эта инвентаризация? Здесь так много… так много…
— Сокровищ, — задумчиво закончил за него хайлар.
— Да, сокровищ.
Огромная пещера полностью была завалена сокровищами: монеты, драгоценные камни, ювелирные изделия, скульптуры, картины, вазы, статуи, редкие книги, мечи, щиты, всякое другое оружие, различные типы доспехов и множество предметов, которым гномы даже не могли сразу подобрать подходящие названия. На каменном полу не осталось свободного места. В неровном свете факелов все это сверкало и переливалось, зеркала, серебряные подносы и кристаллы отражали лучи и отбрасывали на стены радужные блики. Здесь были и редкие масла, и мази, и благовония, наполнявшие воздух ароматами сирени и корицы. Вдоль стен стояли тяжелые, окованные железом сундуки с массивными заржавевшими замками, ящики, до краев заполненные жемчугом и резными бляхами из слоновой кости, и кожаные сумки, неизвестно что таившие за своими раздутыми боками.
Скарн бережно положил кристалл в форме жемчужины на деревянный поднос и взял в руки вырезанную из черного дерева фигурку танцующего на волне дельфина.
— Эй, Гаспар, а это что такое?
— А это, определенно, пустячок. — Хайлар втянул носом воздух, чтобы не ошибиться. — Здесь нет ничего волшебного.
— Стоимость тридцать монет, — самостоятельно принял решение Скарн. — Это тоже понравилось бы тете Чарти. Как жаль, что я не могу ей подарить такой пустячок. И еще больше жаль, что все это не принадлежит нам.
Гаспар кивнул:
— Демонски жаль, что всем этим владеет проклятый…
— Дракон?
Слово прозвучало свистом чайника, слишком долго кипевшего на огне. Оно прилетело издалека, из отверстия, свидетельствующего о наличии обширного пещерного лабиринта. Затем показалась голова, вытянулась длинная шея, и наконец, весь дракон оказался в пещере.
Это была красная драконица, хотя и очень большая по сравнению с гномами, но не слишком рослая по драконьим меркам. Она была еще молода, и свет факелов отражался в ее блестящей чешуе, словно в лужицах свежей крови. На голове, напоминающей формой конский череп, торчали изящные светло-коричневые рожки. Глаза драконицы казались то черными, то темно-сапфировыми, в зависимости от настроения. Прекрасные белоснежные и очень острые зубы были выставлены на устрашение перепуганным гномам. Драконица спланировала вниз и приземлилась на груду монет и драгоценных камней, зашуршавших под когтистыми лапами. Длинный хвост дернулся из стороны в сторону и разбросал несколько золотых подсвечников и храмовых фиалов.
— Как идет инвентаризация? — спросила драконица.
Гномы замешкались с ответом, и в горле красной начал зарождаться сердитый рев. В уголках пасти показались язычки пламени, а из ноздрей вырвались облачка дыма.
— П-прекрасно, — выдавил из себя Гаспар.
Пальцы у него дрожали, и гному стало стыдно, что он еще не привык к приступам драконобоязни, сопутствующим каждому появлению драконицы. Небольшое удовлетворение доставил ему лишь вид Скарна, которого дрожь била с головы до ног.
— Н-но здесь так много сокровищ, что потребуется немало времени.
Драконица оскалила зубы в некотором подобии улыбки.
— Вот поэтому я и выбрала вас, — промурлыкала она. — У вас масса времени. Из всех смертных рас Кринна гномы и эльфы живут дольше всех.
Скарн, наконец, обрел голос
— П-почему ты не взяла эльфов? Они живут даже дольше, чем гномы.
Улыбка приобрела несколько зловещий оттенок:
— Гномы не такие вкусные, а я не хочу испытывать соблазн съесть своих помощников. Я хочу, чтобы моя казна была сосчитана.
— П-прекрасно, — повторил Гаспар. — Инвентаризация идет прекрасно.
Драконица уселась и стала наблюдать, насколько прекрасно продвигается их работа.
Гаспар шепотом подсказал Скарну, что им следует заняться разборкой резных деревянных фигурок, лежащих в большом ящике какого-то купца. Эти предметы не такие хрупкие, а то драконица еще вздумает наказать их, если что-то выскользнет из их дрожащих пальцев. А к тому времени, когда эта работа будет закончена, гномы сумеют хоть немного справиться со своим страхом и перейти к более деликатным вещицам.
Скарн краем глаза заглянул в овальное зеркало размером с небольшой щит. К своему изумлению, он увидел там совершенно неожиданные образы: кентавра, мага и трех вооруженных воинов. Рядом с зеркалом лежал обоюдоострый кинжал, истекающий тягучим зеленым ядом, кожаный пояс со множеством отметин, несомненно означающих число убитых, открытый футляр с гарротой, отполированные до блеска воровские отмычки и три длинные иглы, которые, по твердому убеждению гнома, не были предназначены для обычного шитья.
Драконица, казалось, задремала. Скарн снова заинтересовался необычным зеркалом.
— Эй, Гаспар, как ты думаешь, что это такое? С виду как будто зеркало?
Гаспар шагнул к нему, но тотчас остановился — нейдар коснулся поверхности зеркала и мгновенно исчез. Теперь к отражениям кентавра, мага и трех воинов добавился образ перепуганного и сконфуженного в своей беспомощности Скарна.
Драконица приоткрыла один глаз, издала продолжительное и долгое ворчание, в котором Гаспару послышались унизительные слова о «помощниках».
— Кранидор, — отчетливо произнесла она, и Скарн вылетел из зеркала. Гаспар сейчас же перевернул зеркало и положил на кучу стальных монет.
— Не играйте с магией, — строго предупредила их драконица. — Ваша задача — только пересчитать все сокровища.
— Н-но как же мы можем все описать, если хотя бы не попытаемся узнать, что это такое?
На этот раз вопрос исходил от Скарна, который заикался сильнее, чем прежде. Драконица снова заворчала:
— Старайтесь, как можете. От этого зависит ваша жизнь.
Она снова закрыла глаз.
Скарн занялся рубинами, ссыпанными в небольшой стеклянный кубок. Рядом лежал изумруд величиной с кулак.
— Тете Чарти это наверняка понравилось бы, — тихонько пробормотал он.
Гаспар тем временем сосредоточился на шкатулке с карандашами из слоновой кости с алмазными наконечниками.