Страница 94 из 107
Лия обиженно опустила голову, не зная, что ответить.
– Мне тридцать лет, и я хочу быть любимой, – всхлипнула она.
– Научись быть женщиной, и все у тебя сложится, – попытался утешить ее Александр и по-дружески похлопал по плечу.
– Да, побудь женщиной, подрежь сырку, – хохотнув, подвинул к гостье опустевшую тарелку Алекс.
За окном стемнело, а потом опять рассвело. Время текло незаметно. Каждый из присутствующих то погружался в свои мысли и воспоминания, то опять вступал в обсуждение своих нелегких дум и пережитых событий.
В обед дверь квартиры Фортиуса открылась, и без приглашения вошли профессор Тори и доктор Багульников.
– Что за попойку вы тут устроили! – гневно начала Рита. – Уже половина личного состава сбегала вам за выпивкой! Вы почему ведете себя, как глупые юнцы, а не как руководители локации! Позорище!
– М-м-м, – еле промычал Алекс, – Рита, а вас угостить?
– Доктор, колите, – обратилась Тори к Петру Ивановичу.
Через двадцать минут после укола все трое были трезвы, как стеклышки, и сидели за обеденным столом, опустив головы перед профессором Тори, как нашкодившие школьники.
– Вот и чудненько! – сказала профессор Тори.
– Какое сегодня число? – поинтересовался Александр.
– Сегодня среда, двадцать восьмое апреля, – ответил доктор Багульников.
– Вы мне так ничего и не сказали о похоронах, – забеспокоился Алекс.
– А ты бы что-то услышал в таком состоянии? – парировала профессор Тори.
– Простите, не сдержался, – отводя взгляд в сторону, ответил Фортиус.
– В шесть часов вечера прошу всех на совещание к полковнику Мейджеру, – проговорила Рита, – надеюсь, вас можно до этого времени оставить без присмотра?
– Я уже ухожу, – вскакивая с места, ответила Лия Эссет.
– Да и мне пора, – поддержал ее Александр.
***
– Рита, – окликнул шедшую по коридору профессора Тори Виктор Зорин, – мне нужно поговорить с тобой.
– Хорошо, – озадаченно приподняла бровь Рита, – только давай побыстрее, а то до совещания остался только час.
– Это ненадолго. Я знаю, кто захочет стать резервной Вита Лонга, – понижая голос почти до шепота, произнес он.
– Добровольно? – удивленно спросила профессор Тори, заглядывая в глаза Виктору и пытаясь увидеть в них признаки помешательства.
– Я не сошел с ума, не надо так на меня смотреть. У нее есть на это веские причины.
Профессор Тори перевела взгляд за собеседника и увидела поодаль нерешительно топчущуюся Милану. Она внимательно наблюдала за разговаривающими и нервно заламывала руки. Глаза профессора округлились в изумлении.
– Она? – кивнув головой в сторону секретаря, спросила Рита.
– Да, – оглянувшись, ответил Виктор.
– Зорин, сказать, что я шокирована, это не сказать ничего! – выдохнула Рита. – Ты понимаешь, на что ты ее обрекаешь?!
– Она сама этого захотела, – спокойно ответил Виктор.
– Боже… Какой же ты флегматичный и бессердечный человек. Милана – единственная женщина в твоей жизни, к которой ты испытывал какие-то чувства. Только она смогла втиснуться между тобой и твоей любовью к строительству. А сейчас ты хочешь разрушить ее жизнь?! Ты сумасшедший?!
– Она предала меня, – холодно заметил Виктор.
– И ты теперь так изощренно ей мстишь?!
– Это не месть, поговори с ней, и ты все поймешь.
Профессор Тори кивнула секретарю, давая понять, что она может подойти.
– Он тебе объяснил, на что ты соглашаешься? – без каких-либо эмоций спросила Рита у Миланы.
– Да, – еле слышно прошептала та дрожащими губами.
Рита недоверчиво покачала головой.
– Пойдем в мой кабинет, нам действительно нужно поговорить.
***
В кабинете полковника Мейджера собрался Совет, приглашенный лейтенант Макс Залесский, несколько человек, отличившихся в боевых действиях при прорывах между измерениями, и белокурая девушка-журналистка. Также на совещании была Милана, которая постоянно нервно одергивала рукава на своей блузке и периодически испуганно смотрела то на профессора Тори, то на профессора Зорина.
– Рад всех видеть! – начал полковник, как только все уселись, и гул сменился полной тишиной. – Сегодня я хотел от лица всей локации поблагодарить наших активистов. В ближайшие дни будет издан приказ о присвоении вам новых званий. Церемония оглашения произойдет в парадном зале, а также будет присутствовать пресса, чтобы все знали своих героев в лицо, – улыбнулся полковник Мейджер, смотря на группу людей в военной форме.