Страница 21 из 22
– Продержусь. Тебе чем-нибудь помочь?
– Вообще-то да, – отвечает Флёр. – Пойдем, поможешь мне нарвать мяты.
Утро после похорон Олеандры выдалось морозное. Когда просыпается Робин, перья у него в крыльях смерзлись и сверкают, ему приходится долго встряхиваться, чтобы их расправить, – о полете Робин пока даже и не думает. Подобравшись к большой каменной купальне для птиц, он обнаруживает, что воды внутри нет, только кусок льда – не попить и не выкупаться. Хотя бы в кормушке что-то лежит – правда, не личинки и не червяки. Робину нравятся слоеные пирожки, а копченый лосось – не нравится, он пахнет огнем и опасностью. Норману Джею тоже не нравится копченый лосось, а безымянный дрозд и вовсе не подлетит к кормушке, если там такое. Лосося приходится съедать приносящей беду сороке[22], которая заявляется ближе к обеду, а если она не прилетит, рыба достается жирному голубю или его дружку.
Склевав несколько маковых зерен и остатки розового миндального пирожного, Робин летит к другой купальне, на ступеньках, ведущих в дом, там теплее. Он медленно пьет, потом умывается, его потускневшее оперение говорит о том, что он не хочет рутины, которая вот-вот снова начнется, – не хочет искать себе пару, вить гнездо, добывать пищу для птенцов. Он устал: приближается его восьмая весна. Через окно в спальне он видит, как вьет гнездо Флёр. Она часто гнездится. Но никогда не откладывает яиц. Этот человек у нее в гнезде все перевернул вверх дном. Это он заставил Флёр положить в кормушку огнеопасную рыбу? А остальные разноцветные пирожные тоже он съел? Из-за него она вскрикивала в ночи? Она теперь часто так. Но в эту ночь Робин ничего не слышал: возможно, это другой человек, из-за него Флёр молчит. У него перья, как у дрозда, и он не был в гнезде у Флёр уже много лет. Робину вдруг хочется побыть одному, он взлетает на самую верхушку падуба, набирает в легкие побольше воздуха и заводит самую неистовую из своих песен. Если попытаться приблизительно перевести ее на человеческий язык, она – о твердых клювах (как в обычном птичьем, так и в эротическом смысле). Он вельми дивий, но он же и рамено зельний.
Флёр не спит. Но Флёр и не бодрствует. Она все думает о гостье из Шотландии и ее словах. Гостья сказала, что утром отдаст Флёр какую-то вещь, а ведь утро почти настало. Сказала, у нее есть кое-что от Олеандры – кое-что такое, что Олеандра, пока была жива, не смогла сама отдать Флёр. Флёр слышит, как далеко-далеко поет ее зарянка. Эта женщина (ее зовут Ина, наверняка сокращенный вариант какого-то длинного имени, хорошо бы не имени Нина, по понятным причинам) прибыла на похороны со своей фермы на острове Льюис, который относится к Внешним Гебридам. Пару раз в год Олеандра покупала себе билет на ночной поезд и отправлялась в загадочное “шотландское путешествие”. Но никогда не рассказывала, с кем она там встречалась и чем занималась. Флёр представляла Олеандру в Эдинбурге: вот она обходит этакой мисс Джин Броди[23] все замки и твидовые магазины, а потом встречается с печальными и неприкаянными знаменитостями в гостиничных номерах “люкс” или в особняках, выходящих окнами на залив Ферт-оф-Форт. Флёр ошибалась.
На похоронах Ина рассказывала о том, как они с Олеандрой познакомились: в 1968 году на каком-то фестивале Олеандра провела импровизированный мастер-класс с демонстрацией фильма в формате “супер 8” о жизни в древесном пне. Все участники фестиваля (бородатые парни на кислоте, их дети и жены, которые в обычные дни, не на фестивале, еще готовили своим мужьям “пятичасовой чай” и которых мужья еще называли “любовь моя”) собрались, чтобы посмотреть дрыгающуюся пленку – мелкие грызуны в старом пне сражались за обрезки сыра, фруктов и прочих угощений, которые кидали им люди. Олеандра стояла перед экраном, а за ее спиной мыши, полевки и даже случайный горностай отчаянно бились за каждую крошку, брошенную на пень, и в конце концов она произнесла, обращаясь к зрителям:
– Это вы. Это вы, когда девушка, которую вы любите, спит с другим мужчиной. Когда мать снова и снова напоминает, что вам пора найти работу. Когда ушлый тип в метро советует вам подстричься. Это вы, когда лучшая подруга покупает платье, о котором вы мечтали. Это вы, когда нужно оплатить парковку, а у вас ни одной монеты в пятьдесят пенсов. Это ожесточенность, сидящая глубоко внутри вас. Ожесточенность наполняет ваше сознание и отдаляет вас от брата или сестры, возводит между вами стену. Возможно, она не выйдет за пределы вашего сознания. Да, большинство из нас никогда не проявят жестокость в форме действия. Но разум ваш ожесточен, мысли пропитаны гневом, и в уме вы по тысяче раз на дню убиваете людей. Выдираете им глаза своими мелкими коготками и ненавидите, ненавидите, ненавидите.
Пи ворочается рядом с Флёр. Они договорились, что он уйдет пораньше: ему надо вернуться в Лондон и отвести Нину на балет. Жена Пи, Камала, больше известная как Кам, сама могла бы отвести Нину, но она записана к парикмахеру. Стрижка, сушка феном и, вероятно, мелированные пряди по всей голове, словно кому-то есть дело до того, как выглядят волосы Кам. Итак, ради балетного урока и стрижки с укладкой Флёр придется самой приводить дом в порядок, самой скорбеть и плакать, самой себе заваривать чай и приносить самой себе сухие носовые платки. Она выяснит, что собирается отдать ей Ина, а потом даже некому будет об этом рассказать. Почему, почему, ну почему даже в этот день, когда Пи по-настоящему нужен Флёр, он не мог просто взять и попросить жену перенести стрижку на другое число и самой отвезти их чертову дочь на ее чертов балет?
И что, Нина не может вызвать такси? Или поехать на метро? Ей четырнадцать гребаных лет! Хотя, если в этом возрасте человек еще не способен свыкнуться с мыслью о расставании или разводе, он, наверное, и до балетной школы сам не в состоянии добраться. Бедная тупая Нина. Когда Флёр было пятнадцать лет, она одна полетела в Бомбей. Там она познакомилась с Пи, привезла его с собой в Англию и сделала для него книгу английских поговорок, чтобы ему проще было освоиться в чужой стране. Как жаль, что их самолет тогда не разбился, – тогда ничего этого не произошло бы и все были бы намного счастливее. Если бы Пи сейчас умер, Флёр была бы свободна. Правда, она не смогла бы даже побывать у него на похоронах. А ведь он, черт возьми, ее ЛЮБОВНИК. Тайный, конечно. Флёр думает о мышах в том пне. Ну да, именно так она и поступает с Пи. Выковыривает ему глаза своими коготками. Он-то с ней, по меньшей мере, честен. Если только не считать того случая, когда он обещал уйти от Кам; в ту пору Сай, их старшая дочь, отправилась перед университетом в годовое путешествие. Обещания Пи оказались пустыми словами, он осознал, что на самом-то деле сможет уйти от Кам, только когда Нина поступит в университет, а этого ждать, извините, ЧЕТЫРЕ ГОДА. Сможет ли Флёр терпеть еще четыре года? Она вздыхает. Она не уверена, что сможет терпеть все это еще четыре года. Или хотя бы четыре секунды.
Он стирает все ее сообщения, да и вообще просит, чтобы она их не присылала. Он рвет все ее поздравления с днем рождения, и глупые смешные открытки вроде “Счастливого понедельника!”, и записочки, которые Флёр вкладывает в баночки с чайным сбором, составленным ею специально для него. Когда она спросила Пи – почему, он спросил, а что делала бы она на его месте. Что делала бы она? Ну, во-первых, она ушла бы от нелюбимого человека в ту же секунду, когда поняла, что любит другого. А во-вторых, она арендовала бы огнестойкий сейф или прекрасную уединенную комнатку, где хранила бы все, что присылает ей возлюбленный. Возможно, в этой комнатке она могла бы сидеть и размышлять. Это было бы что-то вроде храма ее любви. Будь у Пи такая комната, он держал бы там телефон, на который она присылала бы ему сообщения в любое время дня и ночи. Правда, сам он, конечно же, не заглядывал бы в ту комнату, потому что постоянно возил бы Нину в школу (это происходит каждое утро по будням), а потом он работал бы в своем кабинете дома, и Кам иногда заскакивала бы домой в обеденный перерыв. ПОЧЕМУ он не может просто взять и снять офис где-нибудь в Лондоне и хотя бы там оставаться иногда наедине с собой – неразрешимая загадка. Ну, хорошо, ладно, не такая уж неразрешимая, ведь офис в Лондоне стоит целое состояние, а у Пи пока вышел только один успешный роман, да и то – больше десяти лет назад. И роман этот был, по сути, про “Дом Намасте” (который теперь принадлежит Флёр, это такое странное чувство) и про вещи, которым научила его Флёр, про все, что дала ему именно она, – А ЕЙ-ТО ЧТО ВЗАМЕН? Он даже не упомянул ее имени в списке людей, которым выражал благодарность в конце книги. А это ведь такой естественный жест, учитывая, что она в самом деле очень помогла ему с книгой, к тому же они выросли вместе, и все такое прочее. Но Пи сказал: раз уж он не может поставить ее имя первым и посвятить книгу ей (он посвятил ее своим умершим родителям), тогда лучше не упоминать ее вовсе. Впрочем, в те времена загвоздка была в его дяде и тете, и еще в Сай, а потом внезапно появилась Нина, хотя он вроде как уже давно не занимался сексом с Кам. Да, нежданная Нина, еще восемнадцать лет ада. Но теперь-то Флёр знает, что Пи никогда не уйдет от Кам. Она же не дура.
22
Согласно английским суевериям, сорока приносит несчастья.
23
Джин Броди – героиня известного британского романа (и еще более известного фильма, поставленного по его сюжету) “Расцвет мисс Джин Броди” Мюриэл Сары Спарк; действие разворачивается в Эдинбурге 1930-х годов.