Страница 141 из 217
Проснувшись в половине девятого, он почувствовал, что ему и вовсе расхотелось ехать к Энн Вандербилт. Он попытался вспомнить ее внешность — почти ничего не вспоминалось. Прическа стандартная, улыбка тоже. Такие девушки, чуть покрасивее, показывают свои глаза, зубы и все прочее со страниц любого еженедельного журнала. Во Франции ему говорили, что американки считаются красивыми. Если спорт, оптимизм и эстетическая диета могут создать красоту, то, конечно, они красивы. Лично он так не считает, черт бы их взял. Как не хочется ехать на вечеринку! Трикси среди этих девушек была бы как — трудно сказать, как что именно. Как тот цветок, что продают по десять долларов штука. Если такой вынуть из целлофановой коробки (они всегда продаются в прозрачных коробках, обвязанных золотым шнурочком) и воткнуть в пучок молодого редиса — вот так выглядела бы здесь Трикси. Идиот, как он мог вообразить всерьез…
Он покончил с бритьем и повязывал галстук, когда явился Баттерстон — шикарный, как всегда, в вечернем костюме.
— Торопись, старик, нам еще в магазины, — сказал он, закуривая. — Ты в этом и идешь?
— Может, ты хочешь, чтобы и я напялил смокинг? — огрызнулся Фрэнк. — Кстати, у меня его нет. И не будет, понимаешь? Ненавижу снобов.
— Снобов ты можешь ненавидеть сколько угодно, но без смокинга не обойдешься. Подожди вот, тебя еще не заприметила «первая леди».
— Миссис Флетчер? Надеюсь, что и не заприметит.
— Как сказать. Она любит «устанавливать социальные контакты» с молодыми инженерами. — Рой подмигнул. — Самое забавное, что без всяких бесчестных намерений. Господи помилуй, ничего более добродетельного и скучного, чем ее воскресные коктейль-парти, я никогда не видел и не увижу. А попробуй отказаться от приглашения — и можешь считать свою карьеру в «Консэйр» оконченной…
По пути они заехали за выпивкой, купили подарки. Рой увидел в игрушечном магазине чудовищного зайца ростом в полчеловека, по имени Хэрви. Стоил он соответственно своему росту, но Рой и Фрэнк к тому времени уже успели вытянуть полбутылки виски, и Хэрви был куплен и водворен на заднее сиденье. Когда они втроем приехали к мисс Уоррен, веселье там уже шло вовсю.
Шийла Уоррен уже за несколько дней до вечеринки говорила о своем желании напиться; Рой Баттерстон напивался при каждом удобном случае; что касается Фрэнка Хартфилда, то он или вообще не напивался, или, если был не в настроении, делал это очень быстро. У остальных гостей, а их набралось человек тридцать, тоже, очевидно, были какие-то свои причины спешить с выпивкой.
Так или иначе, трезвых в этот вечер здесь не было. Фрэнк еще раз поздравил виновницу торжества, поболтал с девушками, потом выпил с ними сухого мартини. Когда девчонок утащили танцевать, Фрэнк остался с двумя парнями из отдела лётных испытаний. Парни спросили, какой у него профиль, и когда узнали, что он работает по электронному оборудованию, решили за это пить. Фрэнк не отказался, и они выпили за электронику и за всех с нёю связанных, а потом он поинтересовался — в чем, собственно, дело и почему, собственно, его заставили пить за эту сволочь электронику, от которой в сегодняшнем мире одни неприятности. К ним подошел еще один. Сколько же их было? Высокий из отдела лётных испытаний, по имени Стив, и другой, пониже, — кажется, Эб, как Линкольн, а тот, что подошел, — этот был производственник, только Фрэнк не помнил, из какого цеха. Джонни его звали, именно так — Джонни, а парень был шести футов, не меньше. Он тоже согласился, что за электронику пить не стоило, потому что это штука гнусная. Конечно, кое-какая, польза от неё есть, отрицать нельзя. Телевидение, например, — это вещь. Особенно когда мисс Дагмар раздевается в своей ежевечерней «программе для холостяков». Фрэнк вместе с другими выпил за груди мисс Дагмар. Говорят, она их застраховала. Нет, телевидение — это вещь. А вообще электроника — дерьмо. Взять хотя бы программирование технологических процессов. А? Это все электроника, это она, сволочь. Конечно, нам, инженерам, от этого пока что хуже не становится. Пока что, а? Но парням в цехе ты избегаешь смотреть в глаза. Очень просто: вчера здесь работало шестеро, а завтра поставят программное устройство, и все шестеро пойдут за пособием. Вот вам и электроника! Уже не говоря о прочем. О таких штуках, например, как ракетное оружие. «О нем мы и говорили», — подмигнул Стив. Фрэнк не понял — когда? Когда предложили тебе выпить за электронику, вот когда. Скоро завод перейдет на выпуск «джи-эм», вот тогда ты оценишь свой профиль. Шассисты, например, или крыльевики — те будут плакать и размазывать слезы кулаками. Черт, этот парень совсем уже надрался; какой дурак говорит об автомобилях? «Джи-эм» — это не «Дженерал моторе». Это значит «управляемый снаряд» — ясно, сэр? А она опять танцует с этим идиотским зайцем, смотрите. Можно держать пари, она и спать с ним будет.
Они выпили за то, чтобы «Хэрви» оказался на должной высоте, а потом Шийла стала вопить, что это в конце концов хамство — явиться по приглашению девушек и весь вечер торчать со стаканами в руках. Стали танцевать, но места не хватало, да и девчонки тоже перебрали. Фрэнк наступил на ногу какой-то рыжей. Такой рыжей, что она была похожа скорее на морковку, чем на редиску. Морковка истошно взвизгнула, он с достоинством сказал: «Виноват» — и снова пошел пить, поняв, что танцора из него не получится. Он стоял, пил, старался держаться прямо. Стив и еще кто-то пили вместе с ним, Рой в углу деятельно обхаживал одну из редисок.
Когда он увидел Трикси, весь хмель мгновенно испарился. Протрезвевши, он тут же понял, что это вовсе никакая не Трикси. Просто ему показалось. Она стояла в противоположном углу комнаты, спиною к нему, — волна темных, как у Трикси, волос, плечо, поворот шеи. Он так уставился, что, наверное, кто-то заметил и сказал ей, и она обернулась со смехом. Лицо как у всех, чуть вздернутый нос, яркие и полные губы. Но волосы! Она улыбнулась еще шире, встретившись с ним глазами, и отвернулась к своему собеседнику. Фрэнк тоже отвернулся, чтобы не видеть этих слишком похожих волос, но потом не выдержал и оглянулся еще раз. Черненькая опять смотрела в его сторону, загадочно улыбаясь. Ронда Халидэй отплясывала с Баттерстоном какой-то новый танец — сплошные прыжки и выверты.
— Здорово, скажешь нет? — одобрил Джонни-производственник.
Фрэнк спросил, из какого он цеха, оказалось — из холодной штамповки. Выпили за холодную штамповку.
— А танец непристоен, — мрачно объявил Фрэнк. Он бы такие танцы запрещал, не должна молодая леди выкаблучиваться подобным образом. Да еще перед всеми. Он смотрит на это так. Может, он — ископаемое, кто его знает.
— А что такого, — сказал Джонни, — ноги у нее о’кэй, почему бы и не покрасоваться такими ногами? Правда, сестренке своей я бы такое танцевать не позволил — это верно. Хотя она наверняка уже танцует. Они все теперь это танцуют, от тринадцати и выше. Рокинг, что ли, так это называется…
Появились бумажные карнавальные шапочки. Рой в красной феске и смокинге стал похож на турецкого дипломата. Энн Вандербилт нацепила трехфутовый колпак алхимика, украшенный кабалистическими знаками. К Фрэнку подошла черненькая, сказала: «Хэлло»; — и надела что-то ему на голову, общелкнув резинкой подбородок.
— Хэлло, — сказал Фрэнк, потрогал шапочку и на ощупь ничего не понял. — А вы сами? — спросил он у черненькой.
— Я и без украшений ничего, — сказала та.
— Верно, — согласился Фрэнк, наливая ей и себе. — Волосы у вас просто…
Она взяла стакан и поверх его края глянула на Фрэнка смешливо прищуренным глазом.
— Только волосы? — спросила она. — А остальное?
Фрэнк посмотрел и пожал плечами.
— Ничего, — сказал он. — На уровне.
— Не очень-то вы любезны, — вздохнула черненькая. — А жаль.
— Почему?
— Да так. Вы из того типа мужчин, на который я реагирую.
Она допила стакан, и кто-то увел ее танцевать.
— Ну и стерва, — восхищенно сказал Джонни. — Я бы на месте ее мужа…