Страница 3 из 15
Упрямая какая, а?
Когда стало рассветать, мы все проснулись и принялись рассказывать друг другу про Галку.
А она всё посапывает — спит.
Мы ёжились и, чтобы согреться, стали делать под одеялом упражнения для рук, ног и брюшного пресса. Потом проделывали всякие выкрутасы: брыкались, подскакивали, задирали ноги кверху.
А когда ещё немного посветлело, Валя как крикнет:
— Девочки, смотрите, — что это с Галкой?!
Мы, как повернулись, так и глаза вытаращили: на Галке была целая гора одеял. Так и торчат края: серые, коричневые, синие…
Тут как раз вожатая подошла, наша Тамара.
— Ну, девочки мои, проснулись? Спать-то, небось, тепло было?
— Какой там тепло, холодина… — Мы даже как следует не посмотрели на Тамару; мы во все глаза глядели на Галку.
А Тамара нам говорит:
— Ну как же холодина? Пришла машина из лагеря, одеяла привезла, и я вас, озорниц, накрыла вторыми одеялами — каждую сама укрыла… Вы спали и не пошевельнулись!..
Мы так рты и разинули, а потом разом как захохочем!
Тамара думала — мы с ума сошли. А мы от смеха давимся и киваем на Галку.
— Вот кому тепло!
Галка спала под семью одеялами, раскинув руки, и, наверное, видела очень хороший сон.
Зонтик
Дима и Толик стояли в парадной и уныло смотрели на улицу.
Нет, это был не дождь. Это был настоящий водопад. С неба лилось и лилось… Можно было подумать, что на небе треснула главная туча, и вся вода, припасённая на месяц вперёд, обрушилась на голову разом.
Пробежаться бы по лужам босиком! Чтобы брызги во все стороны! Да не разбежишься…
Завтра утром — большой пионерский[3] парад. Парад на Дворцовой площади[4]! А сейчас ребята возвращаются с репетиции. На них специальная, новенькая форма — белоснежные шёлковые рубашки и шёлковые галстуки. Разве выскочишь в такой форме под этот ошалевший ливень?
«Зонтик! Вот что сейчас нужно до зарезу… Недавно был у бабушки, посылает она в булочную, ворчит: возьми зонтик! Так куда там! Отмахнулся: больно надо с зонтом тащиться! А сейчас бы…»
Димка даже стонал, когда мимо проплывал зонтик в белых вспышечках дождя.
Что же делать? Наверное, уже десять часов вечера! Длинноногий быстрый Димка так и приплясывал на месте. А Толик, полуоткрыв рот, выжидательно смотрел на Димку.
— Что делать-то будем, а? — жалобно тянул он. — Дим, придумай… Ты же у нас голова…
— Угу… Ума палата, да ключ потерян.
Но всё-таки у Димки уже созревают планы. Самые фантастические. Он вытягивает шею и, шевеля кончиком носа, как крольчонок, предлагает:
— Давай разведаем, а вдруг проберёмся через проходные дворы и — прямо в автобус. Сделаем так — ты вылетаешь пулей, а я…
— Я — пулей?! Сами же меня тюленем дразните, а тут — пулей…
— Н-да… ты пока раскачаешься, и ливень кончится! — Димка круто повернулся, прошёлся взад-вперёд и хлопнул Толика по плечу: — Ну, хорошо, а если так…
Тут дверь распахнулась, и в неё сначала боком протолкнулся раскрытый зонтик, а за ним быстро вошли мужчина и женщина и начали подниматься по лестнице.
— Толик, видал?.. Зонтик!.
— Я сам подумал… Да как?
— Как, как… — Димка рванулся и одним духом взлетел на лестницу, так что перила загудели.
— Знаете что… извините, пожалуйста… вот мы… — и Димка рассказал всё про парад, про пирамиду[5], в которой они участвуют. — Одолжите нам, пожалуйста, зонтик… Не бойтесь, мы сразу вернём… Вы хоть нас не знаете, но мы же пионеры.
— А хотите, я вам до завтра перочинный ножик дам, — пробасил снизу Толик и стал подниматься. — Смотрите: шило, штопор, отвёртка и три лезвия!
Мужчина и женщина переглянулись.
— Придётся выручать, — сказал мужчина.
Но женщина уже и сама протягивала мальчикам зонтик.
— Возьмите… А залогов нам никаких не надо. Три лезвия… — она усмехнулась. — Ещё карман себе пропорю!.. Но зонтик нам понадобится завтра очень рано. К восьми чтоб были, как из пушки. Квартира пятая. Принесёте?
— Честное пионерское!
— Ну, Васёк, — сказала женщина мужу, поднявшись к себе на второй этаж, — если эти акробаты нам завтра не принесут зонтик, придётся тебе на работу топать под лопухом…
Дима и Толик подлетели к выходу, но только высунулись под дождь — тут же вбежали в подъезд обратно.
— Чтоб тебя… брызгает, — буркнул Дима. — Всё равно намокнем.
— Зонтик-то на одного придуман, — вздохнул Толик.
— Вот что! — вдруг осенило Димку. — Ты сядешь на меня верхом — ну, на плечи мне, — и возьмёшь в руки зонтик.
— Спятил… — испугался Толик. — Я же толстый!
— Чепуха, — храбро сказал Дима, — я в лагере поднимал, знаешь, какую бочку с водой? В полтора раза толще тебя!
— Ну, давай… Только я тебе форму помну.
— Да… форма. Ну тогда так: возьмёшь зонтик и мою форму, а я, так и быть, побегу прямо под ливнем.
— «Так и быть»… «Под ливнем»… Хитрый! — сказал Толик. — Давай лучше я под ливнем, а ты неси!
— Всё дело хочешь провалить, да? Я же всё изомну. А ты аккуратный. Хозяйственный.
И Дима быстро снял форму, а ботинки свои привязал под самый верх зонтика.
— Держи, Толька! — Димка с разбегу прыгнул в тёплую лужу. — Опа! Понеслись!
Толик вступил в единоборство с дождём и ветром. Ветер сразу набросился на зонтик, подхватил его снизу и старался заломить Тольке за спину.
— К голове, к голове зонтик прижимай! — командовал Димка. — Надень его на голову! А форму — под локоть!
Толик пыжился, старательно прижимал зонтик к голове, но ветер рвал его из рук, а Димкины ботинки без зазрения совести ездили по Толькиной физиономии. Тольку всего искрутило, извертело…
Димка бросился на помощь. Он ухватил зонтик двумя руками и старался удерживать его над Толькиной головой, как балдахин над каким-нибудь великим падишахом. Ботинки раскачивались на ходу, как два маятника.
— Ну и ливень! Как из пулемёта строчит!
Вода была везде — она с грохотом вымахивала из водосточных труб, она облепила промокшие до последней нитки деревья.
— Заруливаем в парадную! — распорядился Димка. — Пришвартовались!
Ребята вскочили в свой подъезд.
Майка облепляла Диму, как приклеенная.
— Ну и хорош!.. Грязью заляпан по самые лопатки… На макушке и то ошмётки грязи… — запыхавшимся баском сказал Толик.
— А хорошая была прогулочка, верно?
— Жалко, никто не видел… как мы… гениально…
Вдруг кто-то сказал:
— Гениально!.. С зонтиком-то всякий сможет!.. А ты попробуй голыми руками…
Ребята обернулись и увидели мальчика. На нём была точно такая же форма, как и у них.
«Тоже с репетиции, — сразу поняли они, — наш!..»
— Торчу здесь сто лет, — сказал мальчик зло, — а он всё льёт и льёт… Всякий приличный дождь даст, даст и перестанет, а у этого — ну никакой совести!
— Да уж, дождина так дождина… — мялись ребята. — Мы тебе очень сочувствуем…
— Что мне сочувствие… — хмуро протянул мальчик и вдруг выпалил: — Выручите, а? Одолжите зонтик! Меня зовут Славкой Голубевым. Я никогда в жизни не обманывал. Хотите, я в залог ботинки оставлю?
Димка и Толик смотрели друг на друга и молчали. Димкины брови поднялись острыми уголками и шевелились. Кончик носа вздрагивал от напряжения. Что делать?
— Ботинки совсем новые… «Скороход»[6], — добавил Слава.
— Понимаешь, — выговорил, наконец, Димка, — зонтик-то не наш… Нам самим его дали. Чужие люди… А завтра надо отнести… чуть свет…
— Вот оно что! — Слава совсем помрачнел. — Раз чужой, тогда конечно…
3
В СССР все ребята в возрасте от 10 до 15 лет были пионерами — членами Всесоюзной пионерской организации (массового детского коммунистического объединения). Пионеры участвовали в парадах 1 мая и 7 ноября, а 19 мая проходил большой парад в честь Дня пионерии, в котором участвовали Пионерские организации всех школ.
4
Дворцовая площадь — главная площадь Санкт-Петербурга (тогда Ленинграда) перед Зимним дворцом.
5
Пирамида — суживающаяся кверху акробатическая фигура из людей, становящихся друг на друга в несколько этажей.
6
«Скороход» — ленинградская фабрика, изготавливавшая различные виды обуви. Существует и сейчас, но занимается пошивом лишь детской обуви.