Страница 7 из 14
Но, нужно отдать этому мальчику должное: помимо того, чтобы любить смотреть телевизор, у него было еще одно — на этот раз полезное — увлечение. Он очень любил рисовать. Обычной чернильной ручкой.
И вот он стал рисовать те образы, которые возникали в его воображении, когда он смотрел сломанный телевизор. Он завел большой толстый альбом, страницы которого начали заполняться рисунками. А поскольку существует воображивительное измерение, то придуманный им мир начал для него воплощаться в реальность... Ему казалось, что он придумал необычную страну! Он назвал ее — страна «ЧеБэ». То есть, Черно-Белая страна...
— Да, наса стана называица ЧБ, — вмешался Круг, снова шепелявым голосом.
Кол остановил его строгим жестом и обратился к Алле:
— Разумеется, ты должна понимать, и это утверждает старик Нуль Молчащий, что на самом деле мальчишка только видел подсказанные ему воображивительным измерением образы. А Страна ЧБ есть на самом деле. Она существует! Как я и он, — показал Кол на Круга. — Нас там много! И правит нами Ца...
Кол на всякий случай перешел на такой тихий шепот, что его стало едва слышно.
— Правит нами Царица, — сказал он.
— Да, пьяит нами Цаица, — снова вставил Круг и получил от товарища затрещину, чтобы не повторял и не мешал рассказывать.
Кол сделал попытку продолжить:
— Царица Черно-Белой страны всегда носила платье, которое меняло цвет. Если у нее было хорошее настроение, оно становилось черным. Если плохое — белым...
— Наверное, должно быть наоборот? — теперь уже вмешалась Алла, но мысленно пообещала себе, что постарается больше не перебивать.
Впрочем, Кол не рассердился на нее.
— Нет, именно так, — сказал он. — Когда хорошее настроение — платье становилось черным. Плохое — белым...
И всегда можно было понять, в каком расположении духа находится Царица, потому что лицо ее чернело или белело одновременно с платьем. Но однажды что-то случилось, и платье сломалось.
«Как может сломаться платье?» — подумала Алла, но остереглась произнести вслух.
Платье сломалось, и одна половина его стала черной, а другая белой. Да и с самой правительницей случилось неладное — одна половина ее лица стала черной, а другая белой. И с этого дня уже никто не знал, чего ожидать от Царицы, до того момента, пока она не заговорит с ним. А это было чревато последствиями.
— Какими? — не удержалась Алла.
— Например, мы с Кругом ни за что не стали бы ее тайными агентами, если бы попали к ней в тот момент, когда у нее было плохое настроение. Но у нее было хорошее настроение, и она велела нам идти шпионить.
— Так вы шпионы? — удивилась Алла. — А за кем вы шпионите? И зачем?
— Лучше не спрашивай.
— Но я хочу понять — вам это нравится или нет?
— Конечно, нет, как ты могла такое подумать? Кому нравится, когда за ним шпионят? Нас за это никто не любит.
— Тогда почему она назначила вас делать нехорошие дела, если была в хорошем настроении?
— Такова царская воля. Делать плохие дела, когда у тебя хорошее настроение, или хорошие, когда плохое. Чтобы не быть, как все! Это только мы, Нули, плохо ведем себя, когда нам плохо и добреем, если нам хорошо. А Царице полагается быть наоборот. Ну, а поскольку она, как правило, живет очень хорошо...
— Можно сказать, пьипеваючи! — добавил Круг.
— ... то у нее почти всегда хорошее настроение, — закончил Кол.
— То есть, она почти всегда злая и нехорошая? — нахмурилась Алла.
— Так и есть.
— Прости, я тебя опять перебила. Только ты сам виноват — то про воображивительное измерение начинаешь рассказывать, то про мальчика и телевизор, то про вашу царицу!
Видимо, Алла по неосторожности опять произнесла последнее слово громче, чем нужно. Потому что из-за дверцы вырвались вдруг какие-то непонятные звуки, похожие на гневный шепот.
Кол и Круг пришли в ужас.
Оба заверещали, заметались, не зная, куда деваться. То ли исчезнуть обратно за дверью-окном, куда возвращаться им было страшно, то ли спрыгнуть вниз и попытаться спрятаться среди расставленных в подвале раскладушек и кроватей, на которых спали люди.
Что же — ни туда, ни сюда?!
В какой-то момент Кол решился и первым сиганул вниз. Причем, к великому изумлению Аллы, он сделал это в одно мгновение. Только что человечек сидел на раме, как вдруг — бац! — и уже выглядывает из-под кровати. Там же, под кроватью — и так же мгновенно! — очутился Круг. Оба словно переместились с одного места на другое.
Некогда было удивляться. Алла поспешила спрятать их, опустив до пола край одеяла.
— Скорее закрой окошко! — верещали человечки.
Девочка вскочила с постели. В подвале было холодно и, даже укрываясь одеялом, Алла в эти ночи спала в одежде — в платье, в котором ходила в последний раз в школу, и которое одно уцелело из ее гардероба. Но даже в нем она ощутила, как из приоткрытого окошка ворвался ледяной холод.
Алла уже находилась возле странной «двери», которую, пища от страха, требовали закрыть Круг и Кол. Она надавила на створку, чтобы вернуть ее в прежнее положение. Но не хватило совсем чуть-чуть. И как девочка ни давила, окошко-дверь не поддавалось.
Через оставшуюся щель в подвал вдруг проникло что-то серое и клубящееся.
Алла в испуге отступила.
Серое и клубящееся просочилось на пол, словно тяжелый дым. И в этой дымчатой серости начали появляться белые и черные сгустки, из которых стала вырисовываться фигура. Вовсе не такая маленькая, как Кол и Круг, а в полный человеческий рост.
Еще мгновение, и фигура предстала в виде женщины в черно-белом платье. Четкая граница как будто делила женщину напополам. Даже одна половина ее лица была белой, а другая — черной.
Последние сгустки превратились в два глаза, один черно-белый, другой бело-черный. Алла невольно вскрикнула — громко и звонко. Теперь уж наверняка кто-то из спящих в подвале детей и взрослых должен был проснуться, но черно-белая незнакомка упредила этот момент. Она взмахнула рукой, и по подвалу прокатилась холодная замораживающая волна. Если кто-то и зашевелился в этот миг, или попытался приподняться, он тут же замер, словно время остановилось для него.
Царица — а девочка нисколько не сомневалась, что это именно она — медленно оглядела помещение.
— Где вы прячетесь, наши милые Нули? — ласковым голосом пропела правительница Страны ЧБ. — Разве за этим мы отправили вас, чтобы вы шептались о нас по всем углам?..
Алла ожидала, что царица заулыбается, раз она говорит таким довольным тоном. Но лицо правительницы, напротив, было искажено негодованием, отчего создавалось невероятно зловещее впечатление.
Она задержала взгляд на девочке, вцепилась в нее колючими глазами. Черно-белым и бело-черным.
— Девчонка?! — немного удивленно произнесла она и сдвинула брови.
Затем ее взгляд переместился на испуганного Борьку. Мальчик вцепился в край своего одеяла, но так и не успел спрятаться под ним.
— Мальчишка?! — с еще большим удивлением прозвучал ледяной голос Царицы.
— Девчонка и мальчишка, — повторила она загадочным тоном, показывающим явное недовольство и еще какое-то очень сильное, но тщательно спрятанное чувство.
На этот раз она позвала гораздо строже:
— Нули, быстро сюда! Ко мне!
Кол и Круг неохотно выползли из-под кровати.
— Ну что же, наши милые ищейки. Вы сработали лучше, чем мы ожидали.
Кол и Круг переглянулись.
— Мы ничего не делали, Ваше Царское Величество!
— Это без разницы. Даже если вы ничего не делаете, в итоге все равно что-то да получается. Ваше ничегонеделанье может принести пользу кому-нибудь другому. В данном случае, лично нам! — довольным тоном произнесла Царица.