Страница 14 из 14
– Вы писатель? – вдруг спросил Николай Иванович. – Детективы сочиняете?
– Я пишу поэмы, – по привычке соврал Илья. – В прозе.
– Ты опять врёшь!
– Ты же никогда не читала моих поэм. – Илья повернулся и шёл теперь спиной вперёд, лицом к Ангелу. – Откуда ты знаешь, пишу я их или не пишу?
– А… мы далеко направляемся? – Николай Иванович огляделся по сторонам. – Сейчас откроют ресторан, самое обеденное время. Может, имеет смысл пообедать?
– Я хочу нагулять аппетит, – сказал Илья. – И направляюсь в магазин «Народный промысел». А вы меня провожаете.
– Я там ещё ни разу не был, хотя любопытство, конечно, адское. Место преступления как-никак! Но мне совестно тревожить Зою Семёновну…
– Какие старомодные слова вы говорите, – Илья покачал головой. – Совестно тревожить!.. Таких слов сейчас никто не знает и не употребляет.
– Скажи ещё про современную молодёжь, Интернет и бездуховность!.. – скривилась поэтесса.
– Ну, некоторых из нас Интернет совершенно не интересует, правда?
Она исподлобья посмотрела на него.
– А других интересует, – продолжал он как ни в чём не бывало и кивком показал куда-то. Николай Иванович посмотрел и засмеялся.
Прямо по курсу возле кирпичной стены – по виду старинной – молодой человек фотографировал девушку, предполагаемую дочку Лилии Петровны. Девушка откидывала волосы, так и сяк поводила головой, потом вытянула вверх руку, согнула в колене ногу, изогнулась и неторопливо повернула к нему сияющее лицо.
– Во-во-во, – говорил Ванечка, – ещё разок. Тянись, тянись!
– Слушай, а где наша палка для селфи? – спросила она.
Молодой человек огляделся, словно ища палку для селфи поблизости.
– В номере осталась.
– Надо было взять, – огорчилась девушка, – волосы бы развевались красиво!..
Перестав изгибаться, она немедленно достала из кармана телефон и уткнулась в него. Молодой человек тоже смотрел в мобильник.
– А от палки развеваются волосы? – спросил Николай Иванович у Ангела. – Вы не знаете?
– Развеваются, – мрачно сказала Ангел и тряхнула дредами. – Для этого к ней приделывают вентилятор.
– Я Фрэда репостнул, – сообщил молодой человек, не поднимая глаз от телефона. – Фотки с завтрака – пятнадцать лайков, прикинь?
– А с экскурсии?
– Пока семь всего.
Девушка скорчила смешную гримаску и тут только заметила надвигавшуюся группу тяжеловесов.
– Хэлло! – весело сказала она. – Давайте вместе сфоткаемся для инстаграмма. Ванечка, сфоткай нас!
– Омайгадабл! – завопил молодой человек. – Забыл совсем!
– Ты что?
– Я дедлайн профакапил! Мне в час нужно было с чуваком связаться, он в Бейрут летит! Помнишь, который мудборд своего дизайн-проекта представлял? Ну, когда мы на стрелку ездили в антикафе?
– В какое?
– Где брифовали насчет стартапа широкополосного стриминга! Ты что, забыла? Ты ещё сказала, что он тру, этот чувак!
– Помню, – просияла Лилечка. – А чего он в Бейрут летит? Живёт там?
– Никто не живёт в Бейруте, зая. Там все дела делают, и я тоже делаю.
– Сфоткай нас, Ванечка! А то как будто мы в этой дыре одни! А тут ещё люди, прикольные!
И она улыбнулась мрачной поэтессе, благостному Николаю Ивановичу и внимательному профессору.
– Давайте вот так вставайте! Ванечка, почему ты палку для селфи не взял?! Мы все вместе в кадр не лезем!
– Дай я сам!..
Они шутливо препирались, остальные ждали. Когда наконец с селфи было покончено, Ванечка водрузил на нос тёмные очки и сказал, что нужно ещё сфотографироваться возле колокольни.
– Для инстаграмма, – сказал он так, как говорят: это нужно для дела.
Они перешли дорогу и двинули к колокольне.
Лилечка смотрела в телефон и время от времени спотыкалась, Илья поддерживал её под локоть. Молодой человек рассказывал, что не может жить без тёмных очков – вот не может, и всё тут.
– У меня «рэйбенов» штук пятнадцать, и все разные, даже коллекционные есть, как из «Джеймса Бонда», там Шон Коннери в таких. Я когда их в инстаграмм выложил, лайков сто пятьдесят набрал! У меня много разных очков! «Бугатти», «шопарды». «Диоры» есть, Лилечка дарила, но «диоры» – это так, гламурненько, не очень тру.
– Что-о-о?! – не отрываясь от телефона, вскричала Лилечка. – «Диоры» не тру?
– Тру, тру, но они такие… для папиков больше. Я разбираюсь в очках.
– Он ещё в машинах разбирается, – поддакнула Лилечка, не поднимая глаз от телефона, споткнулась, и Субботин опять её поддержал. – У него их четыре, и одна совсем раритетная. Как она называется, я забыла, Ванечка?
– «Победа». Хотите покажу?
– У моего отца была «Победа», – сообщил Николай Иванович негромко. – Он после войны на «Опеле» трофейном ездил, а потом ему «Победу» дали.
– Любопытно, – сказал Илья. – «Опель» после войны – это не шутки.
– Да какие уж тут шутки. Лётчик, Герой Советского союза, наградили «Опелем».
– Вот, вот она! – Ванечка стал совать им телефон. В ярком свете дня на экране ничего не было видно, он загораживал его ладонями. Илья и Николай Иванович, сталкиваясь головами, совались поближе к экрану. Ангел, задрав голову, смотрела на крест колокольни.
Ванечка сорвал свои «рэйбены» – видимо, в них он совсем уж ничего не видел – и так и сяк поворачивал телефон. Николай Иванович благожелательно мычал.
– Смотри, Лера с Никасом, – сказала подошедшая Лилечка и сунула Ване свой мобильный. – Только сейчас выложили. Я лайкнула.
– Молодец. А где они, я забыл?
– Я тоже забыла.
Она опять уставилась в телефон.
– Какова же высота этой колокольни, как вы думаете? – спросил Николай Иванович у Ильи.
– Можно прикинуть по длине тени.
– Мы будем фотографироваться или нет? – гневным голосом спросила мрачная Ангел. – Я замёрзла!
– Да, да, сейчас!
– А чем вы занимаетесь? – поинтересовался Илья, пока Ванечка молниеносно тыкал пальцами в экран, печатал какое-то сообщение.
– По жизни? – уточнил Ванечка, не поднимая головы. – Бизнесом. Хайтеком. У меня всякие стартапы… разные, в общем. Вот чувака профакапил, жалко!.. – Он всё печатал, стремительно. – У меня в Израиле бизнес… тоже… я там учился. А что? Почему вы спрашиваете?
– Из любопытства, – пояснил профессор Субботин. – Давайте правда сфотографируемся, если вы хотите, и мы пойдём в магазин народных промыслов.
Лилечка вдруг топнула ногой и почти завыла:
– А-а-а!.. Да что ж это такое?! Ваня! Я больше не могу! Я не хочу!
– Что такое? Что, Лилечка?! – не выпуская телефона, он бросился к ней. Глаза у неё налились слезами.
– На, читай! Опять! Я же всем, всем разослала!
И она обеими руками закрыла лицо.
– Я удалю, удалю! Уже удаляю, не плачь, зая! – Он одной рукой обнимал Лилечку, а другой производил манипуляции с телефоном. – Нет, ладно бы хейтеры поганые, и то свои родные френды!..
Мимо пробежала давешняя лошадь с тележкой. Теперь на соломе сидели двое – мужик в телогрейке и мальчишка в яркой куртке для сноуборда. Позади них тряслись и тяжеловесно стукались две высокие алюминиевые фляги, по всей видимости, с молоком.
Илья проводил их глазами. Лошадь повернула к плотинке и потрусила под горку.
– …Я специальный пост разместила, что у меня мама погибла, – горестным и немного горделивым тоном объясняла Лиля Николаю Ивановичу, который совал ей безупречный носовой платок в крупную клетку. – И попросила никаких соболезнований не выражать! Ну, мне тяжело, невозможно! Все у себя перепостили, все ок. Я думала, все меня услышали. И вдруг опять, – голос у неё поехал вверх, – дорогая Лиля, крепись, мы с тобой!.. Нет, ну попросила же по-человечески!..
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.