Страница 12 из 26
Но сейчас она там, её Ники, на детской площадке, всё ещё ребёнок, всё ещё в настоящем. Ники сама залезает на качели, ей приходится немного подпрыгивать, но зато без посторонней помощи. Потому что она так устроена. Немного упрямая, немного неуклюжая. Сейчас они её, только её. Целые качели для неё одной. Хотя бы на несколько минут. Как же летит время в детстве. Быстро. Интенсивно. И внимание переключается с одной вещи на другую с невероятной скоростью. Или держится на одном до тех пор, пока другой малыш, такой же упрямый, как она, не подойдёт, чтобы безжалостно выгнать её, потому что тоже хочет испытать этот полёт, но всё в детстве заставляет чувствовать себя великолепно.
Ники летит. Она с силой отталкивается ногами от земли. Качели маленькие, едва поднимаются от земли, они сконструированы специально для детей. Ники качается туда-сюда. Ей нравится это странное ощущение в животе, когда она разгоняется до приличной скорости. Хоть и похоже на приступ тошноты. Туда-сюда. Сначала она подкрадывается к небу, а потом падает на землю, и так по кругу. Ветер играет в волосах, этот порыв, напоминающий объятие, а качели – колыбель.
А потом пришёл он. Не мальчик. Он. Маленький пёсик, метис неоднородного окраса, который успел заметить, что с этой малышкой будет весело играть. Он начинает носиться вокруг качелей, настойчивый и решительный. Ники продолжает раскачиваться и игнорирует его. Но он не готов сдаться. Он лает. Смотрит на неё. Виляет хвостом.
Симона замечает это издалека и подходит к качелям. Материнский инстинкт. Желание находиться рядом. Она немного подталкивает дочь.
Как же здорово. Мамины руки. Её энергия. Этот жест – они словно вместе летят сквозь облака, изучая их, они летят вместе с птицами и самолётами.
Так продолжается ещё немного. Затем Симона отпускает Ники и дожидается, пока амплитуда колебаний постепенно уменьшится. Ники тормозит ногами и слезает. Пёс всё ещё там. Он полон желания побегать. Да и Ники не нужно повторять дважды. Она его гладит, а потом они бегут, один за другим, бегут на бешеной скорости, уворачиваясь от всевозможных игр в этом парке. Симона контролирует, чтобы с дочкой ничего не случилось, чтобы она не упала и не поранилась. В конце концов пёсик тормозит и просит ещё ласки, когда его нетерпеливо зовёт хозяин, возможно, именно из-за этих неожиданных игр с незнакомой девочкой. Бессознательная ревность, присущая некоторым людям.
— Эстер! Эстер!
Собака по имени Эстер никогда не упускает возможности сбежать от тех, кто нарёк её этим именем. Ники снова гладит его некоторое время, а потом уходит вместе с Симоной навстречу новым играм, пока часы не заставили возвращаться домой, чтобы приготовить ужин и встретиться с папой.
Маленькая Ники. Маленькие Волны. Эрика, Дилетта и Олли. Какими они были? Мне приходят в голову слова песни Лигабуэ. «Ты была передо мной, перед глазами ребёнка, которые никогда не увидят прошлого… Теперь скажи мне, как всё было? Каким было путешествие всей моей жизни с тобой? Я лишь надеюсь, что всё было, как должно было быть…»
Их детские глаза. Было ли в них отражение их глаз дня сегодняшнего? Как часто бегали их ножки? Я всё ещё слушаю песню, всё ещё думаю о красоте качелей и спрашиваю себя, много ли ей не хватало, чтобы дотянуться до неба.
Волны
Как в старом комиксе, который я верчу в руках. Он немного потрёпан с одной стороны. Но некая мудрость, которую он содержит, вполне цела.
«Жизнь – как кусок арбуза, и есть лишь один способ распробовать её. Засунуть морду внутрь, перепачкавшись от уха до уха. Затем выплюнуть семена и выбросить корку – тогда душа твоя распахнётся до неба». Волк Альберто сказал это Энрико. Я улыбаюсь. Строчка, которую я прочитал после стольких лет. Думаю об арбузах. О лете. О том, чего с тревогой могут ждать четыре свободные девчонки. Что-то организуют. Может, за вкусным мороженым. Например, в «Аляске».
Ники, Дилетта, Олли и Эрика сидят за столиком на открытом воздухе. Дни такие тёплые и длинные, но не слишком. Им всегда есть чем заняться, они что-то придумывают, с чем-то ещё только определяются. Они могут, возможно, собраться и поехать куда-нибудь все вместе. Например, организовать поездку с высокой целью, которую не смогут не благословить все родители. Вроде учебной. Учебные каникулы.
Безупречная программа. Подтянуть английский. Улучшить понимание. Расширить словарный запас. Отточить произношение. Говорить свободно, не залипая после трёх слов. Освоить язык. Be English, как говорит училка.
А потом даже можно получить какой-нибудь сертификат. И не нужно заселяться в частный дом, сойдёт и общежитие. Можно пожить там как минимум пару недель. Ходить на занятия по утрам, вряд ли они будут длиться дольше полудня. Да, примерно с девяти до двенадцати. Всё равно никто не встаёт в такую рань. И тогда на знакомство с городом у них почти целый день и ещё вечер. И не только для города. Разрешение получено.
— Итак, что нужно взять с собой?
Олли пытается собрать последние капли шоколада, которые решили скатиться вниз по чашке, быстро и по странной траектории.
— Как по мне, то лучше взять что-то старое! Мне хочется облазить там все крыши.
— Слушайте, девчонки, я всё время только об этом и думаю.
— О крышах? И мы тоже, а ты как думала… Ой, а та школа вообще готова нас принять?
— Чем ты слушаешь? Это ведь они дали нам брошюры, чтобы мы могли сами решать. А они там сами всё организуют.
— А каким будет общежитие? Мне говорили, что там грязно.
— Конечно, Диле, тебе выдадут веник и ведро, как только ты ступишь на порог, ты разве не знала? Это же практика! Ты будешь знакомиться с англичанами каждый день, во всех смыслах. Take a broom and a garbage pati and sweep, sweep!
— Молодец, а? Олли, тебе что, пять лет?
— Эй, через три недели мы уже будем там, я тренируюсь!
— С дисками от De Agostini?
— Да, все записи уже в моём плеере, я их слушаю на пробежке!
— Ладно, в общем, — Эрика пытается вернуться к теме, — я говорила, что думаю об этом постоянно.
— О чём?
— Мы с вами уже почти год знакомы, правильно?
— Ага, — отвечают девочки хором.
— И мы очень подружились, так ведь?
— Да.
— Мы лучшие подруги, и это не просто слова.
— Ага.
— Так что нужно имя.
— У меня есть имя.
— Вот именно.
— В каком смысле?
— У каждой есть своё собственное имя и всё.
— Это ещё сложнее, чем записи на английском, — вставляет Олли, съедая последний кусочек мороженого, пока шоколад совсем не растаял.
— Я сказала, что у каждой из нас есть имя. Но своё. Только своё. Но нам пора найти общее. Имя нашей компании. Ну же, даже у этих трёх жаб из первого F есть имя.
— По правде говоря, это я дала им прозвище. Они даже и не в курсе.
— Ла-а-адно, но ведь у них всё равно есть имя. И вам кажется нормальным, что у этих есть имя, а у нас нет?
Вдруг наступает такая тишина, словно Эрика довела до сведения всех великую истину, которую никто никогда не принимал в расчёт.
— Вот же чёрт, ты права.
— Аминь.
— Эрика в самом деле права. Нам нужно имя.
Снова тишина. На этот раз чуть дольше.
— А мы не можем подумать об этом в Лондоне? Может, там появятся лучшие идеи.
— Ну же, давайте подумаем сейчас.
— И как мы назовёмся?
— Нужно что-то символичное.
— Например?
— То, что на самом деле будет говорить о нас.
— Сучки с Понте Мильвио?
— Тупица.
— Гусыни с виа дель Корсо?
— Ну, говори за себя…
— Ха-ха… скажи мне, когда нужно будет смеяться…
Ники с удовольствием доедает своё мороженое со вкусом лесных ягод.
— Нужно что-то, что нас объединяет.
— Может, попробуем поиграть с нашими именами?
— Давайте…
Молчание нависает над их столиком. Все четверо сконцентрировались на своих мыслях. Эрика берёт счёт, который принесла официантка чуть ранее, вытаскивает из сумочки ручку и начинает писать.