Любовь к красному

Мы, маги, - порождения Голодного Тумана, загадочные создания, волей этой прихотливой стихии родившиеся в техногенном мире, где нас называют туманниками.

Мы многое умеем и помогаем людям, лишенным магического дара, но тоже не всесильны.

Нам так же хочется тепла и обычного человеческого счастья. Поэтому улыбаемся и грустим, любим и ненавидим, догоняем и убегаем, а иногда даже спасаем мир.

Вот и меня, рыжую туманницу с редким даром угораздило не только выручать других, но и самой спасаться от самого настоящего маньяка.

И еще, повезло влюбиться...

Моя огромная благодарность моему главному редактору и соратнице во всех литературных авантюрах Вере Борисковой 

Спасибо большое прекрасному автору Наталье Косухиной за помощь в создании обложки.

Роман полностью выложен не будет! ПРОДА РЕГУЛЯРНАЯ, постараюсь ежедневно. :)

Гусейнова Ольга Вадимовна

Глава 1

Глава 2

Гусейнова Ольга Вадимовна

Любовь к красному

Уважаемые читатели, история будет платная, скоро открою предзаказ ))

Любовь к красному

Глава 1

- Госпожа Кыш, мы бесконечно благодарны вам за любезное согласие помочь, тем более в таком щекотливом деле. Я уже двадцать лет служу здесь директором, и поверьте, впервые столкнулся с настолько гнусными обвинениями. Это, можно сказать, черное мерзкое пятно на репутации нашего музея. Подобное недопустимо в мире искусства.

- Уверена, это недопустимо в любой сфере или ситуации, - мягко заметила я, ожидая пояснений от мужчины, семенящего рядом, рассыпаясь в благодарностях.

На город уже опускались сумерки. Меня просили прийти после закрытия музея для посетителей, и поэтому, как я ни старалась идти осторожно, стук моих каблучков гулко разносился по длинному коридору.

Ступая на старинный, натужно поскрипывающий паркет, я с интересом крутила головой по сторонам, проходя через анфиладу помещений, хотя в юности бывала здесь не раз. Резные деревянные панели, хорошо сохранившиеся на стенах старого дворца. Высокие эркерные окна в стиле южного Эядара пропускали еще достаточно света, поэтому искусственное освещение пока не включили.

Антон Сергеевич Мышкин - директор сего заведения и обладатель тучной фигуры, затянутой в пижонистый темно-синий костюм в мелкую полоску - от быстрой ходьбы немного запыхался, будучи явно неприспособленным к подобным физическим и нервным нагрузкам. Его широкий лоб поблескивал от пота, который он украдкой вытирал пухлой рукой.

- Господин Мышкин, скажите, что конкретно от меня требуется. По телефону господин Завадия не смог пояснить.

Мужчина в очередной раз облизал потрескавшиеся губы, видимо, от волнения и, положив ладонь на внушительный живот, едва не шепотом ответил:

- Нам осталось пройти три зала - и там вы узнаете все в подробностях.

Странное поведение директора музея начало раздражать, но я промолчала. Сюда меня попросил приехать очень уважаемый человек, старинный друг родителей Шорта Михайлович Завадия - личность высокопоставленная, имеющая связи во многих властных структурах. В свое время он очень помог мне, и, конечно же, я сразу откликнулась на его просьбу о помощи в деликатном деле.

Очередная комната - женский кабинет: красивые удобные стулья, отделанные голубой в цветочек тканью; узкие изящные диванчики; секретер мореного дуба со множеством шкафчиков; столик-бюро с недописанным письмом, будто совсем недавно оставленным автором.

Проходя мимо высокого зеркала в тяжелой бронзовой оправе, я вздрогнула - гладь резко потемнела, и на поверхности всплыло злобное лицо. Правда, в следующую секунду сменилось нейтральной физиономией. Видимо, кто-то из посетителей недавно баловался или кривлялся, а может, испытывал злость или сильное раздражение, вот зеркало еще и не успело 'забыть'. Я осторожно облегченно вздохнула: нюансы моего дара.

Следующая комната когда-то служила для совещаний царице, давно почившей. На круглом столе до сих пор лежит старинная большая карта государства, с тоже давно изменившимися границами, рядом с ним огромный глобус на тяжелой деревянной подставке. Мне кажется, нужно приложить немало усилий, чтобы раскрутить его.

Я невольно вспомнила, как лет пятнадцать назад учительница, встав у этого самого глобуса, рассказывала историю нашего мира Земляр - планеты с двумя материками, Северным и Южным. Ближе к экватору протянулась длинная цепь островов - большие в свое время стали территориями отдельных государств, присоединив острова поменьше и совсем крохотные, те, которые нанесены на карту мира точками и черточками. В некоторых островных странах до сих пор сохраняется монархия.

Северный - материк с более холодным климатом. Здесь образовались три крупных государства: Хлон, словно вмерзший в вечный лед и лишь на два месяца в году покрывающийся зеленой травой; Дарем, раскинувшийся на востоке; и моя любимая Рошана, самая большая страна на Земляре. Помимо 'большой тройки' существуют и несколько мелких государств, но с ними, как правило, редко кто считается в спорах и интригах мирового масштаба.

На Южном материке, площадью и протяженностью уступающем Северному, расположились основные политические и экономические соперники Рошаны: Севаш, Тожер и Натангеш - подобно Рошане сильные, воинственные страны, вокруг которых приютились их более мелкие соседи.

Быть может, Рошана и южные соседи давно бы померились силой, но мир на Земляре помогает сохранять Великий океан. Даже на глобусе он кажется необозримым, окутанным Голодным туманом. По сути, о своих соседях жители материков и островов узнали спустя тысячи лет развития цивилизации, когда смогли подняться в небеса и преодолели по воздуху Великий океан. А до этого момента все попытки отчаянных мореплавателей, рискнувших слишком отдалиться от шельфа, заканчивались печально. Они пропадали в сером непроглядном тумане. Именно поэтому называемого Голодным.

Из-за тумана на Земляре сформировались различные культуры, каждая со своими особенностями, и, тем не менее, удивительно схожие во многих аспектах. И главное - туман одаривает избранных магией, загадочным образом ее 'генерируя', что выяснили пару сотен лет назад ученые разных стран, обратив внимание, помимо всего прочего, на закономерность: маги чаще рождаются у берегов Великого океана, и чем дальше от побережья вглубь материков, тем реже.

Хотя людей, отмеченных туманом или туманников, как попросту начали называть нас люди, рождалось отнюдь немного. И если в стародавние времена нас считали опасными и потому нежелательными и даже уничтожали, то в новой истории ситуация в корне изменилась: теперь мы служим странам и народам. В меру своих возможностей или способностей, а многие - как хотят. Ведь мир не стоит на месте, быстро идет вперед, побеждая архаизмы и предрассудки.

Через минуту мы с Мышкиным добрались до цели - парадного зала, хорошо освещенного, благодаря большому количеству зеркал различных форм и размеров, развешанных по стенам, многократно отражающих свет и зрительно расширяющих пространство.

Выставка явно новая и, вполне возможно, только готовится к открытию - экспонаты сияют, как говорится, ни пылинки ни соринки. Среди этого великолепия собралось несколько человек из тех, что, не сложно догадаться, вместе собираются по серьезному, даже чрезвычайно серьезному поводу.

Шорта Михайлович Завадия тихо разговаривает у окна с крупным брюнетом в черной форме Службы внутренней безопасности Рошаны или сокращенно СВБР. В центре увешанного зеркалами помещения мужчина и женщина - тоже законники, правда, из Внутреннего контроля - слушают невысокого, пожилого, невнятно лепечущего мужчину, одновременно делая записи в блокнотах. В старике я узнала смотрителя музея Лежнева, встречавшего и сопровождавшего группы школьников, приходивших на экскурсии.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.