Анклав

- Что, запыхался? - Колдун участливо посмотрел на меня. - Ничего, еще чуть-чуть.

Я кивнул, и, ухватив покрепче скользкую от пота руку Вики, побежал за нашим провожатым.

И вот, мы в пустой каморке, коих полно на каждом пути. Колдун внимательно осматривает помещение, затем открывает решетку слухового окна - так он его называет - и, по очереди, заталкивает нас туда. Я слышу, как он что-то делает: вроде заметает следы и что-то задвигает. Вскоре я наталкиваюсь на выходную решетку. Становится очень страшно. Кажется, что сейчас решетка отлетит, и меня схватят цепкие лапы Коршуна. Я достаю фонарик, что дал мне наш провожатый, и пытаюсь посветить за решетку. Вдруг - я чуть не обделался от страха - раздался вопль Миши. Нет, если по-честному, это был просто тихий писк, но было очень страшно. Колдун велел проверить, есть ли кто за решеткой. Странный вопрос с учетом Мишиных воплей!

Наконец мы сидим в небольшом помещении. Вокруг нас стены, окрашенные в скучный серый цвет, из помещения ведут две двери: одна из них металлическая. Колдун, забив мешком лаз, повернулся и сказал:

- Ну все ребятки, теперь можно и передохнуть. Проголодались?

Мы дружно закивали головами, и тогда Колдун, рассадив нас на мягкие матрацы, ушел в другую комнату и стал там чем-то греметь. Конечно, мне было интересно, что в соседней комнате, но я так устал, что не мог даже рукой пошевелить. Вскоре запахло чем-то очень вкусным, мои ноздри затрепетали, а рот заполнился слюной. Через несколько минут на стол был поставлен котелок с чем-то очень вкусным. Едва Колдун раздал ложки, как они замелькали над котелком с немыслимой скоростью. Обжигаясь, мы запихивали в рот эту божественную еду, а Колдун смотрел на нас и посмеивался в бороду.

- Ну что? Наелись? -спросил он, когда котелок опустел. -А теперь предлагаю попить чайку.

- Что это было? - спросила Вика, вылизывая ложку.

- Это? Обычная гречневая каша с тушенкой.

- Обычная? Да я никогда такого не ела! Очень вкусно, спасибо.

И тут Вика улыбнулась. Как давно я не видел ее улыбки! Мне стало так радостно, я даже позабыл все свои опасения и переживания.

Колдун тем временем разлил чай, и открыл пачку вкуснейшего печенья. Мы откинулись на матрацы, давая волю туго набитым животам, и стали расспрашивать нашего провожатого о всякой всячине. Вскоре, несмотря на интересный рассказ, я уснул, так и не доев зажатую в руке печеньку.

Проснулся я от тихих всхлипов, где-то в темноте плакал мой братишка.

- Мишенька? Ты где? - спросил я.

Через секунду, ко мне под одеяло заполз маленький человечек, он прижался ко мне и спросил:

- Митенька, где мы? Я боюсь, я хочу домой.

- Не бойся маленький, мы скоро будем дома, - ответил вместо меня Колдун.

Он зажег тусклую лампу и повесил ее на специальный крюк.

Я осмотрелся. Оказывается, мы спали на тех же местах где и ели, нас укрыли кусачими, но очень теплыми одеялами, а под головы были подложены мягкие подушки. Теперь, на свежую голову, я стал замечать множество разных подробностей. Комната, в которой мы находились, была не очень большая, основное место в ней занимали различные шкафы и коробки. Посередине стоял низенький столик, за которым мы вчера ели, а вокруг были разложены матрацы, на которых мы, собственно, и спали. В соседней комнате, как сказал Чернокнижник, была маленькая кухонька.

- Ну что ж, раз все проснулись, - он с улыбкой посмотрел на Вику, трущую кулачками глаза, - пора готовиться к продолжению нашего занимательного путешествия.

- Как? Разве это не твой дом? - спросила Вика.

- Я не хочу больше никуда идти, - захныкал Миша.

- Ну-ну, не нужно хныкать, - попросил Колдун. - Скоро я приведу вас домой и там вы будете в безопасности.

Я поспешил их успокоить и спросил: «Что нам нужно делать?»  Колдун попросил нас встать, затем критически осмотрел нас, нашу одежду, попросил выложить все из карманов, затем сказал:

- Ну что, чумазики? Пойдем купаться?

Он попросил Вику остаться, а нас с Мишей отвел в соседнюю комнату. Она и впрямь была очень маленькая, почти как наше убежище на родной станции. Он достал два корыта и налил в них воды, добавил горячей из чайника и, заставив нас снять всю одежду, посадил в тазы.  Дал мне большущий кусок мыла и велел мыться, а сам занялся Мишей. Я ни разу в жизни не видел, как моются в тазиках. На нашей станции экономили воду, мама мыла нас довольно часто, но мытьем это назвать было трудно. Тряпочка, смоченная в мыльной воде, которой нужно было обтереть себя, затем тряпочка в чистой воде, а напоследок тряпка-полотенце - вот и все купание.

Я намылил мыло и стал тереть себя какой-то «мочалкой». Сначала было неприятно, но вскоре я стал получать такое удовольствие, что чуть до дыр себя не протер. Когда я повернулся к брату, то чуть не выпал от хохота из тазика. Мишка, не шевелясь, сидел в своем тазу, на голове у него высилась шапка пены, его лицо выражало крайнее недоумение, глаза вылезли из орбит и часто-часто моргали. Тут Колдун окатил его из кувшина, мыльная вода попала в рот, и он стал отплевываться. Колдун вытащил его из таза и дал огромное полотенце, наказав вытираться, а сам подошел с полным кувшином ко мне.

Вскоре мы, закутанные в полотенца, вернулись в основную комнату, а Чернокнижник отвел в купальню Вику. Я слышал, как он дает инструкции что делать и где чего брать. Когда он пришел, мы уже подсохли, и он помог нам вытереть головы. Потом он выдал нам трусы и майки; потертые, но чистые штаны и рубахи, дал носки и крепкие ботинки. Какое же это наслаждение: после стольких лет чувствовать себя чистым, одетым в чистую и теплую одежду! Я сразу же вспомнил маму и на глаза навернулись слезы.

Миша, похоже, тоже был счастлив. Он сидел на матраце пока Колдун завязывал ему шнурки, и все гладил свою одежду. Как только со шнурками было закончено, Миша вскочил и прошелся по комнате. Остановился, и вдруг запрыгал, визжа от восторга! Колдун смотрел на него и улыбался. А я, подскочив к Мишане и, взяв его за руки, стал кружиться и скакать вместе с ним. Как же давно мы так не веселились! Я и забыл, как хорошо, когда ты чист, тепло одет, вкусно накормлен и когда тебя оберегают и защищают. Тут из купальни прошлепала закутанная в полотенце Вика. Она смущенно улыбалась, выглядывая из-под полотенца. Колдун подвел ее к одному из шкафчиков и попросил выбрать себе одежду, а нас утащил в купальню.

- Ну, вы и бегемотики! - усмехнулся он. - Целое болото развели.

Вместе с Колдуном мы принялись за уборку, и, когда уже почти закончили, к нам присоединилась Вика. Отмытая, она стала еще больше похожей на маму, такой же красивой и светлой.

Закончив с уборкой, нас выгнали с купальни, вновь ставшей кухней, и попросили не мешать. Через несколько минут из кухни потянуло вкуснейшими запахами, а затем Чародей принес три тарелки, на которых было странное кушанье. В какой-то желто-белой субстанции лежали кусочки странного, розового мяса.

- Это омлет с ветчиной, - непонятно объяснил чародей в ответ на наши вопросительные взгляды. - Он, конечно, не совсем настоящий, а из яичного порошка и сухого молока, да и ветчина консервированная, но все равно вкусный.

Мы взяли ложки и стали пробовать. Теперь мы не торопились, как вчера вечером. Сегодня мы долго перекатывали на языке каждый кусочек этой божественной пищи. Было умопомрачительно вкусно, и каждый проглоченный кусок провожался с чувством сожаления и невероятного наслаждения. Колдун терпеливо ждал, а когда мы закончили, принес три кружки какого-то напитка, он назвал его «какао» и этот напиток был еще вкуснее «омлета».

- Дядя Колдун, вы такой добрый и такой хороший, - вдруг сказал Миша, - я бы очень хотел, чтобы вы по-настоящему были моим дедушкой.

Я чуть не захлебнулся какао, у Колдуна от изумления отвисла челюсть. Он прокашлялся и почесал затылок, а затем, с несколько недоуменным видом, сказал:

- Ну я, это, тоже, наверное, не отказался бы от таких внуков.

Мишка закричал «Ура!» и быстро залез к нему на колени. Обрадованная Вика, которая, как оказалось, тоже ожидала ответ Колдуна, подбежала и обняла его. А я, а что я? Мне тоже, ох, как хотелось найти дедушку, пусть не настоящего, но такого, что заботился бы о нас, помогал и учил бы нас - я так устал все это делать в одиночку! Так что я тоже подошел к нему и обнял с другой стороны. Он обхватил нас своими сильными руками и младшие радостно заверещали в этой крепкой хватке. Я посмотрел на нашего новоиспеченного деда, он тоже смотрел на меня и в его глазах я впервые, за все время путешествия, увидел слезы. И я уверен, то были слезы счастья и радости!