Страница 4 из 70
— Звонок, проверь дорогу! — послышался голос. — Твари могли засесть в другом укрытии!
— Эй! — изо всех сил заорал Панас, вернувшись в комнату с окном, но благоразумно не подходя к нему. — Эй, люди!
Судя по доносившимся во время боя крикам и специфическим речевым оборотам, можно было надеяться, что это — не военные и не бандиты. Возможно, какой-то из нарождающихся кланов…
Снаружи послышался стремительный шорох и клацанье нескольких затворов.
— Кто там? — проорали в ответ.
— Одиночка! Патроны кончились, рация сдохла, снорки загнали сюда. Потом вы пришли… Я могу выйти?
Снаружи зашушукались. Потом тот же командный голос рявкнул:
— Выброси ствол в окно и вылезай! Но без самодеятельности!
Панас пожал плечами: какая, к болотным ведьмам, самодеятельность — с пустыми-то рожками?..
Он отмотал от АК нож и направился к окну. Швырять верное оружие не стал — просто положил его на подоконник и аккуратно столкнул вниз. Буквально тут же под окном раздался шорох и быстрые удаляющиеся шаги.
Так… стало быть, сразу за стеной его уже поджидают…
— Кондор, всё путём, ствол и впрямь пустой! — доложил кому-то молодой голос.
— Вылезай! — потребовал невидимый Панасу Кондор.
Шаман медленно приблизился и уже было перекинул ногу через подоконник, но вдруг остановился.
— Эй… — заволновались снаружи. — Ты чего?
— Сейчас… — пробормотал Панас. — Минуточку!..
И вернулся туда, где лежала Дитя Зоны. Осторожно взял её на руки (та всё ещё была в отключке) и, уже не таясь, полез в окно.
Разношёрстная компания, встретившая его снаружи («Свои… одиночки… Повезло!»), растерянно и один за другим опустила нацеленные на него стволы.
— Это ещё кто у тебя? — удивился их командир.
Панас хотел было ответить честно: «Да так, нашёл…», но вместо этого вдруг брякнул:
— Дочь!
Кондор — худощавый жилистый брюнет лет сорока — аристократично изогнул бровь и оглядел Панасову находку; чуть более пристально — её свежезабинтованный бок. Да и сам шаман только сейчас смог разглядеть её при нормальном освещении.
Девочка была тощая, чумазая, босая и страшно запущенная! Одежонкой ей служили рваные остатки женского платья не по размеру и росту; грязные, неопределённого цвета, волосёнки сбились в невообразимый колтун, из которого торчали какие-то соломинки, листочки…
— Н-да-а-а… — протянул Кондор, но от расспросов и комментариев воздержался. В Зоне всякое случается.
— Её украли. Долго искал. Снорки едва её не сожрали. — зачем-то счёл нужным внести ясность Панас и представился:
— Зовите меня Жабой.
Сталкеры переглянулись. Ну да, имя в Зоне за недолгое время её существования уже примелькавшееся!
— Тот самый Жаба, что ли? — усомнился Кондор. — Шаман?
— Тот самый. — кивнул Панас, поудобнее устраивая новоявленную «дочку» на руках. — Патронами не поделитесь? Я заплачу.
…Компания направлялась не в ту сторону, что была нужна Жабе, да он бы с ними по-любому не пошёл. Поэтому, купив у них патроны и кое-какой еды (пришлось расстаться с парочкой артефактов), он попрощался и пошёл своей дорогой.
Ксана — и он это почувствовал — пришла в себя ещё во время разговора с коллегами, но не стала проявлять никаких признаков активности. Даже глаз не открыла. Но Панас ощутил, как сильнее, суматошнее забилось под его рукой сердечко маленького Детёныша, и как участилось её дыхание. Кажется, девочка не на шутку испугалась людей, но ничем не выдала себя, вот это выдержка!
Зачем он вернулся за ней, зачем забрал с собой? Жаба, честно говоря, и сам не смог бы дать вразумительного ответа на этот вопрос. Кто она ему? Да никто! Какое-то полусумасшедшее — пусть и легендарное — создание, приёмыш снорочьей стаи… Дикий кусачий Детёныш, с трудом умеющий разговаривать и, кажется, совершенно не имеющий понятия о человеческой морали… Порождение неведомых родителей с радиоактивной Свалки… Для чего ему эта обуза, ведь отобрав её у стаи монстров и назвав прилюдно дочерью, он взял на себя ответственность её вырастить, воспитать, сделать нормальным человеком…
По силам ли тебе это, Жаба, — сталкер-шаман, одиночка, постоянно пропадающий в Зоне и давным-давно забывший о своём прежнем доме там, за Периметром?..
… Много позже Панас поймёт, что, скорее всего, ему показалось неправильным, если эту малышку — хоть и, возможно, выросшую в Зоне и явно больше других людей к ней приспособленную! — бросить здесь. Одну, без защиты взрослых, раненую… Обречь на жалкое полузвериное прозябание — если выживет, или на безвременную гибель — не от монстров, аномалий или радиации, так от людей. Панас отнюдь не был сентиментален — даже наоборот. Но почему-то он не смог остаться равнодушным к судьбе этого чужого ему ребёнка. Не смог уйти. Вернулся за ней. Почему?
Может быть, потому, что он был — взрослый, сильный, опытный?.. Мужчина, защитник?..
Часть 2. Ксанка и её Проблемы
Проблема первая: люди
Чернобыльская Зона Отчуждения, 2012 год
Людей Ксанка боялась. С тех пор, как покинула Стаю и стала жить среди них. Каждый день. Каждый час. Не монстров боялась. Не аномалий и гибели в них.
Людей.
Хотя, нет — были среди них те, кого она вообще не боялась и даже по-своему любила. Ну, отец — это понятно и так. Он её нашёл в Зоне, забрал к себе, вырастил, воспитал — как мог, хотя времени на воспитание приёмной дочки у сталкера-одиночки, а позже и сталкера-шамана Жабы было крайне мало. Это потом он отошёл от дел и стал вольным торговцем на Кордоне, в Деревне Новичков? а раньше ведь носился по Зоне из конца в конец — пока здоровье и возраст позволяли. За Ксаной в то время присматривала (и всячески поучала её уму-разуму… иногда даже и веником) некая баба Ната. Это была представительница тех упрямых стариков-самосёлов, которые остались в своих домах и ни за что не желали их покидать ещё во время эвакуации в восемьдесят шестом. Баба Ната осталась на своём хуторе одна и не очень долго думала, когда забредший в её владения Жаба позвал её жить на Кордон. С тех пор бабка работала поварихой в местной столовке, помогала сталкерам во всяких мелких бытовых делах типа стирки и починки одежды и — по просьбе Жабы — присматривала за Ксаной.
Когда Ксанка чуть подросла, а баба Ната тихо упокоилась на местном сталкерском кладбище — Жаба стал брать дочку с собой в рейды. А попробуй не возьми — всё равно убежит следом и заявится к костру в самый неподходящий момент, сияя от счастья: «Тату, а я тебя нашла-а-а!». И хорошо если не где-нибудь в самых непролазных и жутких трущобах Зоны — хотя и такое случалось! И поди её переделай, эту своевольную непосредственность! И как при этом из найденного на Свалке полудикого Детёныша выросло крайне доброе, деликатное и простодушное существо — было решительно непонятно. То ли, доброй памяти, баба Ната постаралась — со своим добродушным ворчанием и педагогическим веником, то ли ещё что-то повлияло… А может быть Жабе и его приёмышу сама Зона шаманила. Сталкеры частенько шептались про Ксанку — мол, Зона её любит и бережёт. Ну в самом деле, как она умудряется в одиночку, без оружия ходить чуть ли не по всей Зоне (некоторые рассказчики даже божились, что она, якобы даже до ЧАЭС добиралась и до секретной базы монолитовцев, а это вам не хухры-мухры!) и при этом оставаться невредимой? Везение дураков? Потому что Ксанка и впрямь была, мягко говоря, не от мира сего. Девушка-подросток лет четырнадцати, уже почти взрослая, а повадки — совершенно детские.
Одним словом — Дитя Зоны. Хоть дурное — но дитя, как сказал кто-то из поэтов.
Сталкеры и не подозревали, насколько близки были к истине!
Года так через два-три после Второго Взрыва и образования Зоны среди первых сталкеров Зоны появились упорные слухи про некое Дитя Зоны (или, как метко выразился кто-то, «Маугли»). Очень редко кому доводилось встречать это существо, но кто видел — запоминал надолго. Ибо зрелище едва прикрытого лохмотьями человеческого ребёнка, бесстрашно бегающего со… стаей снорков — это незабываемо! Правда, доподлинно никому не было известно, мальчик это, или девочка, но те же слухи утверждали, что Дитя Зоны не только запросто общается с монстрами, но и, якобы, чувствует аномалии и время Выбросов.