Страница 4 из 10
Люси спросила:
— Разве автостоп не запрещён в Делавэре? — она добавила: — Хотя это трудно отследить.
— Верно, — продолжил Мередит. — Но шоссе не междуштатное и даже не главное в штате, так что автостопщики вероятно пользуются им. Очевидно, как и убийца. Одно тело нашли вдоль дороги, два остальных — меньше чем в двадцати километрах от неё. Киган забрали примерно в ста километрах к северу по тому же пути. С ней он применил другую тактику. Если он будет следовать своему обычному плану, он будет держать её до тех пор, пока она не начнёт умирать от голода. А затем сломает ей шею и оставит её тело в похожей позе.
— Мы не должны это допустить, — твёрдо сказал Билл.
Мередит сказал:
— Агенты Пейдж и Джеффрис, я хочу, чтобы вы сейчас же принимались за работу над этим делом, — он толкнул по столу по направлению к Райли жёлтую папку с фотографиями и отчётами. — Агент Пейдж, здесь содержится вся информация, которая может вам помочь начать.
Райли потянулась к папке, но её рука автоматически отдёрнулась в приступе ужасной тревоги.
«Что со мной не так?»
Голова у неё кружилась и в голове стали появляться расфокусированные картинки. Посттравматический синдром после дела Петерсона? Нет, он проявляется по-другому. Это что-то совершенно иное.
Райли встала со стула и выбежала из конференц-зала. Пробегая по коридору в свой офис, она видела в своей голове приобретшие чёткость картинки.
То были лица — женщин и девочек.
Она видела Митци, Корин и Тантру — молоденьких девушек, чьи приличные платья скрывали деградацию даже от них самих.
Она увидела Джастин — стареющую шлюху, склонившуюся над стаканом в баре, уставшую, ожесточённую, готовую умереть страшной смертью.
Она увидела Крисси, находящуюся в неволе у своего жестокого мужа-сутенёра.
Но хуже всего было то, что она увидела Тринду — пятнадцатилетнюю девочку, которая уже находилась во власти кошмара сексуальной эксплуатации и не видела для себя другой жизни.
Райли забежала в свой кабинет и упала в кресло. Теперь она поняла причину своего отвращения. Картинки, которые она только что видела, послужили спусковым крючком. Они подняли на поверхность её худшие опасения по поводу дела в Фениксе. Она остановила жестокого убийцу, но не смогла спасти всех женщин и девочек, которых встретила. Сама идея эксплуатации не прекратила существование. Она не исправила и сотой доли всех ужасов, через которые приходилось проходить людям.
И теперь она ощущала неведомое ей до сих пор беспокойство. Оно казалось даже хуже, чем посттравматический синдром. Но если от лично своей ярости и ужаса она могла найти избавление в спарринге, то избавиться от этих новых ощущений не представлялось возможным.
Сможет ли она собраться с силами для работы над новым делом типа того, что она раскрыла в Фениксе?
Она услышала за дверью голос Билла:
— Райли!
Она выглянула и увидела, что её партнёр смотрит на неё с грустным выражением лица. Он держал папку, которую ей дал Мередит.
— Ты мне нужна для этого дела, — сказал Билл. — Это личная просьба. Я схожу с ума из-за того, что не смог раскрыть его. Может быть, я был выбит из колеи своими личными проблемами. Я знаю семью Валери Брунер. Они хорошие люди. Но я не смог продолжать с ними общаться потому что… Потому что я подвёл их. Я должен всё исправить.
Он положил папку на стол.
— Просто просмотри её. Пожалуйста.
Он вышел из кабинета Райли, оставив её сидеть и в нерешительности смотреть на папку. Это не было похоже на неё. Она знала, что должна что-то с этим делать.
Обдумывая всё, она вспомнила Феникс. Ей удалось спасти девочку по имени Джилли. Или по крайней мере, она попыталась.
Она достала мобильник и набрала номер приюта для подростков в Фениксе, Аризона. Она услышала на линии знакомый голос:
— Говорит Бренда Фитч.
Райли была рада, что трубку взяла Бренда — она познакомилась с этой социальной работницей во время расследования предыдущего дела.
— Привет, Бренда, — сказала она. — Это Райли. Я всего лишь хотела справиться о Джилли.
Джилли была девочкой, которую Райли спасла от секс-торговли — худенький, темноволосый подросток тринадцати лет. Кроме жестокого отца, постоянно избивающего её, у Джилли не было никаких родственников. Райли звонила так часто, как только могла, чтобы узнать, как дела у Джилли.
Райли услышала, что Бренда вздохнула.
— Я рада, что ты звонишь, — сказала Бренда. — Хотелось бы, чтобы подобную заботу демонстрировало больше людей. Джилли всё ещё с нами.
У Райли упало сердце. Она надеялась, что однажды она позвонит и узнает, что Джилли удочерила добрая приёмная семья. Но сегодня, видимо, был не тот день. Райли расстроилась:
— Когда мы разговаривали в прошлый раз, ты говорила, что опасаешься, что придётся отправить Джилли обратно к отцу.
— О, нет, мы всё решили законным путём. Мы даже получили ордер, предписывающий ему держаться от неё подальше.
Райли с вздохнула с облегчением.
— Джилли постоянно спрашивает о тебе, — сказала Бренда. — Хочешь поговорить с ней?
— Да, если можно.
Бренда попросила Райли подождать. Райли вдруг засомневалась, хорошая ли это идея. Каждый раз, разговаривая с Джилли, она чувствовала себя виноватой, сама не понимая, почему. В конце концов, она спасла Джилли проституции и насилия.
«Но спасла её для чего?» — думала она. Какая жизнь ждёт Джилли?
Она услышала голос девочки:
— Привет, агент Пейдж.
— Сколько раз я должна просить тебя не называть меня так?
— Прости. Привет, Райли.
Райли рассмеялась.
— Привет и тебе. Как твои дела?
— Вроде ничего.
Повисло молчание.
«Типичный подросток», — подумала Райли. Ей всегда было трудно разговорить Джилли.
— Чем занимаешься? — спросила Райли.
— Я только проснулась, — сказала Джилли вяло. — Собираюсь пойти завтракать.
Райли поняла, что в Фениксе сейчас раньше на три часа, чем у них.
— Прости, что звоню так рано, — сказала Райли. — Всё время забываю о разнице во времени.
— Всё нормально. Это мило, что ты звонишь.
Райли услышала зевок.
— Пойдёшь сегодня в школу? — спросила Райли.
— Да. Они каждый раз выпинывают нас из тюряги для этого.
Это была обычная шутка Джилли — она любила называть приют «тюрягой», как будто кто-то её там держал. Райли не казалось это очень смешным.
Райли сказала:
— Ну, тогда отпущу тебя завтракать и собираться.
— Эй, подожди минутку, — сказала Джилли.
Снова воцарилась тишина. Райли слышала, что Джилли подавила всхлипывание.
— Я никому не нужна, Райли, — сказала Джилли. Она плакала. — Приёмные семьи всегда обходят меня. Им не нравится моё прошлое.
Райли была поражена.
«Её „прошлое“? — задумалась она. — Боже, да как у ребёнка тринадцати лет может быть „прошлое“? Что происходит с людьми?»
— Мне очень жаль, — сказала Райли.
Джилли сбивчиво проговорила сквозь слёзы:
— Кажется… Ну, знаешь… Дело в том, что… Райли, кажется, что только тебе есть до меня дело.
У Райли заболело в горле и в глазах. Она не ответила.
Джилли продолжала:
— Почему я не могу жить с тобой? Я не причиню тебе проблем. У тебя есть дочь, да? Мы будем сёстрами. Будем присматривать друг за другом. Я скучаю по тебе.
Райли с трудом выговорила:
— Я… Я боюсь, это невозможно, Джилли.
— Почему?
Райли почувствовала себя опустошённой. Вопрос попал ей в сердце, как пуля.
— Просто… просто невозможно, — ответила она.
Она услышала, как Джилли плачет.
— Ладно, — сказала Джилли. — Мне пора завтракать. Пока.
— Пока, — сказала Райли. — Я тебе позвоню.
Она услышала щелчок, который говорил о том, что Джилли повесила трубку. Райли наклонилась над столом, ощущая, как по её лицу текут слёзы. Вопрос Джилли эхом отражался в её голове.
«Почему?»
Причин была тысяча. Она слишком занята с Эприл. Её работа слишком тяжёлая, она требует слишком много времени и энергии. Да и сможет ли она вылечить шрамы на психике Джилли? Конечно, нет.